Крах США. Вторая гражданская война 2020 - Томас Уолтер Читтам Страница 3

Не нужно быть профессиональным демографом, чтобы провести элементарную экстраполяцию данных, указывающих на фундаментальное нарушение этнодемографических балансов в США, в России, в Европе. Эти процессы говорят о том, что исторические нации в Европейском человечестве в ближайшие десятилетия утратят большинство. Многие территории уже стали для коренных наций чужими. Чужаки не ассимилируются, стремятся к политической власти и требуют привилегий. Все это они получают от либеральных правительств как откуп от надвигающегося агрессора. Так пала Византия.

Мнимая стабильность подспудно уже лишилась оснований — подмыта этническими сектами во власти и бизнесе. В США весь Юг, а также целые кварталы крупных городов стали для европейцев враждебными и опасными. Для русских в России неприемлемы для проживания все бывшие союзные республики Азии и Закавказья, крайнюю русофобскую позицию заняло также руководство Украины. И в самой России русским приходится бежать с Северного Кавказа и напряженно следить за умножающимися группами агрессивной кавказской молодежи и азиатских гастарбайтеров в русских городах. Эти проблемы безвольно отдаются на откуп бюрократии, но она отказывается разрешать проблему демографических балансов и вступать в конфликты с этническими и расовыми сектами. Тем самым потенциал будущей гражданской войны и межэтнической резни накапливается, пока у закипающего котла не сорвет крышку. Когда это произойдет, исторические нации окажутся в крайне неблагоприятном положении — национальный дух унижен, историческая память ослаблена, национальная солидарность подавлена. Все это — результат альянса бюрократии с национальными и расовыми меньшинствами, формирующими единый фронт, интернациональную федерацию разного рода сект, направленную против современной цивилизации и традиционных культурных ценностей.

В России никогда не было расизма. Однако бездумно копируя западное «общество равных возможностей», российская бюрократия установила также и режим «расизма наоборот». Это Читтам может без обиняков писать про «расизм наоборот», у нас же такое явление подобно наведенной радиации: мы сами никакого расизма не «излучаем». Зато нас «облучили» тупиковыми либеральными концепциями, в которых никак не обойтись без расизма, который «прогрессивная общественность» должна находить и преследовать. Как и в других странах, следующих либеральной парадигме, России предписано найти расизм в стержневой нации и установить режим «расизма наоборот». Российские власти выполнили этот запрос в полной мере. Это дало им обоснование репрессий для русской оппозиции и широкой раздачи льгот этническим сектам. Как в США, в России правовой статус определяется теперь не гражданством, а принадлежностью к этническому или расовому меньшинству. Сходным образом продвигаются и «тендерные проблемы». С одной стороны — навязывание представительства женщин во власти, с другой — потворство «сексуальным меньшинствам». Русским вживляют в тело те же вирусы, которыми больны американцы.

Равенство для неравных с античности определялось как несправедливость. По пути несправедливости ведут свои народы американская и российская бюрократии. «Расизм наоборот» направляется против белых американцев в Америке и против русских (и славян вообще) в России. Причем, в обоих случаях дополнительные возможности власть предоставляет не индивидам, а уже сложившимся этническим сектам. Бюрократия своими руками создает армии будущей гражданской войны.

Политика этносепартизма просматривается Читтамом в мексиканской «реконкисте». Последняя как две капли воды похожа на происходящее в российских «внутренних республиках»: обязанность для госслужащих владеть местным языком, снижение требований к владению государственным языком, введение обязательного изучения местного языка в школах, этнизация полицейских сил, этнизация власти… В России все это — не от численного доминирования «титульного» этноса в той или иной республике (зачастую, «титульный» этнос занимает по численности даже не второе место — как, например, в Башкирии, Карачаево-Черкесии, Якутии и др.), а в том, что вся власть передана московской бюрократией в распоряжение этнического клана. Практически все республики в России похожи не на прообразы национальных государств, а на оккупированные территории. В этом Россия продвинулась к гражданской войне гораздо дальше США.

В действиях российских властей мы видим то же, о чем пишет Читтам в отношении американских. Аналогия настолько глубока, что совпадает даже в такой детали, как разоружение народа. Если в США это лишь попытки пресечь давнюю традицию, закрепленную в Билле о правах, то в России, в начале 2009 года внезапно были введены новые правила использования такого оружия, которые делают его совершенно бесполезным для обороняющегося и безопасным для преступника. Другая аналогия — «уроки чуткости» в США и «программы толерантности» для школьников России. У них — уличные банды из трущоб, у нас — уличные банды из свежесозданных инородческих гетто в крупнейших городах, прежде всего, в Москве. У них — продвижение расового меньшинства до поста министра обороны (Колин Пауэлл), госсекретаря (Кондолиза Райе), президента (Барак Обама), у нас — «моноэтничное правительство» (Гайдар, Козырев, Уринсон, Лифшиц, Чубайс и др.), этнизация милиции вплоть до министра внутренних дел (Нургалиев) и т. д. У нас и у них продолжается процесс узурпации власти через произвольные решения судов. При этом судьями становятся назначаемые бюрократией чиновники, окуклившиеся в профессиональную корпорацию со своими собственными корпоративными интересами, отличными от общенациональных.

Полностью аналогичным американскому является российский «расизм наоборот», о котором говорилось выше. Он реализуется не только в программах по «воспитанию толерантности», но и в репрессивных действиях и прямом полицейском насилии, проводимом под видом «борьбы с экстремизмом». Симптоматично решение российских властей избавиться от коллегий присяжных, когда ведутся дела об «экстремизме». Народ удаляется из зала суда, а вместе с народом оттуда изгоняются и народные представления о справедливости. Мы идем по тому же пути, что и американцы — к гибели нации.

Читтам пишет: «Американцы, особенно белые американцы из правящей верхушки, съеживаются от страха, когда кто-нибудь говорит о возможности расовой войны в Америке. Отчасти они делают это из абсурдного представления, что любой, кто затрагивает эту тему — расист, желающий такого конфликта. По этой логике абсурда, метеорологи должны как-то вызывать ураганы, которые они предсказывают».

В России образовался сговор верхушки чиновничества с русофобской журналистикой и русофобами, действующими под прикрытием правозащитных проектов. Обвинение в расизме стало средством расправы над активистами патриотического движения, а также над офицерами, воевавшими в Чечне против этнических банд. Образовался целый слой политических заключенных — русских националистов, осужденных за «возбуждение межнациональной розни». Чеченские боевики в массе своей избегли преследований или попали под амнистию, а этническая преступность со стороны меньшинств захлестнула крупные города и отдельные малые поселения, где группировки выходцев с Кавказа или из Азии пытаются запугать местное население (Кондопога, Сальск, Харагун, Карагай, Белореченск и др.).

Национальная политика большевиков, направленная против русского большинства и прямо декларировавшая ущемление прав русских в порядке «компенсации» за прежнее, якобы имевшее место, угнетение других народов Империи, нашла на удивление прямое отражение в документах ООН. В порядке установления «равенства возможностей» государствам теперь предписывается устранять любые условия, которые могут «увековечить дискриминацию». Под этим понимается установление льгот для определенных категорий населения — расовых, этнических, «гендерных». Эти льготы распространяются на порядок расходования государственного бюджета, на продвижение по службе, на медицинское обеспечение, на образование и т. д. Причем речь идет не о некоем минимальном представительстве во власти, не о минимальном соцобеспечении, которое меньшинства не могут себе обеспечить, а о тотально вводимых преимуществах меньшинств в сравнении с большинством. Разница между государствами лишь в том, что «обратная дискриминация» в США введена в действие решениями Верховного Суда, а в России создание этнических кланов — повсеместная и никем не оспоренная и не осужденная морально практика.