Командир особого взвода - Вадим Шарапов Страница 3
Командир особого взвода - Вадим Шарапов читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Степан. Где отец Петр. Найди. Его. Нельзя. Чтобы побежали. А то всем конец… – и уронил голову в мох.
Священник обнаружился впереди, почти у самых развалин. Он спокойно стрелял, окруженный четырьмя оставшимися иноками. Черные фигуры, покрытые коркой обгорелой кожи, падали, но на их место вставали другие. Отец Петр неразборчиво крикнул что-то, сверкнув белыми зубами на запорошенном сажей лице.
И тут Степан Нефедов, бывший командир разведвзвода, а ныне – обиженный начальством штрафник, рванул на груди ворот рубахи. Страшный матерный рык из его груди, на которой мотался старинный, дедов еще амулет, перекрыл автоматные очереди.
– Слушать мою команду, так вашу перетак, трусы, сволочи! За мной, кому жить охота! Режь бл**ским тварям поджилки, мать их… – и рванулся вперед, не пригибаясь и отведя в сторону руку с потускневшим кинжалом. За ним из-за деревьев, медленно, а потом все быстрее, бросились бойцы, побросав карабины и выдирая из чехлов штыки и саперные лопатки.
И началась резня. Твари умирали молча, молодые волколаки визжали под ножами, а люди коверкали рты матюгами и богохульствами – человек не архангел, а в бою все дозволено. Степан, глаза которого заливала кровь с распоротого лба, резал и колол, не чувствуя даже, как на плечах повисло сразу несколько мертвецов. Он таскал их по поляне, обрубая обгорелые пальцы и прикрываясь чьим-то торсом от выстрелов.
И вдруг тяжесть со спины упала. Кто-то толкнул Степана живым, упругим плечом, коротким хватом, словно кузнечными клещами, остановил его руку в замахе и пробежал вперед. Рядовой крутнул головой туда-сюда, смахивая с ресниц капли крови. Из леса молча появлялись здоровенные мужики в пятнистой форме, со странными короткими ружьями. Один из них на глазах Нефедова встретил кинувшегося наперехват волколака выстрелом, который разметал клочья паленой шерсти и дымящего мяса в разные стороны.
Спецкоманда Иванцова подоспела вовремя.
Степан, чувствуя, как ноги подкашиваются, опустил клинок и сел прямо на мохнатый труп, трясущейся рукой шаря по карманам кисет с табаком. Он уже не оборачивался на редкий стук выстрелов и равнодушно глянул, когда мимо него протащили, заломив локти вверх, схваченного в подвале немецкого эсэсмана-инвольтатора. Волоча ноги, по поляне бродили уцелевшие солдаты, собирая карабины, и кто-то вполголоса, но от души читал благодарственную молитву, прерываясь и шипя от боли через каждое слово.
На плечо штрафника опустилась тяжелая ладонь. Он обернулся и поднялся, морщась от внезапной боли в прокушенной насквозь щеке. Перед ним стоял майор Иванцов.
– Товарищ майор… – начал было Степан, но Иванцов отмахнулся широкой, как лопата, ладонью. Глядя в лицо Нефедову светлыми, почти прозрачными глазами, он помолчал. Потом тяжело усмехнулся.
– Вольно. Благодарю за проявленный героизм… снова старшина Нефедов. И пойдем со мной, Степа. Выпьем за победу и за помин души твоего капитана. А потом поможешь мне наградные листы писать.
Степан кивнул и пожал протянутую руку.
– Я сейчас, товарищ майор. Только карабин подберу.
– Давайте так, – Ангела Румкорф облокотилась на учительский стол и достала из своего портфеля толстую кожаную папку. – Вместо того, чтобы, как говорится, растекаться мысью по древу…
– Мыслью? – переспросил Александр.
