Ливонская партия - Михаил Ланцов Страница 29

—Сидели бы тихо и не высовывались…— тихо пробурчал казначей скорее себе под нос, но все услышали. Впрочем, он уже прекрасно понял свою неправоту.

Иоанн не возражал на слова Мануила. Тот был кругом прав. Русь росла и развивалась. И волей не волей ей приходилось конкурировать с другими державами региона за жизненное пространство, торговые пути и интересные рынки.

Ливония после решительного штурма Нарвы, взятой нарочито шумно, пребывала в шоке и ужасе. Оказалось, что у Иоанна есть чем ломать ее каменные стены. И как это «что-то» парировать ландмейстер не понимал. Ресурсов же для того, чтобы вести наступательную войну против Москвы у них не было. Во всяком случае своих.

Ганза, один из городов которой Иоанн вот так дерзко забрал, тоже немало напряглась. Там думали, что крепкие каменные стены и наемники позволят им отсидеться.

Эта сладкая парочка, этот Лёлик и Болик в лице Ганзы и Ливонии пока находилось в шоке, а значит нужно было давить без всякого промедления. Чтобы не опомнились. Но для этого в Ливонию пришлось бы ввести основные полевые силы Иоанна. Но чем тогда прикрывать юг?

Ведь Мехмед нанес удар сразу по трем направлениям. Он высадил крупный экспедиционный корпус в Крыму, загнав Андрея Васильевича в Керчь… то есть, Боспор, который он эти годы отстраивал, используя камни Кафы. Кроме того, султан отправил крупное войско во главе с Менгли Гераем к Минас-Итилю в низовье Волги. А сам с главными силами вторгся в Молдавию, рассчитывая ее подчинить своей власти.

Султан мог себе такие игры позволить. У него было очень много разного рода иррегуляров и ополченцев. Из-за чего по каждому из направлений имел крупные контингенты. Достаточно крупные, чтобы испугать любого. Даже Иоанн, когда понял, что задумал Мехмед, покрылся испариной и холодным потом.

В сущности, думать-то особо и нечего было. Требовалось немедленно собирать все возможные силы в кулак и идти ломать лицо неприятелю. На юге, разумеется. Потому что поражение на этом направлении грозило куда большими проблемами, чем на севере.

Но Иоанн жутко не хотел упускать момент в Ливонии. Вон как все хорошо пошло. Да, потери больше ожидаемых, но в целом — терпимо. Просто в будущем нужно быть аккуратнее. Тем более, что Даниил уже нащупал рабочую стратегию штурма. Кроме того, он опасался вторжения крупных отрядов наемников с севера. А Ганза это могла организовать в считанные месяцы. Из-за чего король мог оказаться в раскоряченном состоянии. Как быстро удастся решить вопрос на юге было решительно непонятно. Год, два, три… может и больше кампания затянется…

Особняком стоял вопрос с Польшей и Литвой, аристократия которых самым пристальным образом наблюдали за происходящим. Казимир, понятно, не дергался. Он был лично завязан на Иоанна и в случае разлада с ним попадал на несовместимые с жизнью «бабки» долговых обязательств. Но кроме Казимира в Польше и Литве хватало людей. Ведь в Польше с Литвой «Родословец Руси» также распространялся, как и по всей остальной Европе. И это многим умы теребило. Кто-то жаждал реванша и, без всякого сомнения, готовился поучаствовать в частной военной кампании против Руси. Чтобы если не земли отжать, то пограбить хотя бы. Кто-то боялся с Иоанном связываться. А кто-то начал посматривать в его сторону. Все-таки в его жилах текла кровь Витовта Великого и Пржемысловичей. Да и от Мунсё, Хорфагенов, Годвинсонов, Мономахов и Комнинов так просто не отмахнешься. Не говоря уже о том, что Рюрикович, являющиеся прямой мужской ветвью Скьёльдунгов на 1478 год получались самой древней непрерывно правящей династией Европы. Так что в вопросах родовой чести и аспектах местничества, весьма популярного в Литве и Польше тех лет, никто с ними не мог сравниться. Даже Янгеллоны, считавшиеся молокососами и выскочками по сравнению с этим древним родом. А тут еще и военный успех, идущий одной сплошной чередой.

Так что Литва и Польша Иоанна не сильно заботила. Их разрывали внутренние противоречия. Многократно усилившиеся после поражения под Вильно и потери Смоленска, Полоцка, Витебска и Торопца. Многие умы искали объяснение этому, непонятному для обычных феодальных мозгов, явлению. И находили ответы только в связке из Божьего благоволения и древней крови. А почему раньше все было на востоке Руси плохо? Так за грехи тяжкие карал Всевышний. Вот. Отмолили. И дело на лад пошло.

Впрочем, Иоанн не тешил себя иллюзиями. Он прекрасно понимал, что это неустойчивое Польско-Литовское равновесие продлится только до начала вторжения с севера отрядов наемников в сочетании с проблемами на юге. Вот тогда ему сразу все припомнят. И решат поучаствовать в этом веселье в полной мере…

Так или иначе, но к концу этого совещания Иоанн принял решение — оставить в Полоцке и Нарве по пехотному полку. Остальными же силами выступать на юг. Само собой, привлекая и татар для участия в этой кампании. Но осторожно. И не делая на них ставку как на какие-то значимые полевые силы. Нет. Их роль заключалась совсем в ином…

Завершив это экстренное совещание и отдав все необходимые приказы, Иоанн вышел на крыльцо гридницы.

Уже был вечер. Однако весь кремль был охвачен строительной лихорадкой. Как только погода позволила по весне, так и ринулись строить. Приготовив к тому времени все необходимое.

Четыре кирпичных заводика выпускали уже с год как красный керамический кирпич, а также черепицу. Еще два заводика трудились, обслуживая каменоломни в низовьях Москвы-реки и на Оке, выпуская из отходов добычи известковых блоков, римские кирпичи, прессованные из смеси гашеной извести с речным песком. А также саму известь для самых разных нужд. Плюс сами каменоломни старались, выпуская типовых размеров строительные блоки.

И это не считая того, что Иоанн заказал в 1477 году у своих итальянских контрагентов Людовико Моро из Милана и Фердинанд из Неаполя поставки Караррского мрамора для облицовочных работ. А также античных статуй.

Кроме того, король договорился о том, что Людовик пришлет мастеров для организации на берегах Ладоги добычи гранита. И тот прислал, закрывая грехи шаловливого брата. В том же 1477 году в Неву вошел караван из трех кораблей, которые сразу получили лоцмана и направились к уже разведанным месторождениям. Туда, куда Новгородцы весь год свозили припасы и где строили укрепленное поселение, прокладывали дорогу до причала, возводили его и прочими способами подготавливали все для работ. Включая переправку охочего люда, что готов был за верную еду и небольшую плату трудиться на каменоломнях на добровольных началах. А таковых в королевстве хватало. Особенно в тех провинциях королевского домена, что были удалены от Москвы.

Иными словами, весной 1478 года в распоряжении нескольких итальянских архитекторов, находилось масса строительного материала, двести семнадцать опытных строителей из европейских артелей, набранных, прежде всего в Италии, и около двух тысяч разнорабочих из числа местного населения. Плюс тягловые лошади. Тележки. Носилки. И прочее, прочее, прочее. Даже несколько деревянных кранов с поворотными стрелами и лебедками соорудили, поставив на салазки.

И работа закипела. Тем более, что план работ и дорожная карта по их проведению к 1 апреля 1478 года была полностью завершена и утверждена. Чтобы архитекторы друг другу не мешали и в каждый момент времени были в полной мере заняты, избегая простоя рабочих рук.