Рукопашный бой - Виктор Милан Страница 3

Она заставила себя дышать, как учил гуру Джоханн: медленно, глубоко, с полным самообладанием, преодолевая панику. Кинжал с волнистым лезвием, который гуру подарил ей на двенадцатилетие, казалось, имел собственное сердце и хранился в укромном местечке под кителем. И в самом деле, заверил ее гуру, кинжал был живым и помнил всю свою жизнь с того дня, когда его выковали на Малайском архипелаге двадцать столетий назад.

Кэсси любила своего гуру и чтила его память. Но это вовсе не значило, что она верила каждому слову учителя. И все же присутствие «Кровопийцы», как она ласково называла этот стилет, придавало ей смелости.

Если не останется другого выхода, она покончит с собой при помощи стального лезвия, не дожидаясь, когда ее заберут металлические монстры.

— Эй вы там, потише! — крикнул Пачинко. — Я хочу послушать передачу. Здесь Арчон Алисой объясняется со своей заблудшей дочкой.

— Объясняется с дочкой? — недоуменно повторил Ба Ма. — Ты чересчур много смотришь видео, приятель. Ты уже разговариваешь, как в романе.

— Разве кого-нибудь еще интересует эта макулатура гвейлу? — глумливо усмехнулась Гадюка.

— Меня, например, — упрямо заявил Пачинко. — Я смотрю этот сериал каждый день, даже если оказываюсь в момент передачи на улице.

Почему дэвионские мелодраматичные сериалы — особенно один, из жизни мифической королевской семьи, снятый после недавно заключенного альянса между Домами Штайнера и Дэвиона, который стал ныне называться Федеративным Содружеством, — обретут бешеную популярность на Ларше, окраинной планете Конфедерации Капеллана, не мог предположить никто. Самой большой загадкой оставались причины, по которым цензоры Дома Ляо разрешили трансляцию через Ком-Стар этой единственной телевизионной передачи.

Не то чтобы Кзсси этот сериал интересовал. Девушку не интересовали вещи, не связанные непосредственно с выживанием. Но ей приходилось слышать и такое объяснение: старый Хсю, по соседству с которым они с матерью остановились после бегства от роботов, добивался от правительства, чтобы оно позволило народу посмотреть это шоу, потому что лицезрение ужимок воображаемых круглоглазых членов королевской семьи позволит отвлечь умы граждан от гримас собственных правителей Конфедерации Капеллана. Особенно канцлера Романа Ляо, который, как говорили, был таким же злобным, как целый мешок красноглазых скорпионов. Вскоре после этого специальная разведывательная служба (СРС) уничтожила старого Хсю, чтобы он не болтал лишнего.

Он сам этого добивался, считала Кэсси, хотя и не испытывала ни малейшей симпатии ни к СРС, ни к полиции вообще. Это произошло, потому что он хлопотал о вещах, которые на самом деле не очень важны. А это лишь отвлекает от реальной действительности и сбивает с толку.

— Садорн, — позвал младший капрал Сагиман, — выгляни наружу и доложи о том, что там происходит.

Кровь застыла у Кэсси в жилах. Она не шевельнулась. Снаружи были монстры.

Сагиман неодобрительно нахмурился. Он оставался старшим по званию в их маленьком отряде, потому что младший сержант, разжалованный из регулярных войск Конфедерации Капеллана и присланный к ним для прохождения дисциплинарного взыскания, исчез минут пятнадцать назад под предлогом того, что «необходимо разузнать, что к чему». Никто не ждал, что он вернется, по крайней мере до благополучного окончания операции.

— Кассиопея... — снова начал Сагиман, допустив две ошибки разом: обратившись к Кэсси умоляющим тоном и назвав ее полным именем, которое она ненавидела.

Она сделала в его сторону неприличный жест:

— Иди отсюда, Красавчик Тони.

— Но сейчас командую я.

