Вирикониум - Майкл Джон Харрисон Страница 29

Вскоре после того, как Кромис пришел в себя, лодку таранили.

Отважный юный курьер вел судно по грозному небу. тегиус-Кромис мрачно вцепился в поручни. Он чувствовал себя так, словно случайно оказался в черепе голубя-вертуна. Граница между землей и воздухом стерлась, перед глазами кружилась серо-коричневая мандала, на фоне которой то и дело возникали смертоносные очертания лодок противника. Он знал, что Гробец наконец-то выбрался из объятий своей «железной женушки». Гриф и королева прижались к задней переборке командного мостика.

Какой смысл беспокоиться, если не можешь ничего изменить? Однако кое-что еще занимало его мысли. Зачем Метвет Ниан прилетела сюда?..

Внезапно иллюминаторы потемнели. Лодку дико затрясло, потом раздался звон, словно разбился хрустальный бокал, и нос разлетелся вдребезги. Прозрачные черепки звонко щелкали в темноте, ударяясь обо что-то твердое. В пяти футах от пилотского кресла — лишь непостижимый каприз случая спас панель управления, — зияла огромная брешь. Несколько секунд через нее можно было наблюдать, как кувыркается полуразрушенная лодка, которая нанесла удар.

Ледяной ветер с воем ворвался внутрь.

— Ох… — выдохнул юноша. Острый двенадцатидюймовый обломок хрусталя расколол его череп. В эту дыру можно было без особого труда вставить три пальца… если бы кто-нибудь на такое осмелился. Пилот покачнулся.

— У нас еще есть энергия… — пробормотал он, словно стеснялся своего состояния. — Если кто-то умеет управлять этой… Простите, моя госпожа… Кажется, я не…

И он сполз на палубу.

Гробец-карлик на четвереньках прополз по палубе и занял его место. Энергоорудие дало лишь один залп — его тоже снесло.

— Видел бы меня сейчас Бенедикт Посеманли, — пробормотал коротышка и развернул лодку по широкой петле над полем битвы.

Он бранил непокорное судно, уговаривал его, нахваливал, но лодка летела над Пустошью и неуклонно теряла высоту. Прямо под облаками единственная лодка Королевской эскадры вела неравный бой с двумя лодками северян.

— Смотри-ка, — произнес Гробец, указывая вниз, где спасались бегством остатки войска Уотербека. — Что ты об этом думаешь?

Долина, заваленная телами, напоминала зияющую рану, где, словно мухи, копошились северяне. Над разбитыми лодками поднимался густой белый дым, окутывая темные силуэты Гетейт Чемозит — те, как ни в чем не бывало, продолжали отвратительную работу, которую можно было назвать только надругательством над мертвыми. А вокруг поля боя Пустошь кишела рептилиями. Сотни шершавых созданий, одного цвета с пылью, неторопливо сползались с юга, востока и запада. В их движениях было что-то странное и неестественное.

— Наверно, там собрались ящерицы со всей Великой Бурой пустоши. Что они делают?

— Похоже, наблюдают, — ответил Кромис. — Больше ничего в голову не приходит.

И действительно, на хребтах, обрамляющих долину, уже не осталось свободного места. Уродливые головы, словно высеченные из камня, были неподвижны. Может быть, ящерицы действительно разглядывали эту жуткую картину? Их лапы застыли, словно у зрителей некоего отвратительного религиозного ритуала.

— Мы их очаровали, — с горечью произнес Биркин Гриф. Лодка больше не качалась, и он смог встать. Из раны на ноге все еще текла кровь. — Они поражены нашей склонностью к самоуничтожению.

И он натянуто рассмеялся.

— Гробец, сколько эта посудина еще протянет?

Судно плыло в воздухе, точно птица по тихой реке. Внизу раскинулась Пустошь, наводненная рептилиями, которых становилось все больше.

— В Дуириниш, — откликнулся карлик. — Или в Дранмор. До Вирикониума нам не добраться, даже если бы Посеманли отложил полет на Луну и сел вместо меня в это кресло.

Метвет Ниан опустилась на колени возле мертвого курьера и закрыла ему глаза. Ее капюшон был отброшен назад, волосы цвета осенней рябины водопадом стекали на лицо. Кромис оторвался от ящериц, которые продолжали наблюдать за полем боя, и посмотрел на нее. Прежние опасения снова ожили.

— В Дуиринише нам делать нечего, — объявил он, обращаясь к карлику, но не только к нему. — Если в двух словах, то мы падаем. Боюсь, нам придется сделать небольшую остановку по пути к Пастельному Городу… — он покачал головой. — Как я понимаю, у вас были веские причины отправиться сюда, Ваше величество?

Ее лиловые глаза потрясенно распахнулись. Никогда тегиус-Кромис не видел ничего настолько прекрасного… или настолько печального. Он взял себя в руки и, чтобы скрыть волнение, сделал вид, что ищет среди обломков свой меч.

Вместо меча он наткнулся на металлического стервятника Целлара. Подобно юному курьеру, птица была убита хрустальным обломком. Ее глаза погасли, а когда поэт поднял ее, из расколотой грудной клетки посыпались кусочки крошечных, Удивительно хрупких механизмов. Кромиса охватила нелепая, странная жалость к этому… существу? Интересно, могло ли столь совершенное подобие живого создания чувствовать столь же совершенное подобие боли. Он погладил ее огромные мощные крылья.

— Да, лорд Кромис, — прошептала Младшая королева. — Сегодня утром снова вспыхнул мятеж. Кэнна Мойдарт встретит сопротивление только в Дуиринише. Вирикониум в руках ее сторонников… Скажите, мой лорд… Что станет с теми людьми? Они пригрели на груди ядовитую змею…

И разрыдалась.

— Змею, которая непременно их ужалит, — отозвался Биркин Гриф. — Они недостойны вас, королева Джейн.

Метвет Ниан вытерла слезы. Кольца Нипа блестели на ее тонких пальцах. Она заставила себя выпрямиться и твердо посмотрела на него.

— Вы слишком суровы, Биркин Гриф. Возможно, причина их падения — не в них, а в их королеве.

Вот уже несколько часов они дрейфовали над Пустошью, понемногу продвигаясь на юг. Гробец-карлик бился с вверенной ему посудиной, проявляя столько мастерства, что это сделало бы честь его наставнику и господину. Никто не знает, на самом ли деле Посеманли отправился на Луну на «Тяжелой Звезде», своей легендарной лодке. Возможно, он просто исчез после того, как в одиночку прорвал воздушную блокаду Карлмейкера при Мингулэе. Но большинство авиаторов всем сердцем верят в эту легенду…

Стараниями карлика лодка достигла Метедринского ущелья, где стоял Дранмор — ныне Павший Дранмор: город был разрушен Боррингом полвека назад. Во время этого безумного перелета никто не мог разговаривать ни о чем, кроме предательства.

— Попадись мне Норвин Тринор, я бы с легким сердцем удушил бы его собственными руками, — прорычал Биркин Гриф. — Даже с удовольствием, хотя когда-то очень его любил. Бр-р-р!

Его передернуло: во время беседы бывший главарь контрабандистов бинтовал себе ногу.

— Он опозорил всех нас, — пробормотал Кромис. — Орден Метвена больше не заслуживает доверия.