Полукровка - Дженнифер Арментроут Страница 3

Гребаные Гематои. Не то чтобы они когда-то заботились об этике.

Когда-то давно настоящие полубоги сошлись друг с другом. От этих союзов появились чистокровные – Гематои – очень сильная раса. Они могли контролировать четыре стихии – воздух, воду, огонь и землю – и манипулировать этой силой с помощью заклинаний и принуждения. Ни один чистокровный никогда не использовал свой дар против другого чистокровного. Это каралось тюрьмой или даже смертью. У полукровок, рожденных от чистокровных и обычных людей, не было контроля над стихиями. У нас были такие же сила и скорость, как у них, а еще особый дар, которым мы отличались от всех остальных. Мы могли видеть сквозь стихии магию даймонов. Чистокровные не могли.

Возможно, нас, полукровок, было даже больше, чем чистокровных. Из-за того, что чистокровные женились не по любви, а ради улучшения позиций в обществе, они часто просто развлекались с кем-то. Поскольку они не были подвержены болезням простых смертных, я предположила, что они не предохраняются. Как оказалось, у отпрыска-полукровки весьма ценная позиция в чистокровном обществе.

– Алекс, – Эйден нахмурился, глядя на меня, – ты в порядке?

– Да, в порядке. – Я осмотрелась.

Мы были внутри чего-то большого – возможно, внутри одного из супербольших «Хаммеров» Ковенанта, способных снести целую деревню. Чистокровных не заботили такие вещи, как деньги и бензин. «Чем больше, тем лучше», – таков был их неофициальный девиз.

Один чистокровный был за рулем, а Каин сидел на пассажирском сиденье и молча пялился в окно.

– Где мы?

– На побережье. Недалеко от острова Лысая голова и почти на острове Божества, – ответил Эйден.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Что?

– Мы едем обратно в Ковенант, Алекс.

Ковенант… Место, где я тренировалась и которое еще три года назад считала своим домом.

Вздохнув, я почесала затылок.

– Так вас послал Ковенант или… мой отчим?

– Ковенант.

Я выдохнула с облегчением. Мой отчим-чистокровка не был бы рад меня увидеть.

– Ты сейчас работаешь на Ковенант?

– Нет, я просто Страж. Твой дядя послал нас найти тебя.

Эйден сделал паузу и посмотрел в окно.

– Многое изменилось с тех пор, как ты сбежала.

Я хотела спросить, что забыл Страж на защищенном острове Божества, но поняла, что это не мое дело.

– Что именно?

– Твой дядя теперь – директор Ковенанта.

– Маркус? Что? Подожди. Что случилось с директором Нассо?

– Он умер около двух лет назад.

– Оу.

Так себе сюрприз. Он был слишком стар. Я больше ничего не сказала и стала размышлять над тем, что мой дядя теперь – старейшина Андрос. Тьфу. Я скривилась. Я едва знала этого человека, но помнила, как он строил свою карьеру по принципам чистокровных. Так что ничего удивительного, что он занял желаемую позицию.

– Алекс, мне жаль, что пришлось принудить тебя тогда, – нарушил Эйден затянувшееся молчание. – Я не хотел, чтобы ты навредила себе.

Я не ответила.

– И… я сожалею о твоей матери. Мы долго искали вас обеих, но оказалось слишком поздно.

Мое сердце сжалось.

– Да, слишком поздно.

Следующие несколько минут «Хаммер» ехал в тишине.

– Почему твоя мать сбежала три года назад?

Эйден смотрел на меня в ожидании.

– Я не знаю.

С семи лет я тренировалась как полукровка – одна из так называемых «привилегированных». В жизни у нас было только два варианта – посещать Ковенант или стать обычным рабочим. Чистокровок, за которых могли поручиться и оплатить образование, зачисляли в Ковенант, чтобы в дальнейшем те стали Стражами или Охранниками. Оставшиеся не были столь удачливы. Тех, кто преуспел в искусстве принуждения, объединяли в группы Мастера.

Эликсир создали из особой смеси маковых цветков и чая. На полукровок зелье действовало по-разному, но чаще они становились уступчивыми и рассеянными. Мастера начинали приучать их к эликсиру ежедневными дозами с семи лет. Ни образования. Ни свободы. Мастера отвечали за раздачу эликсира и контролировали поведение полукровок-рабов. Они же ставили отметины на лбу. Перечеркнутый круг – болезненный символ рабства. Все полукровки боялись такого будущего. Даже отучившись в Ковенанте, любой мог стать рабом из-за одного неверного движения. Когда мама без объяснений забрала меня из Ковенанта, это стало для меня большим ударом.

Я была уверена, что даже положение ее мужа – моего отчима – не поможет. По закону я должна была связаться с Ковенантом и сдать маму. Один звонок, один дурацкий звонок мог бы спасти ей жизнь. Конечно, Ковенант использует все против меня.

Воспоминания вновь овладели мной. Накануне трагедии она попросила меня прибраться в саду, но в тот день я проспала. Примерно в полдень я встала и, взяв садовую сумочку с инструментами, отправилась в сад. Он был пуст, хотя мама уже должна была там работать. Какое-то время я ждала ее, играя с садовой лопатой. Затем из тени вышел мужчина. Даймон. Он стоял там средь бела дня и наблюдал за мной. Он был так близко, что я могла бросить в него лопату. Но я испугалась и с криками бросилась в дом. Мама не откликалась, и я поторопилась к ней в комнату. То, что я увидела внутри, будет преследовать меня всю жизнь. Кровь – много крови – и мамины глаза. Открытые, пустые, смотрящие в никуда…

– Мы приехали.

Мысли исчезли, а живот скрутило. Я уставилась в окно. Остров Божества фактически состоял из двух островов. На первом в причудливых домах жили чистокровные. Вдоль улиц располагались небольшие магазины и рестораны (некоторыми даже управляли простые смертные), а дикие пляжи были настолько красивы, что можно было умереть.

Даймоны не любили путешествовать по воде. Их магия искажалась. Она имела силу, только если даймон находился на земле. Отсутствие такого контакта сильно ослабляло их. Это делало остров идеальным убежищем для нашего вида.

Через несколько минут мы миновали второй мост. В этой части острова, среди девственных лесов и болот, находился Ковенант – школа, где учились чистокровные и полукровки. Это было пугающее здание с огромными мраморными колоннами и статуями богов. Смертные считали Ковенант элитной частной школой, где их дети никогда не смогут учиться. И они были правы. За главным зданием стояли общежития, тоже с колоннами и статуями. Небольшие домики и бунгало были рассыпаны по пляжу, а огромные спортивные залы и учебные корпуса располагались чуть дальше. Каждый из них архитектурой напоминал мне древнеримский Колизей, но в отличие от него они были закрытыми: на острове частенько бушевали ураганы.

Это место я любила и ненавидела одновременно. Глядя на статуи, я поняла, что скучала. Как и по маме… Она оставалась на главном острове, пока я была в школе, но иногда внезапно появлялась, приносила мне ланч после занятий и уговаривала пожилого директора отпустить меня с ней на выходные. Боги, дайте мне еще один шанс, еще одно мгновенье, чтобы поговорить с ней…