Жестянка - Вадим Денисов Страница 3

На выходе я глянул в круглое зеркальце со старой амальгамой, подвешенное сбоку от двери. Тоже старое. Зато настоящее, а не полированный кусок нержавейки, как у остальных! Низковато висит, для моих метра восьмидесяти семи неудобно, перевесить надо бы. Что ж я такой ленивый стал? Согнувшись, с опаской посмотрел на себя.

Ну что, доброе жестяное утро, Денис Рубин, молодой интересный мужчина тридцати четырёх лет от роду, русский, скорее всего несудимый и не привлекавшийся, скорее всего – бездетно-неженатый… И без всяких «скорей» не очень везучий. Не морщи нос, пацан травмированный, вполне может быть, что именно сегодня ты что-то там обретёшь и перейдёшь на новый уровень. Действительно, нет причин унывать, всего лишь колено рассадил… А мог бы во сне и поперхнуться чем-нибудь. Жив, здоров, никем пока не съеден и не зарезан. Работа интересная есть, друзья-подруги, грех жаловаться.

Зараза, как бодренько щетина полезла – всего два дня не брился, а уже лезет вовсю, кто бы её просил! От нервов такая скорость роста, что ли? Борода у меня, как я считаю, некрасивая, бело-рыжеватая, поэтому стараюсь не отращивать. На башке – короткие волосы, светлые, лицо славянское, правильностью пропорций не блещущее, что в наши дни нормального мужика должно только порадовать. Что ещё можно отметить… Не очень-то приветливый усталый взгляд специфического ремесленника, кинутого в Европе красивой женщиной, а затем перемещённого чёрт знает кем и зачем в края эти непонятные. Глаза красные, жуть! Вообще-то они у меня вроде серые, но не сейчас. А на носу что это за шрамик, когда получил, что именно произошло?

«Мультикама» у меня нет, «Флору» не люблю, хожу в старом добром костюме «Горка».

Пятисотка просыпалась по расписанию, вокруг зазвучали женские голоса, со стороны пищеблока потянуло аппетитными запахами готовки. Трудового народа не видно, кто-то уже на рабочих местах, кому-то рано ещё. Спит и мой сосед по двору, мастер Левашов, под большущим навесом его мастерской, что стоит на площадке напротив, никакого шевеления. Живут же люди.

Это наш гарнизон и одновременно посёлок так называется, Пятисотка. Почему – никому не ведомо, Владимир Викторович Казанников, глава поселения и начальник гарнизона, которого в общине принято называть просто Дедом, выдвинул версию, что некогда именно так назывался секретный «Объект 500». Дедом мы его называем только за глаза, он это прозвище не любит. Извольте обращаться по имени-отчеству.

В плане Объект-500 похож на пятилучевую звезду, окружённую невысоким земляным валом с восстановленной несколько лет назад железной стеной. Поверху – ряд колючей проволоки, это так называемый безопасный периметр. Зачем он нужен, первопоселенцам гарнизона было не совсем очевидно. Логика у них была такая: раз периметр имелся тут изначально, то пусть и останется, военные люди его неспроста поставили. Сначала была только колючка. Затем защитный контур укрепили листами жести. Внутри территории расположены пять больших бетонных капониров, для маскировки покрытых землей с дёрном, на котором периодически зеленеет травка и кустики. Недавно там три птичьих гнезда возникло. От каждого капонира к центру Пятисотки тянутся короткие дороги.

Когда-то в секторе стоял зенитно-ракетный дивизион, Дед считает, что это была система С-200 «Вега», по классификации НАТО – SA-5 Gammon – советский ЗРК дальнего радиуса действия, предназначенный для обороны больших площадей от бомбардировщиков и других стратегических летательных аппаратов. Как наиболее мощное средство ПВО эта система длительное время не поставлялась на экспорт и была развёрнута исключительно на территории СССР.

Шесть пусковых установок, аппаратная кабина, кабина распределительная и подготовки к старту, дизельная станция, двенадцать автоматических заряжающих машин с ракетами и антенный пост с радиолокатором подсвета цели. Ракет, тягачей и пусковых установок не осталось. А вот ложементы для ракет в капонирах сохранились почти все. Тем не менее, Владимир Викторович регулярно нам с Иркой намекает, что если хорошо поискать, то кое-что материально интересное может и найтись. Осталась же нам в наследство замечательная электростанция с двумя котлами – жидкотопливным и универсальным, этот можно хоть дровами топить. Вот только с дровами плохо, а бензин жалко.

По краям «Объекта» на двух насыпных земляных конусах раньше стояли выкрашенные в песочный цвет радиолокаторы – коробки-кунги на колесах со сложной дюралюминиевой антенной. Нынче один радиолокатор валяется под откосом, сброшенный вниз каким-то мощным ураганом, всё мало-мальски пригодное из отсеков уже попёрли.

В сводчатых капонирах теперь живут не вояки и учёные из научного блока, а нормальные люди общины. А в двух наблюдательных вышках над низкими строениями неясного назначения – ненормальные. Такие как я. Зато у нас есть свобода! Свобода одиночества.

Ступил на выжженную землю территории посёлка и сразу сморщился. Ноет колено. Теперь целый день болеть будет.

Так, надо наскоро оправиться, умыться, взбодриться.

– Ты скоро?

Я не ответил, уж пару минут боевая подруга и спускающиеся баррели подождут. К ноге, требуя немедленной ласки, прижался рыжий общинный кот по имени Прохор. Из пасти зверя торчал вяло шевелящийся мышиный хвостик. Пришлось погладить по упругой спине. Прохора никто не кормит, тут мышей предостаточно. Эх, добыть бы на радость аграриям кошечку, наплодить котят…

Вокруг всё привычное. Рукомойник из дюралюминия, прибитый прямо к кирпичной стене, три детские коляски, приспособленные для перевозки груза вместо тележек, несколько ржавых бочек на углу. Рядом массивная чугунная ванна под навесом с системой желобов-водоводов, я их сам монтировал и отводил водосток так, чтобы в кратчайшее время собрать максимальное количество дождевой воды. Ванна старая, внутри чистая, снаружи страшноватая, хотя лягушки там заводиться не успевают. Лягушки здесь в дефиците, их и на Дуромое не так-то просто обнаружить. Это эпизодически работающий сантехнический аксессуар. Не многие в этом мире ещё помнят это слово. Наверное, кому-то трудно будет поверить, что я ней купаюсь. Во время коротких, но очень бурных ливней под аккомпанемент грозы с молниями, а в начале лета они именно такие, я успеваю её вымыть и набрать в ёмкость чистой прохладной влаги. Если нахожусь рядом, конечно.

Поначалу в эту ванну лезли все кому не лень. Только я отдраил её до санитарной нормы, и нате вам, повалили нежданные любители купания. Пришлось разъяснять, чьи в лесу шишки, пару раз даже кулаки применил. А что, любишь купаться, люби и ванночки помыть. Это моя ванна, мой маленький пруд.

В отличие от электрики, сантехнические коммуникации сохранились на Пятисотке гораздо лучше. Неподалёку прямо по поверхности проходит трубопровод, открытый солнечным лучам. Последние дни на Пятисотке были тусклыми из-за висящей в воздухе пыли, но жаркими, и солнце нагревало трубы. Водонагреватели забились песком десятилетия назад, но теплая вода после дождей там бывает, нагреваясь от труб. Где-то с полгода назад сводная бригада умельцев пыталась запустить водоснабжение от речки, но мастера потерпели фиаско. Восстановленный насос оказался маломощным, не обеспечивал необходимого давления, да и фильтр быстро забивался. После двух недель мучений Владимир Викторович операцию «Напор» прекратил.