Убить бессмертного - Джефф Сомерс Страница 29

Я видел все, будто на кнопке паузы: каждый круг на маслянистой воде, каждый склизкий кирпич в стене. Я лихорадочно думал, а сердце сжималось от ужаса - я только что убил офицера ССБ! Уже четвертого за последние пару месяцев. Первого по ошибке, по несчастной случайности. Я потратил немало времени и сил, чтобы эту ошибку не приписали мне. Я ночи напролет лежал без сна и слушал, не летит ли ховер, не спускаются ли на мой дом штурмовики, чтобы расстрелять меня на месте. Второе убийство тоже не на моей совести, но копам на это наплевать. Третье я подстроил, а сам смылся за несколько кварталов, и если бы этот чокнутый Доусон сдох, как ему полагается, никто не узнал бы, что я в этом замешан.

Однако сейчас… сейчас все вышло иначе. Я сам убил копа. Они знают, кого преследовали. Моудже с удовольствием пустит информацию по всем каналам. Не спасет даже неофициальное покровительство Дика Мейрина.

У меня заныла рука - приходилось постоянно держать пистолет на весу. Я обнаружил, что бегу на автопилоте, а мой мозг парализован странной смесью страха и облегчения. Я убил копа. Тонкая стенка между мной и двумя миллионами копов всего мира, жаждущих мести, сгорела в одной вспышке из дула пистолета. Полицейских можно подкупить или даже одурачить, иногда им просто лень кого-то преследовать. Но на коп-киллеров - за последние двадцать лет находилось мало таких дураков - устраивают всеобщую облаву.

Чтобы другим было неповадно.

- Беги быстрей, крыса! - крикнул Моудже позади меня. Его голос отдалялся. - Ты теперь коп-киллер! Убил двоих из моей команды! Тебе мало не покажется!

Двоих, подумал я, потихоньку приходя в себя на бегу. Забудь про копов - все, дело сделано. И вообще, когда за тобой послали штурмовиков, ты уже был в черном списке. Какая теперь разница: двое, четверо?

Таким образом себя подбадривая, я решил, что сокращение команды Моудже мне даже на руку. Правда, никакого плана у меня не было. Я не представлял, куда ведет канализация, где я окажусь, если вылезу, и смогу ли оторваться от преследователей.

- Вот теперь ты точно в заднице, Эйвери! - пропыхтел я сам себе.

Ведь знал же, что двадцать семь - слишком много. Человеку не может везти вечно.

Я представил, как пуля вопьется мне в затылок. Представил, как упаду и утону в чернильной темноте. Представил, как меня парализует, как все пропадает… А может, зря я не слушал монахов? Тысячу раз я проходил мимо них, когда они проповедовали на улицах. Тысячу раз я не обращал на них внимания. Но даже с учетом того, как они набирают себе верующих, может, жить монахом лучше, чем умереть? И совсем сумасшедшая мысль: черт их дери, а вдруг они говорят правду?

Туннели канализации были очень узкими, я то и дело полз на четвереньках. Вода мешала, толкала меня, присасывалась к телу. Дно, покрытое слизью, заставляло часто скользить, особенно на резких поворотах. Все это время Моудже кричал мне вслед:

- Неужели ты думаешь, что спрятался? Мы тебя выкурим, крыса!

Я выскочил на открытое пространство - в круглый зал, куда выходило много туннелей. Воздух стал лучше. Я поднял глаза и увидел другой люк. Сзади доносились крики и шум. Похоже, я на минуту оторвался. Но не больше. Это перекресток, а значит, если я выберу туннель случайно, то запросто попаду обратно, прямо в объятия Моудже и его штурмовиков.

Я посмотрел вверх, на люк. На половине высоты виднелся узкий каменный карниз. Если удастся на него встать, можно достать до края и вылезти наружу. Правда, это будет нелегко. От одного взгляда на карниз отнимались ноги.

Я закрыл глаза и приготовился. Было слышно, как приближается команда Моудже. Я засунул пистолет в карман и решил: в крайнем случае без боя не сдамся. И еще: если вдруг откуда ни возьмись выскочит монах и предложит мне спасение от грехов (двадцать шесть трупов и масса более мелких преступлений), я соглашусь не раздумывая. Я глубоко вздохнул и начал прикидывать, откуда появятся штурмовики и как бы я на их месте меня ловил.

Я выбрал часть стены, где цемент между кирпичами раскрошился и остались дырки, и прыгнул. Мне удалось вставить два пальца в дырку и зацепиться ногой за крошечный карниз. Сердце бешено колотилось. Я изо всех сил тянулся вверх вдоль скользкой стены.

Я протянул дрожащую руку к крышке люка. Еще немного… еще… Глаза заливал пот. Я собрался, чтобы сделать последний рывок, и тут раздался скрежет. Я застыл и глянул вверх одними глазами, не задирая головы. Крышка сдвинулась и открыла темно-синее ночное небо. На фоне неба вырисовывалось бледное и странно дружелюбное лицо в темных очках. Я молча уставился на него.

- Давайте руку, - сказал Дик Мейрин, - помогу. Быстрее, мне некогда! Сейчас начнется мое выступление в Сиднее перед начальством ССБ.