Драго. Том 1 - Сергей Извольский Страница 3

Двигаясь на выход одним из последних, не желая толкаться в узких проходах рамок, я по-прежнему думал о том, что сейчас захожу в этот мир с черного хода, но цель – озвученная Астеротом в его предложении, от которого нельзя отказаться, осталась прежней – взойти на самый Олимп. Только в этот раз взойти на самый Олимп, став элитой корпоратов. Получив право на…

– Give me your ID, – отвлекая от мыслей о глобальном, произнес сотрудник визового контроля, к будке которого меня вдруг довольно случайно вытолкнула смешавшаяся суетливая очередь.

Слово «пожалуйста», обязательное в обращении к гражданам, что характерно, он сейчас не произнес. Я же сразу протянул офицеру айди – белый пластиковый треугольник с цветной фотографией и черным выпуклым шрифтом на двух языках.

– What is the purpose of your visit to the Protectorate Tanganyika? – откинувшись в кресле, прокручивая между пальцами мой айди и даже не посмотрев на него, с ленцой поинтересовался визовый офицер.

Второй раз я самостоятельно и легально прибыл в протекторат, и второй раз я услышал дежурный вопрос – зачем я сюда приехал. И второй раз с трудом удержался от того, чтобы не ответить: «Конференция по новым компьютерным технологиям и защите компьютерных программ».

– Ай кайм ту Танганьика эс а политикал рефьюдж, – тщательно выговаривая слова, произнес я, глядя в маслянистые, чуть навыкате глаза визового офицера. Говорил сознательно медленно, с умело воссозданным акцентом румынского наркоторговца. Сообщив, что прибыл в протекторат Танганьика как политический беженец.

Постучав моим айди по столу, офицер на него наконец мельком глянул и глубоко задумался. Причины к задумчивости у него определенно были. Потому что я сейчас никто и звать меня никак – у меня даже панафриканского или евразийского гражданства нет, не говоря уже о чем-то большем.

А политическими беженцами такие молодые парни, как я, просто так не становятся. Тем более политическими беженцами из Галицко-Волынского княжества в составе Российской Конфедерации, которое буквально два месяца назад еще было Галицко-Волынским княжеством в составе Речи Посполитой, а до этого долгое время являлось выведенной из-под юрисдикции ООН территорией протектората Волынь.

В этом мире цифрового рабства – присущего второму и третьему миру, такая смена власти просто подарок. Подарок для всех тех, кому нужна легенда для легализации, помогающая скрыться от своих прошлых прегрешений. Получив новую маску или даже новую, чистую личность.

И после чехарды двух ушедших администраций в страны, колонии и протектораты транзитом через Волынь и Галицию, покупая новые документы и личности, по всему миру сейчас хлынули те, кто когда-то где-то занимался не совсем легальной деятельностью. И хотел начать все сначала, с новыми чистыми документами.

Но ехали и бежали из Галицко-Волынского княжества не только транзитом. И из Высокого Града, и из Лемберга уезжали в том числе те, кто либо уже заимел проблем, либо вполне представлял такую перспективу в случае грядущего прихода русских к управлению. И, пока конфедераты полностью не взяли власть на местах, у осколков уходящей польской республиканской администрации можно было приобрести документы и легенды на любой вкус. Чем и воспользовался Моисей Яковлевич, подготавливая мое исчезновение как Артура Волкова.

Как правило, легенды таких «политических беженцев» были шиты белыми нитками и легко вскрывались даже поверхностной проверкой. Потому что куплены были мало того, что впопыхах, но и в том числе на «грязные» деньги. Что несло серьезный риск, ведь к качеству легенды продавшему ее чиновнику отсюда, с острова, претензий не предъявишь. Но, не прилетев на чужую территорию, не узнаешь – качественная легенда новой покупной личности или нет.

Так что искушение офицера под угрозой инициации проверки срубить по-легкому на мне немного дани, лично себе на бедность, было по-настоящему велико. Я это видел, и даже ощущал, несмотря на потерю абсолютно всех ментальных способностей. Но для того, чтобы увидеть нюх и жажду наживы в маслянистых глазах визового офицера, не нужно было быть одаренным.

– Драго, – глянув на имя, еще раз постучал моим айди по полированной столешнице визовый офицер. Он сейчас напряженно думал, не обращая внимания на многочисленную очередь позади меня. Но очередь не роптала, и даже не думала этого делать.

– Драго Младикс, – еще раз задумчиво произнес офицер, после чего достал из кармана носовой платок, обтирая выступившие на лбу капельки пота.

Вспотел даже от напряженного раздумья, надо же. Наверняка он подозревал, что я бегу из Восточной Европы в Африку совсем не оттого, что компрометирующие политиков сведения на стенах писал.

«Политический беженец», politicalrefugee- это очень хороший способ для того, чтобы скрыться от карающей длани правосудия. Хороший, но дорогой. И визовый офицер наверняка сейчас думал, стоит ли овчинка выделки.

Способ дорогой, а это значит, для того чтобы купить себе билет «политического беженца», у меня должны были быть деньги. И я сейчас могу как везти с собой кубышку с нетрудовыми сэкономленными, и самое главное – нелегальными и даже грязными деньгами, так и ехать полностью голым, без копейки. И вот это офицер и пытался понять, слушая собственную чуйку.

– What? – отвлекся вдруг пограничник, когда я его поправил.

– Драго Младич, сэр, – вновь повторил я, правильно произнося фамилию своей новой маски личности. – Не Младикс. Младич.

Визовый офицер посмотрел на меня, откровенно поражаясь неслыханной наглости. Да, для только что прибывшего на благословенную землю протектората Танганьика унтерменша я вел себя крайне нагло. Особенно перед визовым офицером, ведь он здесь и сейчас – на воротах рая, царь и бог. Может ворота открыть, а может ворота и закрыть перед самым носом.

Я же наглел сознательно. Мне бояться нечего – в отличие от всей остальной, замершей в ожидании очереди. Легенда у меня, усилиями Моисея Яковлевича (я в нем уверен), чиста, как слезы ребенка, а личный счет пока пуст, как холодильник бедного студента. С собой даже «коллекционных» монет из драгметаллов нет, которые выполняют функцию нелегальной налички.

И мне сейчас, если честно, даже выгодно, если офицер попробует меня остановить и стрясти лишнюю пачку кредитов. Потому что попытка выманить взятку визовым офицером может помочь в будущем. Ведь в нашем деле, как известно, мелочей не бывает, а лишний крючок никогда не помешает. Остров маленький, все друг друга внутри полоски берега знают.

Мой айди еще раз крутанулся в пальцах визового офицера, а после он прокатал карточку через терминал. Взяв из ящика небольшой футляр, привратник обетованной земли со щелчком положил его передо мной, так что я сразу заметил эмблему RODZ – Register Office for District Zanzibar, службы регистрации дистрикта Занзибар. Которая здесь занималась всем тем, чем занималась Служба социальной адаптации в Высоком Граде, – следила за гражданами и негражданами, контролируя их социальный рейтинг.

Внутри футляра были очки с дополненной реальностью, которые помогут мне ориентироваться в этом загруженном информацией мире. Очки, которые только что визовый офицер настроил на меня через айди.