Судный день - Руслан Муха Страница 3

– О чём ты? – нахмурился Михан.

Зунар резко стал серьёзным:

– Про Рамов позже расскажу. И тебе, – он взглянул на меня, – это касается императора. Но сейчас займёмся другим.

Зунар усмехнулся, посмотрел вдаль коридора, туда, где в темнице сидел Санджей.

– Сегодня будем праздновать! – воскликнул он. – Сегодня главная змея Нага отправилась к праотцам, а родовое поместье Шергер превратится в руины. Все эти земли совсем скоро будут принадлежать Сорахашер! Самому великому клану во всей Империи!

Зунар кричал, залихватски и отчаянно!

Я молчал, мрачно глядя на него, и совершенно не понимал этого наигранного веселья.

Михан Ракш с какой-то отстранённостью натирал рукавом циферблат на наручных часах и взирал единственным глазом куда-то в пустоты, полностью погрузившись в собственные мысли.

Я же хотел поскорее выбраться из подземелья и использовать свою чакру головы во всю мощь. Я отказывался верить, что нельзя обойти родовое проклятье.

– Санджей! Сынок! – неожиданно во всю глотку заорал Зунар. – Сейчас мы тебя вытащим! Где наши люди, пусть освободят нового главу клана Сорахашер!

Видимо, на это Зунар потратил последние силы, потому что, выкрикнув последнюю фразу, он рухнул без сознания.

***

Я сидел в шатре Зунара у его постели. В поместье ещё суетились наши люди, пытаясь разминировать проход к Санджею. Для меня же там работы не было, а без дела я сидеть не мог. Поэтому помогал клановому целителю. Мы с ним просидели несколько часов, залечивая ожоги и волдыри на коже Зунара. И теперь он выглядел куда лучше. Но, правда, ожоги оказались не самым страшным повреждением. Весьма пострадали внутренние органы, поэтому пришлось дополнительно прибегнуть к помощи урджа и влить в Зунара как можно больше шакти, чтоб он мог запустить регенерацию.

Я ждал, когда Зунар очнётся. Всё это время я думал о родовом проклятии, о способах его обойти. Пообщался с нашим урджа, Барбюсом – поджарым стариком с четвёртым уровнем ракта. В Сорахашер вообще с урджа было напряжённо, а Барбюс, как выяснилось, был самым сильным. Но меня не его сила интересовала, а знания и опыт.

И Барбюс меня огорчил, сказав, что родовое проклятье обойти невозможно. Многие пытались, но никому не удалось. Были способы продлить жизнь проклятого на несколько недель и даже месяц, но, в конце концов, дух рода всё равно сведёт его в могилу.

– А если уничтожить родовые медальоны? Если, к примеру, сварга-ракта уничтожит медальон? – не унимался я.

– Невозможно, – сухо констатировал старик. – Отважившийся на такое сварга тут же умрёт, как и любой, кто коснётся медальона, без позволения владельца. Если владелец погиб, можно похитить медальон, спрятать, но уничтожить – не стоит даже и пытаться.

Старик тяжело вздохнул, с сожалением посмотрел на меня:

– Жаль вас, свамен, ещё такой молодой, жить бы вам и жить.

Кажется, старик решил, что это я убил Тивару. Но я не стал его переубеждать, Зунар просил не говорить никому. И кажется, этот удар из жалости и скорби мне временно придётся взять на себя.

Старик покинул шатёр, когда мы закончили вливать в Зунара шакти. А я же снова задумался.

Что я знал о проклятии рода? Не так уж и много.

Первое – от проклятия рода нельзя избавиться. Но это общепринятое мнение, я всё же собирался найти способ. Второе, это то, как оно себя проявляет. Вскоре Зунара начнут мучить кошмары. Что-то подобное происходило со мной, когда ко мне пристал дух Алисаны. Только вот здесь будет всё куда агрессивнее и сильнее. Кошмары, затем галлюцинации, не отличимые от реальности. Они сведут Зунара с ума. Большинство проклятых кончают жизнь самоубийством. Одни под действием галлюцинаций, другие из-за невозможности выносить все те ужасы, которые устраивает обуявший яростью дух рода. Некоторые, зная о последствиях, даже не дожидаются начала действий проклятия, и кончают с собой. Как это сделал, к примеру, Вайно Капи.

В общем, всё это не внушало надежды, но я твёрдо намерился узнать больше.

Зунар долго не приходил в себя, и я начал уже клевать носом, как в шатёр тихо вошёл Башад и сказал:

– Санджея освободили, с ним почти всё в порядке.

Я резко вскочил, сон как рукой сняло, и поспешил на улицу. Там уже были Гасан и Михан.

Они помогали идти Санджею, придерживая его под руки. Сначала я его даже не узнал. Не может быть, чтоб этот тощий, грязный оборванец был холеным блондином Санджеем Халом. Он так отощал, что перестал быть похож на себя. Щёки впали, светлые волосы превратились в тусклые засаленные пакли, глаза, сощуренные и влажные от выступивших слёз, слишком долго он просидел во тьме, и свет явно доставлял ему боль.

– Позовите Барбюса, наследнику нужна энергия, – на ходу велел я кому-то из преданных. Парень тут же бросился исполнять приказ.

Я подлетел к Санджею, сменил Михана, взяв наследника под руку. Санджей приветствовал меня слабой улыбкой.

– Как отец? – спросил он.

– Скоро очнётся. Мы его подлечили.

Санджей благодарно кивнул и грустно уставился перед собой.

Слышал ли он наш разговор? Знает ли уже про отца? Я пока не рискнул узнавать.

Какое-то время у нас с урджа ушло на то, чтоб влить энергию в Санджея. После пришёл целитель, осмотрел его. У него были проблемы с ногой. Ракшасы оставили рваную рану, которую никто не лечил, и началось заражение. Но мы быстро избавились от заразы, а рану затянули. После, целитель сказал, что с наследником всё в порядке, но из-за длительного голодания на еду слишком налегать не стоит и лучше придерживаться диеты.

Когда мы остались наедине, Санджей грустно улыбнулся и спросил:

– Отец убил Тивару?

Я промолчал.

– Все говорят, что это сделал ты, но я слышал. Не всё, но слышал.

Санджей уткнулся лицом в ладони, взъерошил грязные волосы. Я мотнул головой:

– Он просил пока не говорить остальным, – сказал я, заставив Санджея посмотреть на меня. – И я думаю, мы можем попробовать избежать родового проклятия. Придумать что-нибудь.

Санджей кивнул:

– Это невозможно. Но мы попытаемся. Будем пытаться его спасти.

Я тоже кивнул.

Наш разговор прервал вошедший в шатёр преданный с тарелкой бульона для Санджея. У меня в кармане внезапно зазвонил телефон.

– Связь появилась? – удивился я, адресуя свой вопрос преданному.

– Да, в поместье стояли устройства, подавляющие сигнал, их уже отключили.

Я достал телефон, уставился на номер. Звонила Нэва.

Бросил на Санджея извиняющийся взгляд и выскочил из шатра.

– Да, я слушаю, Нэва, – сказал я на ходу, удаляясь подальше, в проход между шатрами, где меня не могли бы услышать.