Из задней части магазина раздался грохот. Кэсси мгновенно вскочила с ружьем на изготовку. Ей не требовалось приводить себя в состояние боевой готовности, потому что она не помнила, что значит находиться в безопасности.

Когда они выскакивали из бараков в предрассветную темень сегодня утром, она уже поняла, что сегодня их ждет настоящее дело, со стрельбой. Впервые после многих недель жесткой подготовки отбросам общества из СОПа выдали боеприпасы.

Медленными шагами из подсобки вышел Хериянто, капли пота стекали по его шее, а в нос, приплюснув его, уткнулось короткое дуло автоматического пистолета.

Следом за обладателем пистолета в магазин ворвались еще четыре фигуры в бронезащитных жилетах поверх форменных мундиров и с затемненными щитками, прикрывавшими лица. Это были гвардейцы Маскировки, одной из ветвей секретной полиции Дома Ляо.

Кэсси почувствовала, как капли пота заструились по ее спине и шее, казавшейся голой без привычной тяжести косы, которую она носила с детства. Два воскреснувших кошмара в один день — это уже чересчур.

Позади человека с пистолетом, вызывающе подбоченившись, стоял еще один гвардеец и осматривал представшую его глазам сцену. Он был ниже остальных, но широк в плечах. На его воротнике красовались зеленые звездочки, по три наискосок, что указывало на командира группы.

— Ну и ну, — проскрипел он голосом, огрубевшим от гвардейской диеты из рисовой водки, бханга и грубого табака. — Что же мы здесь видим?

— По-моему, это дезертиры, туан, — сказала одна, ткнув своей игрушкой прямо в побледневшее лицо Хериянто. Тыльная сторона ее обнаженных коротких и толстых рук была покрыта рыжей шерстью, совсем как у орангутанга, только курчавой. Кэсси зачарованно уставилась на них.

— Что уставилась, шалава? — спросил коренастый гвардеец, дав Кэсси увесистую оплеуху. Она отлетела к стеллажам, потеряв по дороге слишком большой для ее головы шлем. Коробки с видеоаппаратурой полетели через нее, а в глазах заплясали искры. Гвардейцы расхохотались.

— Где ваш сержант? — спросил командир.

— Он у-ушел, туан, — пробормотал Красавчик Тони. Словом «туан» называли уважаемых людей на Малайском архипелаге, на местном слэнге это означало «начальних». Большинство неоднородного населения Ларши происходило из древней Индонезии. — Он, ну он вышел, чтобы оценить ситуацию.

— Заткнись! — приказал командир. Тони умолк. — Ты! Встань!

Онемевшая Кэсси подчинилась, смахнув при этом плечом с полки радиоприемник; тот упал ей на ногу и разбился вдребезги. Застывшим взглядом девушка уставилась на правый рукав гвардейца с эмблемой Дома Ляо — звездочки и треугольник СРС, к которой относилась гвардия. Лицо Кэсси горело, а взгляд затуманился.

Кэсси было всего девять лет, когда один из многочисленных маминых любовников изнасиловал ее. Позабавившись вволю, он предупредил, что если она проболтается кому-нибудь, то мама исчезнет. И насильник мог сделать это; девочка видела на его рукаве точно такую же зеленую эмблему, когда он снова натягивал китель и застегивал его на своем огромном волосатом животе. Затем гвардеец водрузил на голову каску со щитком и шагнул из их хижины прямо под муссонный ливень, барабанивший по металлической крыше и стенам, словно кулаки рехнувшейся мартышки.

— Где ваш хозяин, а? — спросил командир. Сейчас он встал перед Красавчиком Тони, целясь младшему капралу прямо в лицо. Тони был выше гвардейца, но тот тяжелее на добрых двадцать килограммов. Такие уличные отбросы, как Тони, вырастают, впитав с молоком матери страх перед гвардией Маскировки, даже если у них нет личных причин бояться, как у Кэсси.