Уголек в пепле - Саба Тахир Страница 3

Наемники, хоть и не настолько хорошо обучены, как легионеры, а с масками и вовсе ни в какое сравнение не идут, все же считаются безжалостными преследователями.

– Конечно, они поймают его, – мне не удалось скрыть горечь в голосе, и Элен пристально посмотрела на меня. – Трусливый подонок, – добавил я. – Но почему ты проснулась? Не ты ведь на посту этим утром?

В этом я заранее удостоверился.

– Эти чертовы барабаны, – Элен осмотрела туннель, – разбудят любого.

Барабаны. Конечно. По случаю побега они прогремели в середине ночной смены. Все действующие силы на поиски дезертира!

Элен, должно быть, решила тоже поучаствовать в погоне. Декс, мой лейтенант, сказал бы ей, по какому направлению я ушел. Но он об этом даже не подумал.

– Я предположил, что дезертир мог пройти и этим путем, – я отвернулся от спрятанного мешка и посмотрел в сторону другого тоннеля. – Наверное, я ошибся. Мне надо догнать Декса.

– Как бы мне ни претила мысль признавать это, но обычно ты не ошибаешься, – Элен вздернула голову и улыбнулась мне.

Меня снова захлестнуло чувство вины, внутренности сжались в тугой узел. Она придет в ярость, когда узнает, что я наделал. Она никогда не простит меня. Не важно. Ты принял решение и не можешь сейчас отступить.

Элен со знанием дела провела по земле рукой, оставив след в пыли.

– Я никогда прежде не видела этот туннель.

Капля пота покатилась вниз по шее. Я постарался не обращать на это внимания.

– Здесь жара и вонь, – сказал я. – Как и в остальных туннелях.

Пойдем, – хотелось добавить мне. Но сказать это все равно что выбить себе на лбу татуировку: «Я задумал кое-что недоброе».

Я молча привалился спиной к стене, скрестив руки на груди. Поле боя – мой храм. Мысленно повторял я слова, которым научил мой дед в первую нашу встречу, когда мне было шесть лет. Он утверждал, что они обостряют ум подобно точильному камню, что заостряет лезвие. Острие меча – мой пастырь. Танец смерти – моя молитва. Смертельный удар – мое освобождение.

Элен всматривалась в мои нечеткие следы и продвигалась по ним к тайнику, куда я спрятал мешок, к черепам, заслонявшим потайное отверстие. Она явно что-то заподозрила, даже воздух между нами зазвенел от напряжения. Черт возьми!

Необходимо отвлечь ее. Элен стояла между мной и тайником, и я лениво обвел ее фигуру взглядом. Ростом она была около шести футов, буквально без двух дюймов, и на полфута ниже меня. Элен, единственная девушка-студентка Блэклифа, носила, как и все, черную облегающую форму. Ее сильное стройное тело всегда привлекало восхищенные взгляды. Лишь я смотрел на нее иначе. Для этого мы слишком долго были друзьями.

Давай же, заметь! Заметь мой плотоядный взгляд и рассердись!

Когда Элен увидела, что я уставился на нее бесстыдно и жадно, как матрос, вернувшийся в порт, она открыла рот, словно хотела одернуть меня. Но затем вновь заинтересовалась тайником.

Если она увидит мешок с припасами и догадается о моих намерениях, я пропал. Скорее всего, ей будет противна мысль о том, чтобы сдать меня, но того требует закон Империи, а Элен никогда в жизни не нарушит закон.

– Элиас…

Я приготовился соврать. Я просто хотел уехать на пару дней, Эл. Мне нужно время, чтобы подумать. Не хотел тебя беспокоить.

БУМ-БУМ-БУМ-БУМ.

Барабаны.

Не задумываясь, по привычке я перевел удары в сообщение, которое они передавали: «Дезертир пойман. Всем студентам немедленно построиться во внутреннем дворе».

Сердце ухнуло вниз, внутри все сжалось. Какая-то наивная часть меня до последнего надеялась, что дезертир сумеет, по крайней мере, выбраться из города.

– Недолго за ним охотились, – произнес я. – Нам надо идти.

Я направился к главному туннелю. Следом, как я и думал, пошла Элен. Она скорее глаз себе выколет, чем не подчинится приказу. Вот уж истинный меченосец! Предана Империи больше, чем родной матери. Как все маски-отличники Академии, она слишком близко к сердцу принимала девиз Блэклифа: «Долг превыше всего до самой смерти».

Мне даже стало интересно, что бы она сказала, если бы выяснила, чем я на самом деле занимался в туннеле. Что бы почувствовала, узнай, как я ненавижу Империю. Как бы, в конце концов, поступила, если бы обнаружила, что ее лучший друг намерен дезертировать.