Великолепная девятка - Джеймс Лавгроув Страница 3

Джиллис, выполняя обязанности мэра, старался как можно меньше вмешиваться в дела горожан. Он сам ограничил свои обязанности и поэтому теперь только улаживал споры, успокаивал обиженных и сидел в баре Билли на углу главной площади, где сходились Главная улица и Двухмильная дорога. Бар Билли служил Джиллису своего рода дополнительным кабинетом, и там, черт побери, было гораздо приятнее проводить время, чем в его официальном офисе, который находился в здании, похожем на коровник. Посетители бара могли подойти к Джиллису, поставить ему выпивку и поболтать о разной ерунде, а то и облегчить душу.

Если кто-то рассказывал о своей обиде, Джиллис выражал свое сочувствие и обещал разобраться с проблемой. Иногда он даже выполнял свое обещание, что было редкостью для выборного чиновника. Большинству горожан он нравился, что было еще большей редкостью для выборного чиновника.

Так что жил Джиллис неплохо и не видел причин жаловаться.

То есть до тех пор, пока не появился Элайас Вандал.

Тот самый Элайас Вандал, который в данный момент угрожал ему ножом.

Вандал и его «Грабители» изрядно портили жизнь как Джиллису, так и остальным жителям Куганс-Блаффа.

Лицо Элайаса Вандала напоминало недоеденный обед. Правая его сторона была без изъянов и, можно даже сказать, обладала некоей суровой красотой. К сожалению, левая сторона выглядела настолько ужасно, что правую никто уже не замечал.

Левую часть лица Вандала кто-то сильно пожевал, или обжег, или расцарапал когтями, или изуродовал другим способом, и теперь от виска до челюсти ее покрывала масса ткани, похожей на воск или на застывший поток лавы. Перекрученный кусок кожи, напоминавший гамак, наполовину закрывал его левый глаз, и белок этого глаза был так налит кровью, что название «белок» к нему совсем не подходило. Левый уголок рта Вандала навечно скривился в презрительной усмешке. Левая ноздря, более крупная, чем правая, была морщинистой, словно дырка в собачьей заднице.

Странным образом левое ухо Вандала не пострадало в ходе страшного несчастного случая, который с ним произошел, и его безупречность нарушала только вставленная в него серьга, сделанная из человеческой плюсневой кости – возможно, настоящей. Сейчас лицо Вандала нависло над Джиллисом, а нож прижался еще сильнее к небольшому второму подбородку мэра. На кончике ножа появилась капелька крови, но укол Джиллис едва почувствовал. Лицо Вандала заворожило его и привело в ужас, так же, как и мысль о том, что оно – последнее, что Джиллис видит в жизни.

– Давай проясним один момент, – зарычал Вандал. – Мы пришли сюда когда? Месяц назад? Вроде того. И у нас с тобой состоялась беседа, верно? – Джиллис, поняв, что от него требуется какой-то ответ, кивнул. Учитывая расположение ножа, это был один из самых еле заметных кивков. – Верно, – сказал Вандал. – И какой был результат вышеупомянутой беседы? Напомните мне, господин мэр.

– Я сказал… – Джиллис чувствовал, что во рту у него пересохло и язык превратился в сухую губку. Тем временем изо всех пор на его теле продолжал течь пот; под мышками стало мокро, а воротник рубашки отсырел. – Я сказал, что нам нужно время. Что такое решение нельзя принимать с бухты-барахты. Я сказал, что опрошу горожан. Узнаю их мнение. И сообщу вам.

