Песнь копья - Илья Крымов Страница 3

Оставив гостя, старший смотритель распорядился запереть решётчатые двери крипты и отправился к себе, творить священное действо письменности. Он был обязан вести журнал.

***

В глубокой безлунной ночи над постом разносился вой львиногривого цангао и рык снежных барсов. Одинокий гном в шубе, прохаживался по стене с мушкетом и выдыхал пар. То и дело он замирал, когда эхо начинало метаться между скалами и биться об стены. Казалось, что в темноте то распалялся, то затухал бой между зверями.

— Бедолага, — пробормотал гном, кутаясь в шубу.

Он продолжил движение от одной небольшой жаровни к другой, ненадолго задерживаясь возле искорок тепла. В голове своей гном уже представлял, как будет отогреваться, работая ложкой, пока сменщик морозит бока снаружи. Тёплые добрые мысли… Что-то громко звякнуло внизу, на крошеном подворье, часовой оглядел хозяйственные пристройки со стены.

— Денглад, это ты? Давно пора, мошонка кротовая, я тут уже совсем околел! Денглад?

В тусклом свете ламп он не увидел сменщика, не увидел вообще никого, на дворе было пусто. Снаружи особенно тоскливо взвыл пёс и часовой вздрогнул всем телом. Поразмыслив немного, он всё же решил спуститься во двор.

Медленно падал снег в маслянистом свете, под ногами хрустело. Осмотревшись, гном заметил, что одна из решётчатых створок крипты оказалась открыта. Так быть не могло, ведь он сам давеча наматывал на них цепь и вешал замок. Кому могло прийти в голову спускаться туда в столь поздний час?

Приблизившись, гном заметил, что обе лампы висели на своих крючках при входе. Он сразу понял, что никто в здравом уме просто не мог отправиться вниз без света, а значит… от той мысли тело сковало оцепенение и, когда на плечо гнома легла рука, он не сразу смог понять это.

— Не шуми, — прозвучало за спиной совсем тихое.

Гном сбросил путы ужаса и развернулся только чтобы мушкет оказался вырван из его крепких рук. Высокая тёмная фигура нависала над стражем перевала, её черты были неразличимы, но в верхней части тлела алая искра.

— У меня есть вопрос, — твёрдые пальцы сжали горло бородача и отняли его от земли, — и ты мне на него ответишь.

Дверь башни отворилась, проклятый лентяй Денглад наконец-то покинул уютное тепло и вышел на смену. Часовой попытался закричать, но куда уж ему было с ледяной хваткой на горле, гном едва дышал.

— Вы все мне ответите…

***

Намгана разбудил громкий удар в дверь, итбечи дёрнулся, вываливаясь из сна и откинул пальто, которым всегда укрывался. В одной из комнаток на третьем этаже башни было прохладно, однако теплее, чем снаружи. Удар повторился, такой сильный, будто кто-то хотел сорвать дверь с петель. Намган тяжело соображал, он едва смог уснуть, слушая голос Олтаны снаружи, а теперь тут такое…

— Ради Элбороса, хватит! — воскликнул торговец. — Я иду! Что слу…

Дверь с грохотом упала, и кто-то ворвался в неосвещённую комнату. Послышались страшные звуки, какое-то хрипение, влажное чавканье и рык, по воздуху разлилось незнакомое зловонье. Намган отшатнулся от смутных фигур, вскрикнул и попытался выхватить кинжал, но вместо этого схватили его самого, — чужие руки впились в плечи, шею, выволокли итбечи из комнаты и потащили вниз. Ступени колотили его по ногам, гном вопил в смятении, брыкался, но тщетно. Он почти уже потерял сознание, когда был брошен наконец-то.

Очаг на первом этаже всё так же горел, воздух казался красным, загустевшим и маслянистым, как на скотобойне, а вокруг гнома стояли три жутких существа. Их раздутые лысые головы обвивали толстые вены, по которым текло нечто тёмное; носов не было, из чёрных пастей капала вязкая слюна, на месте глаз зияли провалы. Ужасные существа подрагивали от желания вцепиться в поражённого ужасом Намгана.

Пол был мокрый, липкий и чёрный, в нём отражался свет очага. Итбечи краешком сознания понимал, что зеркалом служила разлитая кровь. Столы и скамейки валялись вокруг перевёрнутые, частью расщепленные; на фоне пламени стоял тёмный силуэт, а у ног его лежали два мёртвых гнома.

— Они сказали, что это ты меня нашёл, — произнёс мертвец тихим голосом.

Намган пытался произносить молитвенные слова сквозь стук зубов, его влажные от крови ладони шлёпали одна о другую, итбечи трясся, ронял слёзы, но кошмар, воцарившийся вокруг, не желал пропадать.

— Кажется, ты меня не понимаешь. Но ничего, нужно лишь обновить чары.

Человек наклонился к одному из гномов с чем-то острым в руке, вырезал язык и засунул его в собственный рот. Затем он отрезал у мертвеца ухо, чтобы приложить к своему.

— Прекрати это, — попросил мертвец голосом гнома, на чистом гонгаруде. — Меня молитвами не прогнать, многие пытались. Ты слышишь? Ах, кажется твоё внимание привлек мой фамильяр.

На полу в сторонке чуть подрагивал кончик длинного хвоста. Огромный чёрный змей обвил телом потолочные балки, свисала только треугольная голова с маленькими рогами. Пасть змея была раскрыта, нижняя челюсть разомкнута надвое и ужасное существо медленно втягивало в себя кого-то. Вот ноги исчезли, и добыча толчками стала подниматься по шее наверх, к балкам. Сквозь чешую виднелись очертания гномьего тела. Чудовище смотрело теперь на маленького, сжавшегося в крови Намгана, красные глаза буравили его душу, раздвоенный язык выскальзывал и пропадал.

Мертвец сделал шаг, другой, он заметно подволакивал левую ногу, а левая рука висела вдоль туловища.

— Это был твой друг Лодбарг. — Тихий голос ворвался в парализованное ужасом сознание. — Ты ведь не хочешь отправиться следом?

Эти слова стеганули гнома кнутом, он закричал изо всех сил, схватился за голову, будто пытаясь её раздавить, обезумевшие от страха глаза метались из стороны в сторону, лишь бы не смотреть на тёмную фигуру.

— Ты не можешь… ты мёртвый! Я не хотел тебя обижать, беспокойный дух! Зачем ты… умоляю! Отпусти! Отпусти меня к семье! Я буду молиться за тебя до конца…

— Тише.

Голос Намгана пропал.

— Забудь, эту ерунду про духов. Смотри в глаза змею и, слушай этот голос. Ты слышишь?

Метавшийся разум Намгана поразило оцепенение, очи рогатого змея пленили его.

— Хорошо, — тихо сказал мертвец. — Сначала поблагодарю тебя. Не жизнь ты спас, но время. Я пролежал бы там ещё не одни сутки, отдыхая под мягкой белой периной, порой такое случается, мне ведь тоже нужен сон. Правой половине, во всяком случае. Ты слушаешь?

«Молю! Отпусти меня!!!»

— Да, я слушаю.

— Хорошо. Ты спас моё время, потому что отдыхать я не вправе, ибо должен искать, — исполнять волю Второго Учителя, Намган. Благодарность располагает меня к тебе, сможешь дать желаемое и останешься невредим. Но если окажешься таким же бесполезным, как остальные, превращу тебя в пустоглазого. Понимаешь?