Балтийская рапсодия - Александр Харников Страница 3

К тому времени «Смольный» подошел уже довольно близко к кораблю реконструкторов-экстремалов. Мы попытались связаться с ним по рации, но ответа так и не дождались. Точнее, ответ мы получили, но он оказался весьма своеобразным.

На корме колесного парохода, на флагштоке которого мы с удивлением увидели британский военно-морской флаг, выплеснулось облачко белого дыма и прогремел выстрел. Менее чем в кабельтове от нас в воду плюхнулось ядро. Да, на историческую реконструкцию все это было совсем не похоже. Только мы же с ними не договаривались о том, что тоже примем участие в подобной рискованной для жизни реконструкции! Если это шутка, то дурацкая.

– Боевая тревога! – скомандовал я. – Корабль привести к бою!

И, грозно взглянув на курсантов, толпившихся на палубе и с интересом взирающих на это историческое военно-морское шоу, приказал:

– Всем посторонним покинуть верхнюю палубу. Находиться во внутренних помещениях и не высовываться наружу.

Я словно предчувствовал, что что-то должно произойти. И оказался прав. Очередной выстрел с колесного парохода – и ядро, промчавшееся над палубой, снесло леерную стойку, после чего плюхнулось в море.

Вскоре мне доложили – БЧ-2 к бою готово.

– Огонь! – скомандовал я.

Носовая артиллерийская установка АК-726 выпустила несколько снарядов по не в меру драчливому британскому пароходу. Один из них угодил, по всей видимости, в артпогреб. Громыхнул взрыв. В воздух взлетели мачты и трубы англичанина, а сам корабль, разломившись на две части, быстро пошел ко дну.

– Спустить на воду катер, – приказал я. – Геннадий Викторович, возьми человек пять вооруженных матросов из палубной команды и осмотри место гибели этих «реконструкторов». Может быть, кто-то из них спасся. Да, кстати, там где-то должен быть и баркас с потопленного парохода. Отбуксируй его к «Смольному». И смотри – эти придурки могут быть вооружены. Так что соблюдай осторожность и прикажи личному составу надеть, на всякий случай, бронежилеты и – каски.

– Не беспокойся, Олег Дмитриевич, – кивнул мне Рудаков. – Я возьму с собой мичмана Воронина. Он уже имеет опыт общения с такими вот искателями приключений. Два года назад мичман воевал с сомалийскими «джентльменами удачи», а ты знаешь, что это за народ.

– Ну, тогда вперед. Удачи тебе! – сказал я.

На воду был спущен моторный катер. В него забрались моряки, экипированные по полной боевой. Рыча двигателем, катер рванул к тому месту, где совсем недавно был колесный пароход.

Покрутившись немного на месте потопления британца и, видимо, так никого и не обнаружив, он помчался в сторону баркаса, который после гибели своего корабля прекратил погоню за парусной лодкой. Похоже, что моряки на нем находились в полном ступоре, ошеломленные страшной картиной гибели своих товарищей. И потому сопротивления нашим ребятам никто из них не оказал.

Я наблюдал за происходящим в бинокль. Взяв на буксир баркас, катер направился к «Смольному». Я видел, как Рудаков о чем-то оживленно беседовал с одним из сидящих в катере, судя по форме, офицером. Похоже, разговор взволновал обоих собеседников и сопровождался бурными эмоциями. Старпом несколько раз вскакивал с банки и начинал махать руками, словно в сильном удивлении.

Через несколько минут катер подошел к спущенному трапу. На борт «Смольного» под конвоем наших моряков поднялась дюжина британцев. Почему британцев? Потому что я сразу же понял, откуда они. Эти хмурые люди в морской форме не были похожи ни на ряженых финнов, ни на шведов.

Оставив их на палубе под бдительным оком мичмана Воронина, Рудаков чуть ли не бегом направился ко мне на мостик.

– Олег Дмитриевич, – взволнованно произнес он, – тут такое, такое…

Геннадий Викторович, похоже, не находил слов. Потом он махнул рукой и жестом подозвал одного из пленных. Это был высокий молодой парень в синем однобортном кителе и синих узких брюках. На голове у него чуть набекрень была надета треуголка с пышным плюмажем. Он подошел ко мне и вежливо представился по-английски:

– Джосайя Джонсон, сэр, лейтенант корабля ее величества «Валорос».

– Скажите, лейтенант, какого черта вы тут делаете, и почему вы напали на российский военный корабль в нейтральных водах? – спросил я.

– Российская империя и Британия находятся в состоянии войны, сэр, – доложил мне англичанин. – Мы были посланы от Бомарзунда сэром Чарльзом Непиром для того, чтобы присоединиться к эскадре адмирала Пломриджа, находящейся в районе острова Мякилуото, и передать донесение о ходе боевых действий у побережья Аландских островов.

– Какой еще сэр Непир?! Какой адмирал Пломридж? Какое состояние войны! – моему удивлению не было предела. – Какой еще, черт побери, Бомарзунд?!

И тут я вдруг вспомнил про оборону Бомарзунда в 1854 году. Помнится, как-то раз старпом читал доклад о событиях Крымской войны на Балтике и рассказывал о том, как летом 1854 года англо-французская эскадра захватила недостроенную русскую крепость Бомарзунд на Аландах. А потом меня неожиданно осенило.

– Лейтенант, а какое сегодня число?

– Четырнадцатое августа, сэр, – удивленно произнес он.

Да, действительно, сегодня было четырнадцатое августа.

– А год какой? – не унимался я.

– Одна тысяча восемьсот пятьдесят четвертый от Рождества Христова, сэр, – спокойно ответил лейтенант.

– Так-так-так, – озадаченно произнес я. – Хорошо, лейтенант, а теперь расскажите мне поподробнее о том, что именно происходит в настоящее время у Кронштадта и у Бомарзунда…