Сломанный клинок - Кирилл Корзун Страница 3

Японская островная империя.

Остров Хонсю. Префектура Токио.

Поместье клана Такэда (родовые земли)

Безжалостный свет люминесцентных ламп отражался от стерильно, по-медицински чистых белых стен, окончательно выхолаживая небольшую подвальную камеру. Глава клана, Такэда Харуки, невольно поежился и вздрогнул, взглянув на прикованного к кушетке израненного человека в рваных лохмотьях. В воздухе ощутимо пахло лекарствами, болью и смертью.

– Что удалось узнать? – спросил он у суетящихся в комнате людей в белых халатах, усилием воли удерживая бесстрастное выражение лица.

– К сожалению, немногое, Такэда-сама. Допросы, включая третью степень, не дали нужного результата. Мы были вынуждены воздействовать на… пациента медикаментозно. Психотроп сломил его сопротивление. Однако информацию стоило бы проверить. С его слов выходит так, что наследник Хаттори сейчас в Российской империи, где-то в Сибири. При попытке уточнить местонахождение Леона Хаттори произошло ЧП. Сработала необнаруженная закладка-блокада. Пациент мёртв. Все попытки реанимации были безуспешны. Это наша вина. Готовы понести наказание, – отрапортовал один из безликих палачей, поправляя медицинскую маску и украдкой смахивая капли пота со лба. Он сильно нервничал, – предугадывая недовольство начальства, и уже готовился к неизбежной каре.

Но гром не грянул. Глава клана размышлял. И мысли его были далеки от роковой оплошности подчинённых, упустивших важного пленника за грань. Необходимая информация была получена, и он мог действовать. Он наконец-то получил шанс закончить войну, начало которой положил три месяца назад.

– Все данные мне на стол в оригиналах. Копий не делать. Всех, кто занимался этим делом, я награжу лично, – распорядился Такэда и, чуть помедлив, добавил: – Останки кремировать. Урну анонимно доставить родственникам. И намекните, что он до конца исполнил свой долг. Пусть похоронят как героя.

– Будет исполнено, мой господин, – склонился в согласии подчинённый, восхищаясь проявленным благородством по отношению к врагу.

«Белые халаты» тем временем уже приступили к делу – зашелестел черный мешок, взвизгнула молния, открывая его нутро, готовое поглотить ставший никому не нужным труп. Харуки невольно задержался возле него, рассматривая столь упорного и несговорчивого пленника.

Ручейки засохшей крови оставили длинные, извилистые полосы на теле мужчины, схваченного его агентами после долгих и почти бесплодных поисков. Глубокие порезы несли в себе оттенок изощренной жестокости – рваные края ран, нанесенных тупыми и зазубренными клинками, служили этому самым верным доказательством. Пленника пытали. Долго, целенаправленно, беспощадно и со вкусом, выдавливая из него нужную информацию по капле и совершенно не заботясь о том, что будет с ним дальше. Но он выдержал. И это было странно. А что до проявивших садистские наклонности подчинённых… Потом. У главы клана есть над чем размышлять.

– А ведь он долго держался. Как воин. Обычный бухгалтер, офисная немочь. Все допросы вытерпел, не сломался. Только химия смогла его разговорить, – услышал Харуки слова одного из палачей и задумался было вновь, но мысли о том, что предстоит сделать, вновь вышли на первый план, заглушая недоверчивый и невнятный шёпот интуиции. И он ускорил шаг. Нужно было напомнить наёмникам о не до конца исполненном договоре.

– И что странно, – тем временем продолжал говорить «белый халат», – тебя как раз отослали доложить, когда этот тип словно переборол действие препарата и посмотрел на нас. Я такого никогда не видел, а ты ведь знаешь, сколько у меня практики!

– Переборол «Психо»? Быть не может! – изумился его безликий собеседник и, оглянувшись на всякий случай, нетерпеливо дёрнул коллегу за рукав, требуя продолжения: – Уверен, что не показалось?

– Я тоже думал, что не может. А взгляд у него был змеиный, стылый, как удав на кроликов смотрел. Пара секунд, и сердце остановилось. Словно он сам себе это приказал. Я о таком только слышал…

Рассказчик увлекся. Замахал руками, в глазах появился подозрительный огонёк, и поэтому второй «белый халат» только скептически хмыкнул. Он тоже слышал о подобном. Вот только последних таких умельцев извели под корень сразу после Реставрации Мэйдзи. Прямым указом императора.

– Хватит россказней. Мертвое уже мертво. А призраков не существует. Работать надо. И помалкивай об этом, а то, не дай боги, дойдёт до ушей господина, – обрубил он коллегу на полуслове и нахмурил брови. – И остальным скажи. Не хочу из-за вас работы лишиться…

Российская империя. Сибирь.

Княжество Морозовых, город Сибирск

Мой мир рухнул и сгорел дотла в пламени войны. Один день изменил всё. Лишил семьи, ожидаемого будущего и желания жить дальше. Но я давно отвык делать то, что хочу. И привык делать то, что надо.

Привычка, как известно, формирует характер. Но после неожиданного божественного вмешательства всё стало гораздо сложнее и запутаннее. Именно поэтому, спустя три месяца после бойни, устроенной кланом Такэда, я осознал себя в новом удивительном качестве – другим человеком. Тенью того, кто на протяжении почти всей жизни в строжайшей тайне от всех воспитывался в отдаленной горной деревне, тенью выкованного оружия, что должно было верно служить роду Маэда. Бледным подобием самого себя как внешне, так и внутренне.

Близнецы похожи друг на друга не только внешностью, но и характерами, мимикой, жестикуляцией и прочим. В случае со мной и моим братом Леоном это не так. Нас разлучили ещё в детстве, чуть ли не сразу после рождения. У рода Хаттори был только один наследник. Мне предстояло стать чем-то иным. Отец назвал меня «Проект Возрождение».

Отец был одержим желанием верно служить. И возрождение древних традиций нашей семьи, имеющей историю более чем в тысячелетие, видел как один из способов этого служения.