– Нет, Саша, именно мысью. Посмотрите в интернете на досуге, что это… так вот, вместо этого я буду иногда просто зачитывать вам цитаты из различных книг, военных документов или научных работ. Некоторые из этих работ еще не опубликованы. Некоторые – не будут опубликованы никогда, или находятся в закрытом доступе. Признаюсь, чтобы добраться до них, мне пришлось воспользоваться своими связями. Благо, они у меня есть, – Румкорф усмехнулась и открыла папку. – Итак, начнем.
«После того, как были сформированы первые отряды Охотников – их можно назвать „прототипами“, – обкатывать их работу пришлось сразу же в боевых условиях. Времени на тренировки попросту не было. Действия нацистского руководства, игнорировавшего все ранее подписанные конвенции, едва не привели к магическому коллапсу, когда прорыв реальности, организованный Аненербе, вызвал мощный выброс энергии, породившей тварей, способных изменить ход войны.
В свою очередь, советское командование приняло беспрецедентное решение. Вновь созданные Особые взводы не подчинялись никому, кроме короткой цепочки непосредственного командования, не превышающей двоих-троих человек, находящихся в непосредственном контакте с оперативниками. Эти люди напрямую отчитывались перед Ставкой Верховного Главнокомандующего. При этом войсковая иерархия практически утратила смысл. Так, известно, что одним из Особых взводов командовал оперативник в звании старшины – при этом любые сторонние попытки подчинить это подразделение пресекались быстро и жестко. На карту было поставлено будущее».
(Матвей Первый. «Первые месяцы Великой Отечественной. Закрытые страницы». Ограниченный доступ)
– Тхоржевский! Казимир! Рядовой Тхоржевский!
Казимир встрепенулся и открыл глаза. Сверху сыпалась земля. Откуда? Но тут же он взглянул наверх и все понял. На краю ямы, из которой местные хуторяне брали песок для всяческого строительства, высилась угловатая, точно вырезанная из твердого картона, фигура лейтенанта Васильева.
– Тхоржевский!
– Я, товарищ лейтенант! – Казимир вскочил, подхватывая винтовку, ремнем обвившуюся вокруг левой руки. Лейтенант несколько секунд разглядывал его – сверху вниз, точно раздумывая, стоит ли вообще говорить с обычным солдатом в грязной шинели, только что поднявшимся от неуставного сна. Потом махнул рукой.
– Слушай, Казимир, – лейтенант протянул откуда-то из-за спины большую жестяную банку из-под растительного масла, которое в войну присылали по ленд-лизу. – Ты вроде говорил, что дед у тебя когда-то в этих краях пасечником был?
– Да, товарищ лейтенант, – Тхоржевский грязным кулаком потер лицо, и лейтенант снова про себя отметил, какой же все-таки этот солдат худой и нескладный, – точно, был дед пасечником. Мать рассказывала, что вроде как и сейчас даже есть. Только не видел я его давно, деда-то. Знаю, что живет здесь, даже пройти смогу, а вот есть там сейчас пасека или нет – наверняка не скажу. Извините.
– Ничего. Раз сможешь пройти, то и хорошо. Все же родная кровь, верно? Дед тебе не откажет.
– Вы о чем, товарищ лейтенант?
– Слушай, Тхоржевский… Я ж тебя не в службу, а в дружбу прошу – хотя сам понимаешь, мог бы и приказать как офицер солдату и подчиненному. Но я тебя прошу… Казимир, принеси меду, а? Без сладкого уже и жизнь не в радость. Больше здесь нигде не достать, а спросишь кого-нибудь – молчат как мертвые, только головами мотают, как будто не меда прошу, а чего-то непонятного. Достань меду, рядовой, а?
– Давайте банку, товарищ лейтенант, – Тхоржевский протянул руку, и Васильев со смешанным чувством облегчения и легкого стыда сунул ему в пальцы жестянку. Казимир зачем-то осмотрел ее со всех сторон. Блестящий ребристый корпус банки показался ему чем-то вроде немецкой мины: такая же, с виду тихая, но изнутри – смертельно опасная. Бодрясь, он подкинул банку в руке и улыбнулся.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии