Пир попрошаек - Дэниел Худ Страница 3

Лайам долго молчал, вглядываясь в лицо Грантайре. Откуда в ней эта напористость? И отчего она так груба? Или ей доставляет удовольствие давить на людей? А может, она так черства, что ничего, кроме себя самой, в этом мире не видит? Хотя он и сам сейчас внешне бестрепетно ворочал мертвое тело, душа его была опечалена. А Грантайре, похоже, этот мертвец уже нисколько не волновал.

«Сколько же ей лет?» — гадал Лайам. Возможно, как и ему — около тридцати. А может, даже и меньше.

— Но нельзя же бросить его вот так, — сказал он наконец, указывая на тело.

— Значит, оттащите труп от воды, — предложила Грантайре. — Ничего худшего с ним уже не случится, а я тороплюсь. Вы можете доставить его в город и позже.

«Мастер, у тебя назначена встреча!» — напомнил мысленно Фануил.

— Встреча? Какая встреча? — пробормотал Лайам вслух. Потом вспомнил: — С госпожой Присциан?

«Да. Вы сговорились встретиться в полдень».

— В чем дело? — потребовала объяснений волшебница.

— Мне так и так нужно выехать в Саузварк. И боюсь, что немедля.

Грантайре надменно вздернула бровь, давая понять, что воспринимает эти слова как пустую увертку.

— И что же, эту поездку нельзя отложить?

Лайам поморщился. Разговор в таком тоне начинал его раздражать.

— К сожалению, нет. Встреча, о которой было условлено еще на прошлой неделе, очень важна для меня.

Посмотрев еще раз на мертвое тело, Лайам продолжил:

— А что касается нашей находки… Мне действительно лучше отвезти погибшего в Саузварк. У меня есть приятель — в управлении городской стражи. Он разберется, как с ним поступить.

Грантайре поджала губы.

— Прекрасно! И когда вы вернетесь?

— Даже не знаю… — признался Лайам. — Мы сговорились встретиться с госпожой Присциан ровно в полдень. Примерно через час, или около того, я, пожалуй, освобожусь…

— Госпожа Присциан, — понимающе протянула волшебница. — Да, теперь я вижу, что ваше дело действительно неотложно.

Лайам рассердился.

— Она судовладельица и в весьма преклонных летах! — заявил он сухо. — Я вернусь домой после обеда. Надеюсь, вас это устроит?

Она вновь усмехнулась и вздернула бровь.

— Пожалуй, устроит.

Волшебница развернулась на каблуках и направилась к дому. Серый кот вприпрыжку бросился следом.

Обозленный Лайам какое-то время стоял на холодном ветру, пытаясь обрести равновесие духа. Он злился в основном на себя. Как бы там ни было, нельзя забывать о хороших манерах. Эта высокомерная фифочка все-таки дама и к тому же его гостья. «Незваная гостья», — напомнил себе Лайам.

«Она всегда такая… такая… самоуверенная?» — мысленно спросил он у Фануила.

«Она нас не слышит, — напомнил дракончик. — Да. Мастер Танаквиль частенько говаривал, что волшебница Грантайре — большая нахалка».

Лайам припомнил, что и сам Тарквин не отличался особой учтивостью. Но со старика, как говорится, и взятки гладки. А когда молодая женщина считает возможным вести себя грубо, далеко выходя за рамки приличий, это уже не лезет ни в какие ворота.

Покачав головой, Лайам решил больше не думать об этом и заняться решением насущных проблем. Набежавшая волна ткнулась в его сапоги. Лайам выругался и отпрыгнул на сухое место — совершенно непроизвольно, а вовсе не потому, что сомневался в надежности собственной обуви. Когда волна откатилась, он подхватил мертвеца под руки и потащил от воды. Ноги несчастного бороздили мокрый песок, оставляя в нем внушительные канавки. Фануил невозмутимо наблюдал за действиями своего господина.

Он изрядно упарился и, втащив тело во внутренний дворик, облегченно вздохнул. Его пальцы намокли и замерзли, на них налип песок и еще какая-то мелкая дрянь. Лайам пошел в дом, держа руки на весу, ему хотелось их поскорее вымыть. Но посреди гостиной он внезапно остановился.

«Мне ведь опять придется за него браться! Надо же как-то взвалить тело на чалого!»

Лайам недовольно скривился и, повернувшись, двинулся к выходу. На свежем воздухе его пробрала дрожь. Он пересек дворик, свернул за угол и открыл двери пристроенного к дому сарайчика.

— Спокойно, Даймонд, — сказал Лайам, хотя чалый и без того был спокоен. Конь ткнулся теплыми губами хозяину в ухо и шумно вздохнул.

Через какое-то время в дверях денника показалась узкая мордочка Фануила.

«Ты собираешься отвезти тело эдилу?»

— Да, — коротко ответил Лайам. Он был занят тем, что старался потуже затянуть подпругу и при этом не слишком испачкать седло мокрым песком. Эдил Кессиас, возглавляющий городскую стражу, был в Саузварке наместником герцога Южного Тира. — А куда же еще?

«У него перерезано горло. Значит, его убили. Ты же знаешь, что тебе скажет эдил».

Лайам оставил свое занятие и призадумался. Выпавшая из руки пряжка негромко звякнула, ударившись о брюхо коня.

— В общем-то, знаю, — вздохнул он. — Но это же просто смешно! Труп всего лишь выбросило на берег неподалеку от нашего дома. Кроме того, я занят. У меня масса всяческих дел.

Лайам обосновался в Саузварке немногим более полугода назад, и обстоятельства сложились так, что ему довелось помочь местным властям (точнее — непосредственно начальнику городской стражи) раскрыть два запутанных преступления. Сам Лайам считал, что ему просто-напросто повезло, но эдил Кессиас придерживался совершенно иного мнения на этот счет. После второго случая он окончательно уверовал, что его помощник является своего рода человеком-ищейкой, и даже предложил тому особую должность в своем ведомстве.

Лайам нехотя согласился, но при условии, что должность будет неофициальной и что он сам станет выбирать, за какие дела браться, а за какие — нет. И в общем, не прогадал. До сих пор его основной работой было время от времени обсуждать с эдилом разные городские происшествия уголовного толка, чтобы в финале беседы высказать свое мнение по тому или иному вопросу.

Лайаму даже нравилась роль сибаритствующего советника, и он с удовольствием погружался в теоретические изыскания, не требующие от него ни малейших усилий и не доставлявшие ему никаких хлопот.

Однако на этот раз, похоже, все будет иначе. «Эдил наверняка захочет, чтобы этим делом занялся именно я», — подумал Лайам. Он очень живо представил, как Кессиас пожмет своими плечищами, поскребет пальцами бороду и объявит: «Сказать по правде, Ренфорд, зачем бы еще этому бедолаге всплывать из морских пучин подле вашего дома, как не за тем, чтобы вы изобличили его убийцу?»

Жизненный опыт подсказывал Лайаму, что осторожность в этом мире — совсем не последняя вещь. Что-то человеку под силу, а что-то — нет, и с этим надо смиряться. Загвоздка лишь в том, что Кессиас вряд ли с ним согласится. Вынесенного морем покойника он воспримет как дар небес, посланный, чтобы накинуть на Лайама петельку потуже.