Водяной нож - Паоло Бачигалупи Страница 3

УВРЮН 6602, пошел.

УВРЮН 6608, пошел.

УВРЮН 6606, пошел.

Экран высвечивал позывные и числа – цифровое подтверждение того, что почти невидимый рой саранчи заполнил чернеющее небо и устремился на юг.

В наушниках затрещал голос Рейеса:

– Начать операцию «Медовое озеро».

Анхель рассмеялся.

– Кто это придумал?

– Нравится?

– Я люблю мед.

– А кто его не любит?

И они с грохотом помчались на юг, к озеру Мид. Изначально в нем было двадцать шесть миллионов акро-футов воды, а теперь из-за большой засухи – вдвое меньше. «Спасательный круг», оно вечно было в опасности, вечно на грани того, чтобы опуститься ниже уровня водозабора № 3. Критически важная капельница, не дававшая сердцу Лас-Вегаса остановиться.

Внизу раскинулись огни центральной части Вегаса: неоновые вывески казино, аркологии Кипарис – здания, сочетающие в себе новейшие достижения архитектуры и экологии. Отели и балконы. Купола и покрытые росой вертикальные фермы с сочными листьями, гидропоникой и ослепительными лампами полноспектрального света.

Рекламные щиты, обещавшие шоу, вечеринки и выпивку, в военном оптическом приборе превращались в ориентиры для целей. Узкие ущелья городских улиц, предназначенные для того, чтобы изменять направление пустынного ветра, становились аллеями для снайперов, радужные крыши с фотоэлементами – зонами высадки. Аркологические города Кипарис стали ключевыми высотами и основными зонами атаки – благодаря тому, что выделялись на фоне Вегаса и затмевали собой все остальное.

Вегас закончился резкой черной линией.

Боевые программы обнаружили живых существ – прохладные точки в темном тепле городского скелета, в бесконечных рядах домов, которые годились разве что на разборку. По одной причине: Кэтрин Кейс решила, что они больше не заслуживают воды.

Тьму пронзал свет редких, одиноких костров – маяков, отмечавших места, где находились обезвоженные техасцы и зонцы. Те, у кого не было ни денег на то, чтобы попасть в Кипарис, ни другого жилья. Королева Колорадо устроила настоящую бойню в этих кварталах: ее первые кладбища, появившиеся через несколько секунд после того, как она отключила воду.

– Если они не могут охранять свои водопроводные магистрали, пусть пьют ржавчину, – сказала Кейс.

За это ей до сих пор присылали письма с угрозами.

Вертолеты пересекли буферную зону разрушенных пригородов и вылетели в пустыню. Изначальный ландшафт времен Ветхого Завета: креозотовые кусты, древовидные юкки, колючие и одинокие, пересохшие русла, белый песок, кварцевая галька.

Теперь, когда скальпель солнца наконец перестал резать пустыню, она почернела и начала остывать. Там есть животные – почти безволосые койоты, ящерицы, змеи и совы. Целый мир, оживающий только после заката.

Анхель смотрел на крошечные тепловые метки животных и думал, глядит ли на него пустыня в ответ. Может, какой-нибудь тощий койот сейчас поднял голову, услышав приглушенный гул вертолетов, и подивился натиску летающих людей?..

Прошел час.

– Почти у цели, – нарушил тишину Рейес.

Анхель наклонился вперед, вглядываясь.

– Вот она, – сказала Гупта.

Черная лента воды петляла по пустыне, прорезая горные хребты.

Лунный свет разлился по воде гладким серебром.

Река Колорадо.

Извиваясь словно змея, она ползла по бледной пустыне. Калифорния еще не втянула данный участок реки в соломинку; когда-нибудь она это сделает.

Столько испарений – нельзя допустить, чтобы солнце вечно похищало воду. Но пока что река по-прежнему текла под открытым небом, благоговейно охраняемая гвардиками.

Переговоры по рации стихли; все замолчали при виде такого огромного количества воды.

Даже теперь, когда она уменьшилась в размерах из-за засух и отводных каналов, река Колорадо пробуждала священный трепет. Семь миллионов акро-футов воды, а раньше было шестнадцать… но все равно – столько воды, прямо здесь, на земле…

«Не удивительно, что индусы боготворят реки», – подумал Анхель.

В лучшие времена река Колорадо тянулась более чем на тысячу миль, от белоснежных Скалистых гор через красные каньоны Юты и дальше, к синему Тихому океану – бежала быстро, не встречая на своем пути препятствий. И повсюду рядом с ней возникала жизнь. Если фермеру удавалось прорыть канал, если строителю удавалось выкопать колодец рядом с ней, если владельцу казино удавалось опустить в нее насос – возникали безграничные возможности. Человек мог выжить в сорокаградусную жару, в пустыне мог расцвести город. Река была благословением.

Анхель попытался представить себе, как выглядела река, когда бежала быстро и свободно. Сейчас она текла медленно, закупоренная огромными плотинами. «Блю меса», «Огненное ущелье», «Морроу пойнт», «Солджер-крик», «Навахо», «Глен-каньон», «Хувер-дэм» и многие другие. И там, где плотины задерживали реку и ее притоки, появлялись озера, в которых отражалось небо и солнце: озеро Пауэлл, озеро Мид, озеро Хавасу…

В наше время до границы не доходило ни капли воды, сколько бы Мексика ни жаловалась, ссылаясь на Договор о реке Колорадо и на Закон о реке. Дети в Картельных Штатах вырастали и умирали, думая, что река Колорадо – такая же выдумка, как и чупакабра, о которой рассказывала Анхелю старая abuela [3]. Черт побери, большинству жителей Юты и Колорадо не разрешалось брать воду из каньона, над которым сейчас летел вертолет Анхеля.

– Десять минут до контакта, – объявил Рейес.

– Ожидаем сопротивление?

Рейес покачал головой.

– Для обороны у зонцев слишком мало сил. Почти все их части еще в Арктике.

Это все устроила Кейс – подкупила кучу политиков с Восточного побережья, которым плевать, что происходит по эту сторону континентального водораздела. Она снабжала продажных ублюдков шлюхами и кокаином, она топила их в океане налички для предвыборных кампаний, и когда у Комитета начальников штабов появлялась срочная необходимость защитить трубопроводы где-то в гудронных песках на далеком севере, единственными, кто мог выполнить задачу, внезапно оказывались пустынные крысы из Национальной гвардии Аризоны.

Анхель вспомнил то время, когда эти части отправляли на операцию, и бесконечные потоки болтовни в новостях. Давай-давай! Энергия! Безопасность!.. Ему нравилось смотреть, как журналюги давят на патриотизм и поднимают свои рейтинги. Американцы снова могли почувствовать себя крутыми безбашенными отморозками.

Это солидарность, детка.

Солдаты «Верблюжьих войск» опустились в каньон и полетели над черной водой. Река змеилась, стиснутая с двух сторон каменистыми холмами, которые толкали ее к цели.