Родная Кровь - Хлоя Мун Страница 29

– Говори, – Сальватор выдохнул.

– Я думаю, это был Оден. У него есть и мотив, и доступ в здание Совета. К тому же ты не заметил, что он стал слишком часто ошиваться в школе? – Алес оперся на спинку стула.

– Но здесь учится его сын.

– С каких пор мистер Хеллсон стал семейным человеком? Может быть после того, как убил жену? Нет, я тебе говорю, здесь что-то нечисто.

– Да, Оден не самый приятный человек, но мы не можем просто взять и обвинить его на основе твоих домыслов. Обещаю, я проверю эту теорию.

– Не думаешь ли ты, что ключ должен находиться на небесах? – Сменил тему Алес.

– Думаю, – вздохнул Сальватор. – Но кому, как не тебе знать, что приказы Пруденса не подлежат обсуждению.

– И все же ты уверен, что надежно его спрятал?

– Не волнуйся, он всегда со мной, – сказал Сальватор и машинально опустил руку на свой нагрудный карман.

– Надеюсь, – ответил Алес и растворился.

После ухода Алеса Сальватор еще долго размышлял над его словами и пришел к выводу, что Оден действительно стал слишком часто наведываться в школу. Даже его появление на приветственной вечеринке было из ряда вон выходящим событием. За двенадцать лет он ни разу не навещал Драго, а сейчас заходит с завидной переодичностью. Сальватор не верил, что в демоне неожиданно проснулись отцовские чувства, а значит за Оденом было необходимо установить слежку.

8

Агата рассказала нам, то, что происходит с моей сестрой, очень похоже на то, что случилось с Элисон много лет назад, когда все подозревали Уиллиса.

– Что это значит? – Воскликнула я. – Неужели это подстроил Уиллис, и Вивьен может умереть?

– Будем выяснять. Поговорим с ним, – сказала Агата.

– Ага. Мы спросили не мошенники ли они, – и они сказали «нет». Так он и рассказал вам правду, – вмешалась Аккэлия.

– Значит проникнем в его разум, – заключила Агата, пожав плечами.

– Как, если его защищает амулет? Уилисс силен и умен. Он не даст нам так просто залезть к нему в голову.

– Да, и амулет он вряд ли снимет добровольно… – подтвердила Агата.

В комнате воцарилось молчание.

– Игра! – Неожиданно выпалила я. – Помните, мы снимали амулеты во время игры. Нам нужно просто встретиться еще раз.

– Но как мы проникнем в его сознание? Из нас это умеет делать только Вивьен. А она даже двери нам не открывает, – возразила Агата.

– Нам не обязательно проникать в сознание, – сказала Аккэлия. —Достаточно лишь прочитать его прошлое, что умеют делать вампиры и, кажется, я дружу с одной из них.

Теперь решение казалось очевидным. Нужно лишь собрать ребят еще раз. Это будет не так уж и сложно, при том, что Альф увлечен Анастасией. Если она позовет его развеяться, вряд ли он откажет. Альф же хорошо общается со Стейном, они вместе посещают тренажерный зал. А где Стейн – там и Уиллис. А где Уиллис, там, к сожалению, и Драго. Последнего я не хотела видеть больше всего.

– Чтобы Анастасиа могла прочесть его прошлое, ей придется коснуться его кожи, как мы это устроим? – добавила Аккэлия.

– Все просто – кто-нибудь из нас загадает ей поцеловать Уиллиса, – ответила я.

– Но до этого нам нужно приглядывать за Вивьен, мало ли что с ней может случиться, пока мы развлекаемся, – сказала Агата.

Мы с ней согласились, но не знали, как находиться рядом с моей сестрой, если она против любой компании.

– Помнишь, я сказала тебе, что у меня есть пара мыслишек, – обратилась ко мне волчица. – Так вот, как только я сюда переехала, родители постоянно следили за мной с помощью магического шара.

– Да. Вот только ты добровольно выпила зелье, которое связало тебя с ним. А как мы заставим Вивьен выпить зелье, если она даже в столовую не ходит?

– Я решу эту проблему, но для начала нам нужно достать шар. И я видела именно такой в кабинете директора, – Аккэлия уставилась на меня.

– И что? Ты хочешь, чтобы я его украла? Он сразу это заметит, у него все стоит на своих местах, – возмутилась я.

– Тут нам пригодится мастерство Агаты создавать иллюзии, – сказала Аккэлия так, будто это было очевидно.

– Ты права, я могу это сделать. Вот только если мистер Блэквелл решит воспользоваться магическим шаром – его ожидает большой сюрприз. И есть еще один маленький вопросик – как мы его украдем?

– Может ночью, пока он спит?

– Он запирает свой кабинет каждый раз, когда выходит, у нас нет шанса туда попасть. Он делает это даже в экстренных ситуациях, когда времени мало. Например, он выпроводил меня и запер кабинет, когда Альф случайно поджег ковер на первом этаже, – сказала я.

– Значит надо действовать, пока он в кабинете. Вот бы подмешать ему снотворное… Или что-то вроде того, – предложила Агата.

Мне было неприятно, что придется обманывать дядю Сальватора, но другого выхода у нас не было. За те пару месяцев, что я нахожусь в этой школе, я уже успела как следует пообщаться со своими родственниками и кое что о них узнала. Например, то, что у дяди много особенных ритуалов, без которых он не представляет своей жизни. Утром он обязательно слушает песню группы The Beatles – «Good Morning, Good Morning», перед тем, как поесть, он моет руки ровно три раза, а перед выходом из своей комнаты он обязательно проверяет – плотно ли задернуты шторы.

– Перед тем, как лечь спать, дядя всегда пьет чай в кабинете. Несколько раз он приглашал меня поговорить во время чаепития. Я могла бы что-нибудь сделать…

– Отлично. Осталось лишь узнать рецепт сонного зелья, – сказала Агата.

– Уверена, что Медеа его знает. Она запоминает книги моментально. Но можем ли мы ей доверять? – выразила сомнение Аккэлия.

– Нам не обязательно говорить ей правду. Я могу сказать, что плохо сплю после случая с Вивьен, и попрошу помочь.

– Медеа слишком проницательна, вряд ли она купится на такое. Но и задавать лишние вопросы – не в ее правилах, – сказала Агата.

Тогда решено, – закончила я. Мы заговорщицки переглянулись и отправились воплощать наш план в жизнь.

9

Огонь в камине жадно потрескивал, с удовольствием поедая поленья. За окном завывал ветер. Он словно вор прокрадывался в незащищенные щели деревянного каркасного дома. Молодая женщина, сидящая прямо на полу у огня, с каждым дуновением лишь сильнее укутывалась в стеганое одеяло и прижимала к себе ребенка. Она напевала колыбельную. В ее голосе слышались нотки печали, которые, сливаясь со звуками ветра и огня, создавали неповторимую, успокаивающую мелодию:

Посмотри на мое платье,

Оно синее как море.

Все что вижу, я отдам тебе, моя крошка.