Герой не нашего времени. Эпизод 2 - Дмитрий Полковников Страница 3

Михаил благодарно посмотрел на Максима. Действительно, так гораздо лучше и на душе как-то сразу стало спокойнее.

– Хочешь сказать, что если от нас наверх пойдёт правдивая информация, то мы же и станем крайними?

– А теперь объясни собеседнику-софисту, что за зверь такой «правдивая информация»?

– Ничего не понимаю. – Разведчик наморщил нос.

Действительно, комбат преднамеренно и сознательно обрушивал его привычную логику с небес на землю.

Ненашев вздохнул: а ведь немцы первые, кто вёл такую масштабную информационную войну, прикрывая нашествие. Даже те, кто стонал о «бактериологическом оружии, угрожающем цивилизованному миру», в сравнении с доктором Геббельсом выглядели талантливыми дилетантами.

– Знаешь, что такое «белый шум»? – Пограничник вопросительно посмотрел на капитана. – Если нет возможности скрыть информацию, её разбивают на мелкие кусочки. Каждый из них отдельно обволакивают слухами плюс организуют факты [10]. Противник не может трезво оценить ситуацию, путается и никому не доверяет. А чтобы понять и разложить всё по полочкам, необходимо время, которого, к намеченной противником дате, всё меньше и меньше.

– Считаешь, что немцы нас запутали?

– Я выразил мнение насчёт политического зондажа. Наверху хотят разрубить клубок слухов одним ударом. Только зачем печать в газете? Геббельс промолчит – и всё.

– Неужели все так далеко зашло?

– Если промолчит! И закроем тему. Нужны подробности – пиши лично товарищу Сталину или товарищу Молотову.

Елизаров усмехнулся и покачал головой. Опять ушёл Ненашев от прямого ответа.

Панов, анализируя множество книг, выписал себе кучу причин катастрофы, которая произойдёт через несколько дней. Затем последовательно вычеркнул: масонский заговор, превентивный удар летом 1941 года, заговор генералов и прочий бред.

То, что Красная армия так и не успела из революционной превратиться в армию регулярную, ему понятно. Но внезапность?

В сухом остатке получилось, что хоть разведка и докладывала верно, но из вороха сообщений цельной картинки так создать и не удалось. И здравый смысл упрямо подсказывал, что не смогут немцы воевать на два фронта.

А каковы были факты? Разведка шесть раз называла разные даты нападения. И меры принимались. В мае рядом с заставами появились стрелковые батальоны, дежурили даже танки, но ничего не произошло, и войска вернули в казармы [11].

Про точность прогнозов лучше не говорить. Данные из разных источников в принципе не могли совпасть и обязательно содержали дезу. Не по злому умыслу, какой-то процент ложных сведений обязательно есть в донесениях даже самого надёжного источника.

Разведчик информацию добывает, иначе говоря: что увидел и услышал, то и сообщил. А в Центре его шифровки оценивают, обязательно сопоставляя с другими источниками. Но вал лжи пёр по всем каналам. Да так, что накануне 22 июня начал сетовать сам Геббельс: мол, так наворотили, что сами не разберёмся. А существующий порядок доводить до руководства страны материалы по отдельности, без анализа, лишь усиливал хаос, не давая осознать ситуацию в целом [12].

«А зори здесь тихие» – дважды правильное кино. Верно сказал старшина Васьков: «Война – не просто кто кого перестреляет, война – кто кого передумает». Но какие-то основательные меры были приняты. Избегая провоцировать немцев на границе, Генштаб ещё позавчера, 12 июня, начал развёртывать войска второго эшелона под видом учений [13].

Панов, оказавшись в этом времени, руками и ногами был за «предательство»! Заумных речей бывшего полковника никто слушать не станет, а если и станет, то подкрепить их ему нечем. Секретные документы сейчас надёжно лежат в советских и немецких сейфах.

Возникает вопрос: кто подставил товарища Сталина?

Должно прокатить! Ему, как засланцу, хорошо известно, что в начале июня в армии вновь вскрыли крупный военный заговор. Вот беда: поставишь генерала на высокий пост, так он, стервец, непременно станет родиной торговать или вовсю шпионить.

А что коварно умыслил нарком вооружений Ванников!..

– Хотел покушение на товарища Сталина организовать? – привычно задал вопрос следователь.

– Конечно хотел.

– А как хотел?

– Я же оружием заведую. Хотел затащить крупнокалиберный пулемёт на ГУМ и, когда товарищ Сталин будет выезжать из Кремля, дать по нему очередь.

– Это хорошо, – протянул чекист, но сразу опомнился: – Что, признаёте?!

Ванников, не думая, признавался во всём, беря к себе в подельники Молотова, Кагановича, Берию и Ворошилова. А в июле 1941-го несостоявшийся «террорист» внезапно оказался в знаменитом кабинете.

«Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали…» – так товарищ Сталин объяснил ситуацию, выдавая удостоверение «временно подвергнут аресту органами НКГБ, как это выяснено теперь, по недоразумению» [14].

Саша в это искренне верил. Он тоже как-то попал в органы, но умудрился дослужиться там до полковника. Борьба группировок за власть и влияние всегда упорна и беспощадна, но более латентна, проходя без лишнего драматизма, рисуемого сторонниками вечной «теории заговора».

– Какой у тебя норматив держать заставы, ожидая подкреплений?

– Сорок пять минут [15], – честно ответил пограничник.

В каждой стрелковой дивизии был назначен дежурный батальон, вооружённый и с боеприпасами, готовый прибыть на границу в точно указанное Елизаровым время усилить одну из застав. Но против дивизий – мало.