Коловрат. Вторжение - Алексей Живой Страница 3

Пока Захар и Макар возились наверху, обвязывая ларец, он решил исследовать небольшую пещеру и, когда глаза немного привыкли к темноте, направился внутрь. Сделав несколько шагов в глубь, Евпатий вдруг ощутил, как под ногой что-то зашевелилось. Боярин с отвращением отдернул ногу и увидел, как небольшая змейка скользнула вдоль стены и вскоре исчезла снаружи, не причинив ему вреда.

– Ах, что б тебя, – сплюнул Евпатий, ненадолго останавливаясь.

Постояв с минуту, он двинулся дальше, осторожно переступая через камни. Здесь уже было тихо, и даже осторожные шаги непрошеного гостя гулко отдавались под сводами. Через несколько метров ход неожиданно заворачивал вправо. Здесь боярин увидел небольшое расширение, углы которого тонули во мраке.

Коловрат уже было двинулся дальше, как вдруг из темноты что-то белое и мохнатое бросилось прямо ему в лицо. Он едва успел увернуться и присесть, когда большая птица, ударив его крылом и едва не выцарапав глаза когтями, прошелестела мимо, выпорхнув наружу.

– Черт побери! – опять выругался боярин, замирая в ожидании еще какого-нибудь подвоха.

Но ни птиц, ни змей больше не было. Хотя при следующем шаге его сапог вновь задел что-то, но на этот раз твердое и длинное, похожее на палку. Эта палка звучно хрустнула под ногами. Боярин остановился и присмотрелся, благо глаза успели немного привыкнуть к полумраку. А потом сделал шаг назад. Перед ним лежал скелет человека, которому он только что наступил на ногу.

Напрягая глаза, Евпатий вдруг вспомнил про факел, торчавший у него за поясом.

– Вот дурья башка! – обругал он себя, достал короткую палку, обмотанную паклей, прихваченные по такому случаю кремень и кресало и высек искру.

Просмоленная пакля занялась быстро, и вскоре языки пламени заплясали, разогнав полумрак по углам.

Пещера озарилась красноватым светом. Видно стало не в пример лучше, и боярин смог пристальнее осмотреть все вокруг. Одежда на мертвеце, ноги которого выдавались в проход, а голова почти упиралась в стену, истлела, но была, похоже, не бедной, – сквозь грязь поблескивали ошметки золотых нитей. Вещей никаких при нем не было, только изогнутый клинок сабли тускло отсвечивал в стороне, там, где когда-то была его рука. Может, защищался до последнего. Углы пещеры тоже стали заметны. Была она невелика. По сути, вся пещера здесь и заканчивалась. Не больше пяти шагов в каждую сторону. Рядом с мертвецом находилось гнездо, с двумя серыми в крапинку яйцами птицы, которую он от неожиданности не успел разглядеть – не то сова, не то куропатка. Но не птица его сейчас волновала. От нее никаких бед, кроме помета, ожидать не приходилось. Сколь бы сильной она ни казалась, а ларец не унесет. Даже хорошо, если со стороны кто приметит, что здесь птицы обитают, решит, что людей здесь нет. И все же они тут когда-то бывали.

– Похоже, не я первый заметил эту удобную расщелину в скалах, – пробормотал Евпатий, пристально разглядывая останки мертвеца в отсветах мерцающего пламени, – кто-то здесь побывал задолго до меня. Аж кости успели побелеть. Интересно, кто?

Изогнутая сабля была похожа на клинки восточного происхождения.

– Уж не дружки ли моего учителя здесь добро хранили? – насторожился боярин. – А может, и он сам здесь чего спрятал? Прямо сим-сим какой-то получается.

Озадаченный своей находкой боярин внимательно обшарил все углы пещеры, но кроме одного клинка и груды истлевших костей ничего не нашел. Никаких награбленных сокровищ в бочонках или ларцах не было. А если что и было, то давно уже отсюда пропало. Впрочем, других входов в пещеру ни сбоку, ни сверху тоже не обнаружилось. Значит, попадали в эту природную кладовую только снаружи, тем же путем, что и он сам сюда додумался залезть. «Будем надеяться, – с сомнением подумал боярин, вновь глядя на высохший скелет и понимая, что отступать ему некуда, другого места искать уже не будет, – что не слишком часто попадают. Мои гостинцы хотя бы полгодика здесь должны пролежать, а может, и чуть поболее».

Вдруг что-то мелкое блеснуло у него под ногами. Наклонившись, боярин снял золотой перстень с огромным изумрудом с рассыпавшегося в труху пальца мертвеца. Евпатий был не из брезгливых, да и мертвецов на своем веку навидался. Он в прошлой жизни почти теплых осматривал по необходимости, а этот уж давно Богу душу отдал. И только разглядев странный перстень – изумруд был обхвачен по бокам двумя перекрещенными саблями искусной работы, явно делали на заказ, – боярин вдруг обратил внимание на то, что должен был заметить уже давно. В мерцающем свете, где темнота колебалась, как туман по углам, он не сразу сообразил, что у мертвеца нет головы.

– Вот это да, – задумчиво произнес боярин, отступая на шаг, чтобы убедиться, не померещилось ли ему, – кто же ты такой и как здесь оказался? За какие такие заслуги тебе башку оторвали?

Выглядело это странно. Особенно для разбойников, гонявшихся за звонкой монетой и побрякушками. Если ограбили, то почему перстень и клинок дорогой, тоже, кстати, изумрудами украшенный, оставили? Больше походило на месть, а эти дорогие вещи не сильно волновали тех, кто лишил головы их владельца. Но кто же он такой и зачем пришел в это потаенное место? Размышляя над неожиданной загадкой, Коловрат впал в задумчивость и даже на некоторое время позабыл, зачем он сам здесь очутился. Только едва слышные крики, донесшиеся снаружи, вывели его из оцепенения. Приказчики, выполнив указания в точности, похоже, уже давно пытались дозваться своего хозяина. Боярин бросился назад к входному отверстию и заметил, что ларец уже болтается напротив него на скрипучей веревке.

Недолго думая, боярин схватил веревку, притянул ларец к себе и благополучно поставил его на дно каменного прохода. Затем отвязал и скинул наружу веревку, которая осталась болтаться там, дожидаясь на этот раз его самого.

– Порядок! – крикнул он, вновь высунувшись ненадолго, своим приказчикам, обеспокоенные лица которых заметил над скалой. – Скоро буду!

Дотащив ларец до пещеры, Евпатий поставил его в самом дальнем углу. Рядом с тем местом, где когда-то была голова неизвестного мертвеца. Присыпав его камнями, больше для очистки совести – разыскать клад здесь было проще простого, – боярин уже было направился к выходу, но вдруг остановился и поднял клинок, отряхнув его от пыли. «Возьму с собой, – решил боярин, который любил загадки, засунув его за пояс, – вдруг со временем дознаюсь, кто таков был». Перстень с изумрудом и перекрещенными саблями он уже спрятал в глубокий потаенный карман.

– Охраняй мой ларец, – наказал Евпатий мертвецу. – Да, смотри, не балуй!

Выкинув наземь факел, который от сырости зашипел и потух, Коловрат лихо ухватился за веревку и вновь оказался снаружи.

– Тащи, чего смотришь! – крикнул он сквозь порыв ветра своим заждавшимся помощникам.

Веревка тотчас пришла в движение и мощными рывками пошла вверх. Боярин устремился туда же, отталкиваясь ногами от скалы. И скоро был уже на краю утеса, с удовольствием вновь ощутив под ногами твердую землю, лежавшую к тому же, как и положено, вдоль горизонта.