Игла империи Альби - Борис Нукрат Страница 3

– Том, ты знаешь, может, мне ещё рано делать такие выводы, но Эйнар… Я начал приглядываться к нему ещё там, когда он варил черепаховый суп. Мне кажется, нам надо брать его в свою команду. Я имею в виду нашу поварскую школу. Он прирождённый шеф, у него врождённое чувство меры и острый глаз. Иногда он напоминает мне Горду. Ты знаешь, Том, месье Руддино говорил нам: настоящий шеф должен быть всегда уверен в себе, даже если он насыпал в суп лишнего перца. Том, тебе срочно надо поработать с ним на кухне.

– Ол, знал бы ты, как я скучаю по нашим авралам в кухне месье Руддино. Когда мы большой командой профессионалов создавали шедевры, которые, правда, зачастую сами и съедали.

– Том, как только выберемся из дыры, давай внаглую рванём на Труан. В наш замок?

– Во-первых, это не наш замок, а во-вторых, Ол, ты знаешь, как опасно совать голову в пасть дьяволу… Так что давай отложим этот визит. Но над идеей, будем работать. Ладно, пойдём посмотрим, что там приготовил твой Эйнар Снежный?

* * *

В это время в центре империи, в одной из столиц Труана, Император Фрам провёл встречу с кардиналом Гунном. И разговор этот касался вопросов, которые в недалёком будущем могли отразиться на судьбах Бартеза и его друзей.

– Кардинал, вы знаете, наша с вами работа сопряжена с цинизмом. Со здоровым цинизмом. Государственное правление, если оно опирается на доброту и справедливость, может привести к огромным катаклизмам и жертвам. Миллиарды жизней могут стать платой за честность и справедливость. Правда ведь, дорогой Гунн?

– Правда, мой Император!

– Да!.. Да, это так. Правда, наше с вами циничное правление также может принести в жертву государству десяток-другой, а то и поболее миллиардов жизней. Но в этом вся прелесть цинизма. Цинизм в руках правителя – всего лишь инструмент. Это как скальпель в руках опытного хирурга. Он всегда должен быть готов без колебаний отрезать больную ткань организма для спасения здоровой. Скальпель – это всего лишь инструмент. Инструмент для достижения цели. А какая цель у нас, кардинал?

– Порядок, мой Император!

– Вы правы, Гунн. Вы совершенно правы. Цель – государственный порядок! Цель – сила государства! И ради этой цели…

Император отвёл взгляд в сторону и на минуту задумался о чём-то. Затем снова посмотрел на кардинала отсутствующим взглядом.

– Да, Гунн. О чём это я?.. Ты знаешь?.. Я часто задаю себе вопрос. Ради чего всё это? Ведь той Вселенной, в которую я пришёл двести лет назад, её уже нет… Она изменилась… Мы изменили её. Так ради чего всё это?

– Ради чего всё?..

– Вот! Ради государства! И ради стабильности государственного порядка! Цель благая. Впрочем, как раньше говорили?.. Благими намерениями дорога в ад выстлана… Так что вы, Гунн, в конце вашего пути, когда попадёте прямиком на адские сковородки, спросите у местного руководителя. Правильно ли мы с вами всё делали? Верной ли мы дорогой идём, кардинал? А?

Гунн внутренне поёжился, представив, как под большим котлом весело гудят красные угли и закипает вода, но виду не подал и бодро ответил:

– Обязательно спрошу, мой Император! Я сразу задам ему этот вопрос, не к ночи будь он помянут… – с весёлыми нотками ответил кардинал.

– Кто помянут, Гунн? Вопрос?

– Нет, не вопрос, а этот…

– Кто этот?

– Этот. Руководитель…

И оба высоких руководителя засмеялись удачной, как им показалось, шутке.

– Ладно, Гунн, иногда неплохо и отвлечься от важных государственных дел. Но скажи мне, как там продвигается операция по ликвидации наших дорогих врагов? Я имею в виду адмирала Дюссона и людей, которых он решил защитить на планете?.. Как там она у вас называется?

– Джордания, мой Император. На местном диалекте.

– Да. На Джордании. А что эти люди? Они разговаривают на своём языке?

– Нет. Не совсем. Это сильно исковерканный диалект имперского английского, сэр. Хотя аборигены считают свой язык более древним и исконным, но это, скорее всего, просто пропагандистская идиома местного руководства. Прошу прощения, бывшего местного руководства. Я смею напомнить вам, наш бывший имперский наместник сбежал с планеты. Верный нам человек еле унёс ноги.

