Клич стаи - Юрий Вольнов Страница 29

Командный взмах, и киб развернулся к человеку. Приплюснутая голова зарыскала в поисках цели, и остановившись на квадре, вжалась в тело еще сильнее. Мечи заискрились в атакующем вихре. Мгновение – и стальной монстр кинулся в стремительную атаку.

Когда клубок движения и гудевший воздух должны были поглотить человека, квадр сделал неуловимое движение и оказался в стороне. Резкий нырок влево, оборот вокруг оси, и в пролетавшую сбоку стальную тушу воткнулось четыре короткие дубины. Глухой скрежет ударов, вспышки разрядившихся накопителей, и движения киборга потеряли четкость движений.

Из стального тела словно вытащили связующий стержень: руки разом обвисли плетьми, ноги провалились в длинном приседе, и вот одна заплелась за другую, и туша с грохотом завалилась на траву. Обдав зрителей ворохом листвы и запахом озона, киб застыл поверженным зверем.

– Разряд дубинок пробил защитное поле и вошел в слабо защищенную бочину корпуса, – перекрывая вздох изумления, квадр продолжил говорить как ни в чем не бывало, – энергетическая нагрузка на внутренние системы вызвала ресинхронизацию мозгов и механики. В итоге сработала защита и… мы поимели малоповрежденный трофей и ни одного трупа…

– Следующий ваш ужас это «Оборотень». Модель легкого киба, способного принимать два боевых обличья: зверь и боец…

Процесс обучения был отработан не одним разом. И когда глаза «мяса» стекленели, а сами они превращались в спящих с открытыми глазами истуканов, инструктор прекращал вещать и устраивал силовые упражнения. Заставлял таскать тяжести, бегать прыгать, а спустя час физической встряски вновь усаживал всех в ряды. Выводил очередного киборга и проводил показательный бой. А затем в замедленных движениях разжевывал и растолковывал все свои действия, чередуя с кратким описанием того или иного узла, приема, вида оружия. А следующая затем физическая разминка уже проводилась с учетом предыдущего боя.

Стараясь повторить в точности движения наставника, подростки в серых хламидах старательно разучивали новые приемы. Потому как никому не хотелось испытать на своей шкуре крепость боевых дубинок. Живой пример непослушания занимался рядом. Кривя опухшие хари, отсвечивая налившимися кровью синяками, двое смельчаков продолжали заниматься наравне со всеми.

Помощники наставника молчаливыми тенями бродили между подростками. Без церемоний выдергивая из строя нерадивых учеников, отхаживали дубинками куда придется, но в основном старались бить по мягким частям тела, чтобы уж «мясо» совсем не калечилось, а просто усвоило урок. Любая оплошность, попытка увильнуть или просто невнимательность пресекались жестко и с максимальной доходчивостью.

А посмотреть было на что! Для Юргана большим сюрпризом была воспитательная порка. Та парочка квадров, с которой он схлестнулся в риппере, решила прикинуться немощными, а когда к ним устремился минимал, то квадры едва сдерживали глумливые ухмылки. Но произошедшая следом расправа даже Юргана заставила открыть от удивления рот. Минимал отделал возвышавшихся квадров до бесчувственных туш за минуту!

Можно было, конечно, сказать, что тот был с двумя копьями, да в броне, которая гасила удары кулачищ смутьянов, да только Юрган не мог припомнить, чтобы их удары вообще достигали цели.

Тот перетекал, как вода, из одного положения в другое, и каждую смену положения сопровождал хлесткими ударами тупых концов коротких копий. И когда неразлучная парочка валялась безвольными тушами, воспитатель обвел столпившихся подростков таким взглядом, что все принялись за выполнение упражнений с небывалым вдохновением.

Когда солнце скрылось за кромкой леса, наставник скомандовал всем окончание учебного дня и сообщил, что теперь в таком режиме они будут заниматься каждую свободную минуту, пока их колонна будет два месяца двигаться через джунгли к постоянной базе Терновых. Стон отчаяния пронесся по шеренгам едва стоявших на ногах подростков.

С кривой усмешкой наставник сказал:

– Вот тупое мясо. Тренируешь их, готовишь к барьеру, а они стонут. Есть возможность – тренируйтесь! Завтра караван выдвигается на большой тракт, так что больше таких больших привалов не будет. Шесть часов марша, час теории, остальное физическая подготовка и практические схватки с кибами, – презрительно сплюнув в сторону, квадр добавил: – Вам просто несказанно повезло, что вождю оказалось дешевле купить мяса и обучить его, чем потратиться на полный легион мечников.

Оставив лагерь под охраной помощников, мучитель ушел в сторону палаток основного лагеря. И власть на привале перешла к помощникам наставника.

Злыми окриками, пинками и затрещинами сбившихся было в кучу новобранцев распределили на десятки. Организовав отряды и присвоив им номера, охранники выдали наборы для разведения костра и приказали обустраиваться. Прозвучавшие слухи о скорой кормежке пролетели по лагерю шелестом листвы. Волшебное слово еда заставило забыть об усталости и растерянности. И спустя десять минут лесная поляна, на которую уже опустились сумерки, засияла кострами.

Каждый десяток выделил по человеку к общей бадье, а затем возле костров вновь показались охранники с тюками серебристых мешков.

Разбросав накидки и прочитав лекцию, как пользоваться спальными мешками с термическим обогревом, охранники не скупились и на мощные затрещины. Заполучив в руки неизвестную игрушку, многие не слушали, а сразу же принялись шелестеть тюками и щелкать тумблерами. Обжигаясь максимальной температурой, нетерпеливые получали уже дубинками.

Но охи и ругательства сразу же утихали, когда у костров оказывался дежурный с контейнером, откуда сладко тянуло имбириком. Подростки готовы были вырвать мелькавший ковш поварешки и поделить более справедливо, но молчаливые охранники не скупились на тумаки.

С аппетитом выгребая последнюю ложку тягучей массы из выданного котелка, Юрган так увлеченно поглощал такой долгожданный ужин, что другие мысли просто выветрились. Их не кормили со вчерашнего вечера. И сегодня весь день они пили считай только воду. А сейчас на приятную тяжесть и напавшую сонливость вдруг наслоился всплывший в памяти образ древней старухи, что-то бормочущей и терзавшей его безумным взглядом…

И воспоминания о сумбурном дне забурлили образами и деталями. Вот их выгрузили из риппера и выгнали на бетонное поле, затем погнали отдельно от всех караванов и заперли в душном контейнере. Тряска, духота, ругательства и стоны. Три часа ужаса и переживаний запомнились на всю жизнь.

Когда открылись створки контейнера, то выйти самостоятельно смог только десяток парней, вытаскивающих на плечах тех, кто еще мог разговаривать. А спустя полчаса недолгого отдыха их заставили отскребать контейнер от нечистот и раздавленных трупов не переживших переезд…

Рядом плюхнулся Лари. Вылизывая пластиковую миску до первозданной чистоты, негромко спросил:

– Слышь, Юрган, ты понимаешь, что вообще происходит? В яслях предупреждали о таком?

Пожав плечами, квадр тихо ответил:

– Даже ничего похожего не слышал, – задумчиво посмотрев на охранников, не сводивших с «мяса» глаз, хмуро добавил: – А насчет того, что ждет, боюсь, ничего хорошего…