Наследница - Кира Касс Страница 3

Окна моей комнаты выходили в сад. И по мере того как день клонился к вечеру, высокие стены постепенно окрашивались мягким медовым светом. Я сосредоточилась на тепле, идущем от умелых пальчиков Нины.

— В любом случае, у него стало такое странное лицо. Он вроде как на минуту оказался где-то далеко.

Я пыталась объяснить папино загадочное исчезновение сегодня утром, хотя постичь произошедшее было нелегко. Я даже не уверена, удалось ли папе найти маму, так как в кабинет он больше не вернулся.

— А он, случайно, не заболел? Вид у него последнее время и правда усталый. — Нина говорила, продолжая творить чудеса своими волшебными руками.

— Разве? — По-моему, папа не выглядел таким уж усталым. — Возможно, он просто слишком напряжен. Да и как иначе? Ведь ему приходится принимать столько важных решений.

— А в один прекрасный день это придется делать вам. — В голосе Нины чувствовались явное беспокойство и одновременно радостное возбуждение.

— А это значит, что тебе придется в два раза чаще делать мне массаж.

— Ну, я не знаю, — ответила она. — Возможно, через пару лет мне захочется попробовать чего-нибудь новенького.

— А чем ты займешься? — поморщилась я. — Не уверена, что в стране так уж много предложений, более привлекательных, чем работа во дворце.

Но тут в дверь постучали, и она не успела ответить на вопрос.

Я встала, набросила на себя для порядка блейзер и кивнула Нине, чтобы та впустила гостей.

В комнату вплыла улыбающаяся мама, а за ней показался папа. И я машинально отметила для себя, что дислокация всегда была именно такой. Во время торжественных мероприятий или званых ужинов мама всегда держалась рядом с папой или шла сразу за ним. Но когда они были просто мужем и женой — а не королем с королевой, — папа всегда следовал за ней.

— Привет, мам. — Я шагнула маме навстречу, чтобы обнять ее.

Мама поправила выбившуюся у меня из прически прядь волос:

— Мне нравится, как ты выглядишь.

Я гордо отошла назад и разгладила платье:

— Ты не находишь, что браслеты идеально сюда подходят?

— Потрясающее внимание к деталям, — хихикнула мама.

Время от времени мама позволяла мне выбирать для нее украшения или туфли, хотя такое случалось нечасто. В отличие от меня, она не любила побрякушки и не пользовалась дополнительными аксессуарами для обрамления своей красоты. Да и, честно говоря, особо в них не нуждалась. Мне нравился ее классический стиль.

Мама повернулась и тронула Нину за плечо.

— Ты свободна, — тихо сказала она.

Нина послушно сделала реверанс и оставила нас одних.

— Что-нибудь случилось? — спросила я.

— Нет, дорогая. Мы просто хотели переговорить с глазу на глаз. — Папа взял нас за руки и подвел к столу. — У нас появилась возможность кое-что обсудить.

— Возможность? Мы что, отправляемся в путешествие? — Я обожала путешествовать. — Неужели мы наконец-то выберемся на побережье? А давайте поедем только вшестером?

— Не совсем так. Мы никуда не собираемся, так как ждем гостей, — объяснила мама.

— Ой! Компания! А кто приезжает?

Родители переглянулись, и мама продолжила:

— Ты ведь знаешь, что обстановка сейчас крайне нестабильная. Люди волнуются и чувствуют себя несчастными, и мы уже буквально сломали голову, решая проблему, как снять напряжение в обществе.

— Знаю, — вздохнула я.

— И мы отчаянно пытаемся найти способ поднять у населения бодрость духа, — добавил папа.

Я моментально встрепенулась. Для поднятия бодрости духа обычно устраивались праздники.

— И что ты имеешь в виду? — Я принялась было обдумывать фасон нового платья, но тут же это дело бросила. Ведь сейчас было явно не до того.

— Ну, — начал папа, — публика лучше всего откликается на какое-нибудь радостное событие, связанное с королевской семьей. Когда мы с твоей матерью поженились, в стране наступили мир и согласие. А ты помнишь, как люди веселились прямо на улице, когда узнали о появлении на свет Остена?

Я улыбнулась. Мне было восемь, когда родился Остен, и я до сих пор помню радостное возбуждение толпы при объявлении об этом событии. Тогда на улице до зари не смолкала музыка.

— Это было грандиозно.

— Вот именно. А теперь все взгляды обращены на тебя. Ведь в недалеком будущем ты станешь королевой. — Папа запнулся. — И мы тут подумали, что, возможно, лишняя публичность тебе не помешает. Тебе стоит совершить нечто такое, что вызовет эмоциональный отклик у публики и одновременно пойдет на пользу тебе.

Я прищурилась, не совсем понимая, куда это он клонит.

Мама откашлялась и сказала:

— Как ты, должно быть, знаешь, в прежние времена принцесс выдавали замуж за иностранных принцев с целью укрепления международных связей.

— Надеюсь, я не ослышалась и ты действительно использовала прошедшее время?

Она рассмеялась, но мне сейчас было не до смеха.

— Да.

— Отлично. Потому что принц Натаниэль похож на зомби, принц Гектор танцует, как зомби, и если принц из Немецкой Федерации не научится до рождественского вечера соблюдать правила личной гигиены, то не получит приглашения на праздник.

Мама разочарованно потерла лоб:

— Идлин, ты всегда была слишком разборчивой.

Папа пожал плечами.

— Возможно, это не самый большой недостаток, — сказал он и тут же получил от мамы сердитый взгляд.

— О чем, ради всего святого, вы тут толкуете? — нахмурилась я.

— Ты же знаешь, как я познакомился с твоей мамой, — начал папа.

Я сделала круглые глаза:

— Все знают. Ваша история стала чуть ли не волшебной сказкой.

При этих словах взгляд их смягчился, а на лице появилась улыбка. Они едва заметно склонили друг к другу головы, а папа, посмотрев на маму, слегка прикусил губу.

— Прошу прощения. Но ваш первенец все еще здесь, если не возражаете.

Мама покраснела, а папа, прочистив горло, продолжил:

— Процесс Отбора оказался весьма удачным для нас. И хотя у моих родителей были свои проблемы, это пошло на пользу и им тоже. Поэтому... мы взяли на себя смелость надеяться... — Он запнулся, и наши глаза встретились.

Я не сразу поняла их намеки. Да, я знала об Отборе, но данный вариант нами, уж не говоря обо мне, никогда, то есть вообще ни разу, не рассматривался.

— Нет!

Мама предостерегающе вскинула руки:

— Просто послушай...

— Отбор?! — возмутилась я. — Форменное безумие!