– Потрясающе, Гунн! Это как надо довести свой народ, чтобы каждая старуха и последний ребёнок на планете хотели вздернуть этого проходимца на главной площади? Как, я вас спрашиваю?

– Воровством, мой Император. Обычным казнокрадством, обрекающим чиновников на тяжкий многочасовой труд по набиванию карманов, а народ, соответственно, на нищету.

– Это так, Гунн. Вы правы, по-видимому, мы сильно ошиблись с этим наместником. Он большой негодяй! Но он наш негодяй! Так ведь, Гунн? И законы государственной власти никому не дают права отстранять наместника великой империи! Так что приказ никто не отменял! Планета Джордания должна быть показательно уничтожена! В назидание всем.

– Обязательно, Император! Мы выполним приказ. Только из-за флота адмирала Дюссона возникла небольшая отсрочка. С этой операцией придётся повозиться. Тридцать третий флот, эти изменники, это довольно мощное, элитное подразделение. К тому же Дюссон применил хитрую тактику. Он посадил на планету шесть своих крейсеров и распределил их по полюсам. Это сделало невозможным дальнейшее десантирование имперских дивизий. А оставшиеся корабли Дюссона на дальних орбитах сдерживают подход нашей тяжёлой артиллерии, которая могла бы просто уничтожить планету. К тому же ситуацию осложняют разведфлоты Асмони и Земы. Они слетелись туда, как стервятники на запах крови. Как всегда, используют демагогию о спорных пограничных территориях, настраивая население на иллюзию, что Асмони или империя Земы могут взять Джорданию под свою юрисдикцию. А сами ещё до появления адмирала Дюссона подкидывали Сопротивлению противотанковое оружие и инструкторов. Вы же знаете, эти ловкачи не упустят момента, чтобы воткнуть нам шпильку или выжать из ситуации какие-нибудь политические дивиденды. А местное население под огнём нашего напалма готово ухватиться за любую соломинку, даже если её протянут негуманоиды. Неудивительно, что они считают Тридцать третий флот даром божьим, посланным им за страдания. И это вдохнуло немалые силы в Сопротивление.

– Интересно, Гунн. Как вы думаете, мы можем разыграть тут с нашими так называемыми партнёрами большую игру с разменами? Эта планета, конечно, важна для Асмони как опорная точка пограничной координации и равновесия между нашими секторами Вселенной, но не настолько, чтобы мы или они выторговали за неё что-нибудь стоящее. Пока не настолько… А если на чашу весов к Джордании добавить ещё два-три спорных сектора, то можно будет и разменяться на что-нибудь стратегически важное для государства.

– Не готов сейчас сказать определённо, мой Император. Можно утверждать только одно. Операция затягивается. Возможно, мы втянем наших противников в многоходовую стратегию с разменами. И как часто бывает, в результате мы с асмони отметим шампанским наши официальные и секретные договорённости по тем или иным разменам. А на спорной планете всё сейчас решается внизу, на земле. На земле, горящей под ногами её защитников и наших войск. Там, на планете, оказались заблокированы тридцать наших десантных дивизий. Им сопротивлялись жалкие остатки населения. Каких-то тридцать-сорок миллионов человек. Это с детьми, женщинами и стариками. Если бы не предательство Тридцать третьего флота, мы покончили бы с ними в течение месяца. Но теперь силы уравнялись. Дюссон захватил стратегические территории. Арсеналов флота было достаточно для вооружения сотен тысяч бойцов. Наши десантники получают с орбиты небольшие запасы боекомплекта, оружия и прочего снаряжения, но им приходится нелегко. Кроме того, сложный рельеф местности на руку мятежникам. Там горы и джунгли. И мы засекли активность чужих разведгрупп на театре военного противостояния. Кто это, Асмони, Зема или ещё кто-то, пока выяснить не удалось. В общем, если говорить об аде, то он теперь там, на Джордании. Крупными соединениями мы помочь не можем, но как всегда в таких случаях разворачиваем диверсионную работу и провокации. Несколько сильных разведгрупп уже работают под прикрытием. Часть отрядов совершает акции усмирения в форме Тридцать третьего космофлота, а часть работает под видом местного Сопротивления.