– И. Сообщишь. Мне, – повторил Вандал, растягивая слова. – И вот он я, готов получить твое сообщение. Я же дал тебе кучу времени, да? Дал целую вечность на то, чтобы поговорить с этими добрыми людьми. – Свободной рукой Вандал обвел вокруг себя, указывая на завсегдатаев бара Билли числом около двадцати. Все они глазели на него и на Джиллиса. Никто даже одного глотка не сделал с тех пор, как несколько минут назад Вандал и полдюжины его «Грабителей» вразвалочку зашли в заведение. Каждый наблюдал за тем, как их мэр корчится в руках Вандала, и благодарил Господа за то, что не оказался на месте Джиллиса. – С ними, а также с их родными и близкими, – сказал Вандал. – По-моему, ты уже должен был все уладить. О чем тут спорить? У вас есть колодцы. То тут, то там под землей залегают водоносные горизонты. Неплохой источник воды. Ее хватает на то, чтобы оросить поля и промочить глотки. И вы поступили бы хорошо – поступили бы правильно, – поделившись своим изобилием с теми, кому в жизни повезло меньше, чем вам. К этой категории я, безусловно, отношу моих парней и меня.

«Грабители» заулюлюкали в знак согласия. Один из них сейчас стоял за стойкой, узурпировав место Билли Куросавы, владельца заведения и бармена, и вливал в себя его лучший бурбон прямо из горла. Еще один «Грабитель» сел между пожилыми супругами, Джейком и Салли Бухольц, и обхватил стариков за плечи, словно он – их сын, который вернулся к ним после долгой разлуки. Мистер и миссис Бухольц сидели не шелохнувшись, и на их лицах застыло выражение ужаса.

– Итак, – сказал Вандал, обращаясь к Джиллису. – Я, по-моему, предложил вам отличные условия в обмен на полные и эксклюзивные права собственности на колодцы Куганс-Блаффа. Что я предложил?

– Вы сказали, что мы могли бы продать их вам за ноль кредитов, – ответил Джиллис.

– Да-да. Точно. За кругленькую сумму – ноль кредитов. А затем начнете покупать у меня воду – всю, до последней капли. И это все, что вы получите взамен?

– Нет. – Джиллис покачал головой, пользуясь этой возможностью, чтобы самую малость отодвинуться от лезвия. – Нет, вы еще сказали, что не станете нас убивать.

Вандал ухмыльнулся. Те зубы, которые еще оставались у него во рту, были щербатыми, желтыми, похожими на клыки; они торчали из десен, словно сталактиты. Дыхание его было настолько зловонным, что вызвало бы тошноту даже у человека, работающего в канализации.

– По-моему, это невероятно выгодная сделка, – сказал он. – О чем тут можно пререкаться?

– Ни о чем. Просто… Есть дела, в которых нельзя торопиться, мистер Вандал. К таким решениям нужно подводить аккуратно. Действовать тонко. Я не успел со всеми поговорить. Часть местных фермеров живет далеко в пустошах или на холмах. До них нелегко добраться. Мне нужно время – несколько дней, не больше.

Ухмылка Вандала стала еще шире, а затем внезапно исчезла. Джиллис вдруг понял, ощутил без тени сомнения, что сейчас он умрет. Он попросил Бога о том, чтобы смерть пришла быстро. Вандал утверждал, что когда-то был Пожирателем, а Пожиратели славились тем, что убивали свою жертву медленно, стараясь максимально унизить ее.

– Слышали, парни? – спросил Вандал, обращаясь к своим «Грабителям». – Мистеру мэру нужно еще несколько дней. В дополнение ко многим дням, которые мы ему уже дали. Парни, вам не кажется, что он тянет время? Лично мне – очень.

– Н-нет, – выдавил из себя Джиллис. – Нет, клянусь. Просто нужно сделать все правильно, понимаете? Известить каждого. Чтобы все было демократично.

Вандал отклонился назад. Джиллис сморщился в ожидании смертельного удара.

Внезапно нож перестал прижиматься к его горлу. Вандал поднял его вверх, к собственной голове. Оружие было необычной формы – с загнутым, словно у серпа, лезвием. Рукоять из полированного дерева, ненамного толще, чем клинок, составляла вместе с ним полукруг.