Капитан «Ночной насмешницы» - Антон Рябиченко Страница 3

Я подошёл к девушкам поближе и тихо добавил:

- Не бойтесь, никто вас не обидит. Проведите меня в покои барона. Будем начинать лечение, а потом наведете там порядок.

- Наконец-то, - довольно прошептал пират, - и не забудь чарку вина. Красотки от него становятся веселей.

* * *

Следующий день начался ещё засветло. Напуганные призраком и перспективой ужасного наказания обитатели замка мели, скребли, драили и чистили всё подряд. Газим с Йоном и несколькими помощниками из числа воинов принялись шерстить замковые запасы. Ильяз изучал укрепления и подходы к ним. Трилий с огромным удовольствием гонял десяток дружинников брата и замковых мальчишек. А кузнеца с сыном я загрузил заказом на ковку сельскохозяйственного инструмента.

Всех мастеров под охраной декурия Брина мы оставили в деревне Холмы, жителей которой освободили из плена баронета де Бри. На следующий день, после взятия замка, я отправил декурий, во главе с бывалым наёмником Верусом, в Холмы за остатком отряда.

Ситуация там была плачевной. С самого основания эта деревня была фригольдерской, хотя и располагались на границе баронства. В ней насчитывалось порядка двухсот дворов, а проживали в них бывшие наемники и беглые крестьяне. Ни те, ни другие не признавали над собой чью-либо власть и готовы были сражаться за свободу насмерть. Ни у брата, ни у отца, ни у их предшественников не вышло подчинить непокорную вольницу. Да и набег бандитов удался лишь по одной причине.  Они подгадали время, когда селяне отправили на ярмарку большой обоз и внезапно атаковали селение, оставшееся без надежной охраны. Часть защитников убили, многих ранили, а наиболее молодых и здоровых забрали для работы в шахте. Несмотря на то, что мы освободили пленников, деревню ожидали трудные времена. Ведь излишки провизии крестьяне распродали на ярмарке, а то, что они оставили для себя, отобрали разбойники или пострадало в пожаре, начавшемся сразу после набега. Часть припасов мы вернули, но их всё равно было недостаточно для безбедной зимовки.

После набега разбойников в деревне было много раненых и больных, которым требовались как внимание лекаря, так и магическая помощь целителя. Мы задержались там на неделю, поставив на ноги всех. Мастера помогли с ремонтом частично сгоревших домов, воины восстановили бреши в деревенском частоколе, а кузнецы отремонтировали пришедший в негодность инструмент и оружие. В общем, мои люди сделали достаточно добра для пострадавшего селения, чтобы нам любезно предложили остаться. Ещё бы, с таким отрядом деревня была гарантировано защищена от кого угодно в Приграничье.

Тогда я ушёл от ответа, обещав подумать. А сейчас передал с Верусом предложение пойти под мою руку. Я пообещал решить проблему с провизией и семенами для весенней посевной, а также дать воинов для охраны деревни. В принципе, с моей нынешней дружиной стало реально подчинить вольницу силой, но никакой нужды в этом я не видел. Сделай я так, крестьяне взбунтуются при первой же удобной возможности. А добровольное принятие вассалитета таких проблем не предполагало. Кроме того, была у меня уверенность в том, что жители Холмов согласятся. Уж больно их приперло. Да и мы зарекомендовали себя с лучшей стороны.

Сам я, вместе с лекарем, писарем, пятью самыми старыми дружинниками отца и декурием Идана отправился в ближайшую к замку деревню. В принципе, тяжёлые пехотинцы Эрна смотрелись бы более представительно, но их умение ездить верхом оставляло желать лучшего. Воин, свалившийся с коня, уважения не вызовет. Поэтому я остановился на степняках, чувствовавших себя в седле будто родились в нём. А то, что рожи у них зверские, было мне только на руку. В Приграничье ценилась сила дружины и то, насколько она предана своему лорду.

