Страна мечты - Влад Савин Страница 3

Не было Курской Дуги — лишь бои под Орлом, на северном фланге. Четыреста тысяч наших безвозвратных потерь уменьшим вчетверо — итого, еще триста тысяч наших остались живыми. Битва за Днепр там была после Курска, когда наши с боями выходили на левый берег — здесь у нас по нему уже был исходный рубеж, налажены коммуникации, собраны запасы, войска пополнились и отдохнули. Итого, «Днепровский Вал» был взломан очень быстро и с много меньшими потерями — еще двести тысяч наших солдат остались живы. Правобережная Украина, «Багратион», Прибалтика — примем как в той реальности, хотя наверное, разница была, с учетом лучшего нашего опыта и вооружения. Вопреки авторам «альтернативно-фантастических» романов, перевооружение это далеко не такой легкий и быстрый процесс, надо учитывать реальные возможности технологии и располагаемые ресурсы. Но все же, здесь сначала все штурмовые подразделения, а к концу войны и вся пехота Действующей армии были перевооружены на АК-42 (очень похож на наш «калаш», но немного потяжелее). И уже с лета сорок третьего сначала вместе, а затем и вместо «тридцать четверок» воюют Т-54 (не копия того, что мы знаем в нашей реальности! Но внешне очень похож — танк военного времени, с движком поперек, торсионной подвеской, монолитным лобовым листом и толстобронной башней-полусферой). Оставаясь массовым средним танком, он держал в лоб снаряд «тигра», с 85-мм пушкой мало уступая ему по огневой мощи, а с «соткой», с сорок четвертого года, заметно превосходил. Так что для панцерваффе наступил кошмар ^[2].

В Польше мы не стали спешить на помощь восставшей Варшаве — зная о будущем предательстве панов. Не было мясорубки в Венгрии, успевшей последовать румынскому примеру. Еще сто тысяч сохраненных жизней. Чехия, Австрия, Одер и Берлин — примем как было, хотя знаю что захват Зееловского плацдарма был проведен нашей морской пехотой (в этой реальности оптимизированной как первый эшелон высадки на вражеский берег, включая и форсирование реки тоже) гораздо легче и быстрее. Зато здесь, в отличие от нашей реальности, были бои в северной Италии и юго-восточной Франции, а также в Германии западнее Эльбы. Но потери там вполне могут быть перекрыты экономией в прочих, не перечисленных мной сражениях. Итого, наша армия в этой истории в сравнении со знакомой нам, потеряла как минимум на миллион человек меньше (безвозвратные!), а сколько не было ранено и искалечено? Анюта моя, там должна была погибнуть в Белоруссии в сорок четвертом. А «Молодая Гвардия» Фадеева, книга и фильм, уже вышедшие здесь в этом году, о живых героях — ведь тут Краснодон был освобожден еще до Нового Года, молодогвардейцы все живы, Люба Шевцова даже в фильме играла саму себя! А сколько еще таких, о которых я не знаю, или погибших безвестными, не успев ничего совершить? И Ленинград здесь был освобожден от Блокады почти на год раньше, весной сорок третьего — знаю, что голода там в последний год не было, но бомбежки и обстрелы? Если фашисты были на нашей территории на год меньше, значит многих не успели убить или в Германию угнать? И сколько людей, не погибших в этом варианте истории, теперь прославят СССР, став видными деятелями науки, культуры? Инженерами, рабочими? Да просто, настоящими советскими людьми!

Так что — перед моей страной, и моим народом, моя совесть чиста! Ну а что гораздо больше досталось немцам — они ведь и в той, нашей реальности понесли относительные потери больше, чем СССР, иначе с чего бы Гитлеру под конец ставить под ружье подростков и стариков? Включать бывших пленных, «хиви» согласно Уставу, в состав каждой дивизии, в качестве нестроевых? Использовать пленных не в каменоломнях и на лесоповале — а на военных заводах, включая те, что делали «фау», это могло быть лишь если свои рабочие были взяты на фронт! Здесь же их потери были катастрофичны, фрицы так и не смогли заменить погибших в донских степях ветеранов, покоривших Европу — именно нехватка обученного личного состава, готового драться и умирать за «дойче юбер аллес» была причиной, что их фронт катился на запад гораздо быстрее, чем в нашей реальности. И «Еврорейх», куда фрицам удалось втянуть Францию, Голландию, Бельгию, Данию, и даже Испанию — был далеко не равной заменой. В итоге, европейцам досталось куда больше. Так сами виноваты — зачем было идти Гитлеру служить, «бесхозными землями на Востоке» соблазнились, вот и получили, по два метра на каждого!

Ну а потери наших союзников, и всяких там африканцев? Так простите, если на вас нападет бандит, получит отпор, и в злобе бросится на тех, кто слабее — есть ли в том ваша вина? Только очень косвенная — что вы не добили гада до конца. Так никто не упрекнет Красную Армию в милости к фрицам, в этой истории, от Волги до Рейна! И может ли быть верность «общечеловечеству» больше, чем своей стране?

Вот только проговорился ты, гад — сказав, что выгоднее тебе, чтобы больше погибших шли тебе «в переплавку». Чтобы больше было войны и смертей. И если ты царь Хаоса — то откуда же берется Порядок? Или где-то есть сущность, противоположная тебе?

— Вы, люди странные существа. Совершенно не умеете видеть обе стороны сразу — а лишь ту, что повернута к вам. Чтобы мне насытиться, с таким же успехом я могу сказать, «плодитесь и размножайтесь», больше людишек на этой планете, больше и смертей, по естественным причинам. А откуда берется Порядок — взгляните на самих себя. Вы, если дать вам волю, сделали бы все, чтобы обустроиться в том, что имеете — и зачем тогда идти дальше? Мир стал бы застывшим и безжизненным, если бы в нем не было меня. Но мне пора — я сказал все, что хотел. И в любом случае, мне интересно, чем кончится ваша ветвь истории — я досмотрю до конца. Прощайте!

И он растаял, исчез на глазах.

Стояла все та же невероятная тишина. Подойдя к окну, я увидел машину посреди шоссе, дальше еще одну — они все замерли не у обочины, а как если бы ехали и попали в стоп-кадр. Обернувшись, я заметил крошечную точку над лампой, это была залетевшая в форточку муха, неподвижно висящая в воздухе. И маятник часов висел отклоненным.

И я окончательно проснулся. Услышал ход часов в углу, и шум проехавшего автомобиля с улицы. Приподнялся на кровати, взглянул на дверь гостиной — света не было. Встал, проверил — пистолет лежал на месте. Так это все был сон? Меньше надо было еще в том времени Бушкова читать — каюсь, нравился он мне, вот воображение и разыгралось!

Теперь бы еще и Анюту не разбудить — почувствует неладное, еще лекарства начнет подсовывать. Была у нее припасена аптечка, раньше не было, а теперь завела — после аварии на реакторе, в последнем походе. И ведь не признается пока в этой слабости даже мне, и смущать ее не хочется — ведь повода, считаем, нет? Дурной сон, не более.

Но все же… Вот слова из нескладного сна. Не отпускают, хочется перебирать их как темный бисер.

Хотя, так до многого договориться можно? Вот погиб какой-нибудь Анри Франсуа в этой альт-истории. А той, откуда мы пришли, остался жив — женился, сын родился. Только с внуками не повезло — один внук вырос пидарасом, а внучка — шлюхой и наркоманкой и подохла от спида — всё, род Франсуа закончился… А наш боец Валентин Ефимов, там погибший на Зееловских высотах — выжил, вернулся домой, женился и воспитывает троих детей. Так кто ценнее — француз или русский?