World of Warcraft: Раскол. Прелюдия Катаклизма - Кристи Голден Страница 3

Он, как полагалось по статусу, путешествовал на флагманском корабле Орды – «Скелете Маннорота». Рядом с этим гордым судном шли другие. Их трюмы были почти пусты, если не считать нескольких бочонков с пресной водой, парочки бочек с гордокским пойлом для поднятия морали и непортящейся провизии.

Кэрн радовался предстоящему простою на суше. Примерно сутки на корабли будут грузить больше не нужные на Нордсколе припасы и последних воинов Орды, без сомнения, с нетерпением ждущих возвращения домой.

Старые глаза вождя пока не видели землю из-за густого тумана, но он доверял острому зрению молодого син’дорайского акробата-впередсмотрящего. Таурен подошел к борту и опустил на него руки, всматриваясь в туман. Корабль приближался к берегу.

Кэрн знал, что на юго-востоке, на одном из множества разбросанных по этой территории островков, Альянс решил воздвигнуть Крепость Отваги, которая служила хорошим ориентиром для путешественников. Крепость Песни Войны – цель их поездки – была выгодно расположена, и с нее неплохо просматривались прилегающие территории, что для Орды являлось куда более важным моментом, чем обзор глубоководных гаваней или легкодоступных участков. По крайней мере, когда-то являлось.

Кэрн медленно выдохнул через ноздри, пока судно медленно и осторожно двигалось вперед. Сквозь необычно плотный туман он начал различать очертания других кораблей. Например, остов судна, чей капитан, очевидно, был не так мудр, как командовавшая «Скелетом Маннорота» троллиха. Возможно, на тот корабль напали, либо он сел на мель, либо и то и другое. Место высадки Гарроша, или Лагерь Гарроша (так нескромно теперь называлось это место), и этот остов – вот и все, что осталось от корабля опрометчивого молодого орка. Судно разобрали почти до шпангоутов, а некогда яркие багровые паруса с черным символом Орды выцвели и порвались. Видала лучшие времена и одинокая сторожевая башня, показавшаяся из тумана. Кэрн едва мог различить массивный силуэт того, что когда-то, без сомнения, было Домом Вождей.

Гаррош, сын знаменитого героя орков Грома Адского Крика, одним из первых ответил на призыв и прибыл на Нордскол. Из-за этого Кэрн восхищался молодым орком, но то, что он видел и слышал о его поведении, одновременно воодушевляло и беспокоило таурена. Кэрн был не настолько стар, чтобы забыть некогда бушевавший в его венах огонь молодости. Он вырастил сына – Бейна. Он видел, как молодой таурен проходил через то же, с чем когда-то сталкивался его отец. Кэрн хорошо понимал, что по большей части поведение Гарроша вызвано самым обыкновенным и быстро проходящим мальчишеским позерством. Впрочем, Кэрну приходилось признать, что энтузиазм и боевой пыл Гарроша были заразительны. Посреди почти проигранной войны Гаррош смог воспламенить сердца и мечты членов Орды и пробудить в них чувство национальной гордости, которая распространилась как лесной пожар.

Гаррош был сыном своего отца и унаследовал от него как хорошее, так и дурное. Грому Адскому Крику никогда не хватало терпения, чтобы принять решение, продиктованное мудростью. Он всегда сперва действовал – жестоко и стремительно. Пронзительный, пугающий вопль, давший имя всему роду Грома, стал его боевым кличем. Именно Гром первым испил крови демона Маннорота. Крови, которая наложила проклятие на него и на всех орков, ее испробовавших. Но, в конце концов, Гром отомстил своим врагам. И хотя он первым испил крови, а потому и первым пал жертвой демонического безумия и ярости, именно он положил конец и тому и другому. Гром сразил Маннорота, и после этого поступка к оркам начали возвращаться величие их сердец, воли и духа.

Когда-то Гаррош стыдился своего отца, считая, что, испив крови демона, тот проявил слабость и предал свой народ. Тралл образумил молодого орка, и тогда Гаррош Адский Крик принял свое наследие.

«Принял с энтузиазмом. Возможно, даже слишком большим», – подумал Кэрн. Впрочем, среди воинов энтузиазм Гарроша приносил скорее положительные плоды. Кэрну оставалось лишь гадать, не приуменьшил ли вождь сотворенное Громом зло, когда рассказывал о воистину славных делах своего друга?

Тралл – вождь Орды, мудрый и храбрый лидер – и юный импульсивный Гаррош не единожды уже сталкивались лбами по различным поводам. Перед тем, как произошла катастрофа у Врат Гнева, Гаррош даже вызвал Тралла на поединок на арене Оргриммара. А совсем недавно он позволил себе поддаться гневным насмешкам Вариана Ринна и напал на короля Штормграда, сойдясь с ним в жестокой схватке в самом сердце Даларана.

И все же Кэрн не мог не признать успеха и популярности Гарроша, как и радостного энтузиазма и страсти, которыми Орда отвечала ему. Конечно, какие бы там слухи ни ходили, Гаррош отнюдь не в одиночку отбил нападение Плети, сразил Короля-лича и сделал Нордскол безопасным для детей Орды. Но нельзя было отрицать, что именно он возглавлял самые успешные набеги. Молодой орк вернул Орде чувство невероятной гордости и желание вернуться в бой. И каждый раз ему удавалось превратить то, что казалось настоящим безумием, во вдохновляющую на успех операцию.

Кэрн был слишком умен, чтобы считать это совпадением или случайностью. Гаррош отличался храбростью, граничащей с дерзостью. Но сама по себе дерзость не приносила таких результатов, каких добился сын Грома. Именно такой воин, как Гаррош, был нужен Орде в ее, возможно, самый темный час, в час слабости. И в этом Кэрн не мог не отдать молодому орку должное.

– Все, дальше мы не пойдем, – сообщила Кэрну капитан Тула, отдавая приказ спустить шлюпки на воду. – Крепость Песни Войны недалеко. Прямо на восток, да вверх на холмы.

Тула прекрасно знала, о чем говорила, поскольку за последние несколько сезонов совершила бесчисленное множество рейсов между Нордсколом и Кабестаном. Именно из-за ее опыта Тралл попросил, чтобы она стала капитаном «Скелета Маннорота».

Кэрн кивнул.

– Откройте один из бочонков гордокского пива. Ваша команда хорошо поработала и заслужила награду за свои старания, – медленно произнес он своим глубоким голосом. – Но оставьте немного для бравых воинов, которым после столь долгого времени предстоит путь домой.

Лицо Тулы просияло.

– Да, верховный вождь, – кивнула она. – Спасибо. Мы только один бочоночек откупорим, честное слово.

Кэрн положил руку ей на плечо и одобрительно кивнул, а затем, испытывая сильное беспокойство, переместил свою могучую тушу в крошечную, тесную лодочку, которая должна была отвезти его к берегу. Холодный, надоедливый туман лип к ним, как паутина. Несколько мгновений спустя таурен с большим удовольствием ступил в ледяные воды, омывавшие берег Лагеря Гарроша, и помог вытащить лодку на сушу.

Туман все еще висел в воздухе, но чем дальше Кэрн с делегацией отходили от берега, тем сильнее он редел. Они устало тащились мимо разломанных, брошенных осадных орудий, раскиданного оружия и брони, мимо развалин давно покинутой фермы со скелетами свиней, чьи кости побелели от солнца. Они продолжили двигаться по небольшому уклону вверх. Тундровую почву покрывали какие-то красные растения, упрямо продолжавшие расти здесь, несмотря на суровые условия. Кэрн уважал такое упорство.