Называлась подзамковая деревня Колоски, была расположена выше по течению реки и насчитывала около сорока дворов.  Её жители, в основном, занимались земледелием и держали домашний скот. Однако, пара семей специализировались на рыбной ловле. Большая река давала богатый улов, позволяя выменивать на рыбу все необходимые продукты.

Отряд незнакомых воинов переполошил крестьян, но сбежать в лес почти никто не успел. Нас обнаружили лишь тогда, когда мы подъехали к окраине деревни. Почти все жители селения заперлись в домах, предоставив старосте Лою и его родне самим разбираться с непрошенными гостями. Те изрядно струхнули, но увидев дружинников отца немного успокоились. Меня староста не узнал, да и можно ли было узнать в молодом мужчине подростка, исчезнувшего год назад?

- Я - барон де Вель, - огорошил его сходу.

- А как же... - недоверчиво начал мямлить он, но увидев кивок Дакса, залебезил: - Чего изволите, господин барон?

- С подданными познакомиться желаю. Себя показать. О подати поговорить.

Крестьяне и ремесленники отдавали сюзерену четверть производимой ими продукции. Подсчёт этой базы налогообложения был делом сложным. Подданные всячески пытались занизить её, укрывая часть своих припасов, а мытари, наоборот, завысить. Нередко, это заканчивалось рейдом стражников, которые шерстили запасы крестьян и отбирали неучтенные излишки. Порою эти излишки включали в себя накопления нескольких лет. Понятное дело, народной любви такой подход не приносил, зато позволял содержать стражников.

В Колосках роль мытаря исполнял староста, а проверял его ни кто иной, как управитель Йон. И разительное отличие дворов старосты и его брата от дворов остальных крестьян наводило меня на мысль, что Лой и Йон - хорошие знакомые.

- А разве управитель Йон ничего не говорил? - Осторожно поинтересовался староста. - Год совсем плохой был. Пшеница не уродила, рожь тоже. А ещё и сардукары эмира в прошлом году похозяйничали. Целую неделю их кормили. Придётся зимой пояса затягивать.

Глядя на его откормленную морду, в неудачи сельского хозяйства не очень-то и верилось.

- Йон больше не управитель. - Прервал я поток его причитаний. - Послушай, Лой. Мне всё равно, на сколько вы с Йоном надурили предыдущих баронов.

По заметавшимся, словно мыши перед котом, глазам старосты я понял, что попал в цель.

- Ты же помнишь нашу первую встречу? Ты хотел нарушить уговор, а в результате потерял вдвое больше.

Пройдоха неуверенно кивнул.

- Не повторяй своих же ошибок. - Я приблизился к нему и доверительно прошептал на ухо: - У меня есть амулет правды. Обмануть меня не выйдет.

Староста вздрогнул, посмотрев на меня расширившимися глазами.

- Приглашай в дом, поговорим о делах деревни.

Следующие четыре часа я подробно и обстоятельно расспрашивал его о жителях деревни. Сколько человек в семье, чем занимаются, в каких ремеслах сильны, какую скотину держат. А писарь прилежно записывал сведения, льющиеся рекой, составляя для меня и Газима детальную картину этой части владения.

В деревне было сорок три двора, в которых проживало сорок девять мужчин и пятьдесят две женщины. Совешеннолетие тут наступало с шестнадцати лет для девушек и с восемнадцати для парней. По сути это был граничный возраст, начиная с которого разрешалось вступать в брак. Юноши и девушки от двенадцати лет до совершеннолетия считались отроками, но работали наравне со взрослыми. В деревне было тридцать пять юношей и сорок одна девушка этой возрастной группы. Детей до двенадцати лет насчитывалось около ста пятидесяти. Мужчины за сорок и женщины за сорок пять считались стариками и жили, обычно, с кем-то из детей. Как правило с младшим сыном. Но без помощи магов целителей и даже простых лекарей не все доживали до этого возраста.