Вектор: Послесловие - Никита Чирков Страница 29

Света ожидала продолжения, поглядывая на обоих.

– Представь, что все это станет известно общественности. Сразу начнутся вопросы: кто такое разрешил, кто скрыл весь этот кошмар наяву? А если лгали все эти годы, то почему не могут лгать сейчас? Люди легко забудут о главном, акцентируя внимание на личном, а рисковать никто не захочет, человеческий фактор никто не отменял! – На этих словах Октавия горделиво и незаметно для остальных улыбнулась. – Первыми полетят камни в те компании и в тех людей, что стоят во главе этих компаний, деньги которых финансировали создание и поддержку Вектора. А это большие люди, чьи павшие головы запустят ой какую нехорошую цепную реакцию, особенно при нынешней ситуации, когда уже на трех станциях был обнаружен подобный образец Жизни. Кстати говоря, люди сразу спросят: а раз вы все знали об этом уже кучу лет, то почему никто не был информирован? Почему не было предпринято мощных оборонительных действий и т. д., и т. п.? Обвинять всегда легче, чем прощать. Ты думаешь, почему нам изначально всем сказали, что это неофициальная работа? Вот именно – нас тут нет, потому что Вектора нет. Поиски виновных станут куда важнее, чем нынешняя угроза всему человечеству. Да и от того, что все узнают правду, ничего хорошего не будет, мертвых уже не воскресишь.

– Хорошо… – Света с трудом переваривала услышанное. – Но почему тогда нельзя дать нам больше людей и оборудования?

– Незачем вкладывать еще денег, – ответила Октавия. – Это ты принесла кровь с антителами, структуру которой мы отправили руководству, а значит, мы уже сделали основную работу в кратчайшие сроки, имея лишь то, что есть у нас сейчас. Если впредь все будет бессмысленно, то они немного потеряют, а если у нас получится больше, то всем только лучше. Все просто.

– Да вы, блядь, издеваетесь! А вот эта громадина, построенная за последние пару лет, что…

– То был другой вопрос, пойми! – продолжил за Октавией Наваро. – Ведь это все секретно, мало ли что в Сфере, знают лишь те, кого допустили, а маршруты транспортные даже близко не ходят, да и не просто же так мы недалеко от светила, прячемся за ним от всего мира, а в случае чего будет куда Вектор направить, уничтожив все улики. А сейчас все это уже есть на других станциях, где проще вести исследования, нежели эту развалину разбирать, где каждый шаг может стать последним. Приоритеты сменились в тот момент, когда образцы нашли Малым горизонтом и Лучом-2, так ты еще и антитела притащила.

– Это я понимаю, точнее… сука, мы должны работать дальше – или нет, или…

– Там слишком большая власть и деньги, – продолжал Наваро, – а устрой мы разоблачение или типа того, никому не будет лучше, да и времени на восстановление доверия людей у нас не очень много, ибо, как ни посмотри, угроза жизни всем и каждому слишком большая, чтобы делить на плохих и хороших. Пахать надо! В нынешней ситуации сам Вектор куда опаснее его обитателей, история с ним слишком больная для людей.

– Так тем более, значит, надо объединяться и забывать все…

– Ты разочаровываешь меня, – устав, отрезала Октавия. – Ты знаешь натуру людей не хуже нас – ответь мне, к чему толпа будет более благосклонна, к прощению или к обвинению? Вектор – это не взятка или обман, это то, что может нанести вред обществу, исправление которого займет слишком много времени, которого нет из-за грядущей угрозы. Так всем будет лучше, незачем ворошить прошлое, только если не с целью спасти будущее. А сюда и так уже влили много денег, дальше развитие невыгодно.

Октавия и Наваро были правы. Света понимала это, но все же трудно было увидеть целиком всю расстановку фигур в этой игре, частью которой она стала против своей воли. И это вновь пробивается через критическое мышление, позволяя зернам причинно-следственной связи прорастать еще сильнее. Она принесла кровь, а значит, дала необходимое прилично раньше, оставив всех их без ощутимой поддержки. Правильное решение принесло свои плоды совсем неожиданным образом, что всерьез вносит смуту в ее понимание дальнейших действий, но именно в этом вопросе за нее уже было все решено.

– Ты отправишься с ним.

– Почему?

– Потом что я так сказала.

Света ждала объяснений.

– Ты поступила правильно с Альбертом. Ты выжила, ты дееспособна, ты знаешь лучше всех то, с чем, возможно, столкнулась группа. А одного Наваро отправить я не готова. Даже будь другие люди, это были бы вы. Другим я не доверяю, вас я уже знаю – и знаю, на что вы оба способны и на что готовы идти, желая не только исполнить приказ, но и загладить вину, – неожиданно тон Октавии был ощутимо смягчен, но до всецело миролюбивого состояния разговора не хватало проделать еще половину пути. Перед тем как уйти обратно к Троице, она произнесла, пусть и кратко, но вложив особую важность в смысл: – Отправляйтесь немедленно. Все данные о персонале и объектах я вышлю на планшет.

– Почему мне кажется, что она так хочет от нас избавиться? – спросила язвительно Света у Наваро, когда Октавия скрылась.

– Я думал, ты будешь рада отдалиться от Вектора.

– Ты понял, о чем я говорю!

– Я понял. Если там пустышки, считай, отдохнем, а если что-то стоящее, то, думаю, ты первая будешь рада тому, что рядом нет Октавии. – Наваро увидел в ней подтверждение его высказывания и, хлопнув ее по плечу, направился к выходу. Не сразу, но Света пошла за ним.

Мойра была в медицинском отсеке, работала вместе со Станиславом над какими-то неизвестными Наваро данными. Увидев его, она сразу же откинула планшет на стол и, не сказав ни слова хирургу, чуть ли не бегом подошла к Наваро, остановившемуся в переходном шлюзе. Несмотря на взволнованность в ее глазах с заметным сопереживанием, он видел все малозаметные штришки ее тонкого обаяния и наслаждался ими.

– Мне и Свете надо улететь. Это приказ Октавии, возможно, что-то важное, а возможно, и ничего серьезного, просто для подстраховки. Но это ненадолго, туда и обратно выйдет дней десять пути, а там не должно занять больше двадцати четырех часов.

Мойра кратко несколько раз кивнула головой почти в такт словам, после чего, задумавшись, медленно произнесла сдержанным тоном:

– Это как-то связано со смертью Клима и Хью?

– Я не знаю, – не сразу ответил Наваро.

– Надо сообщить их семьям. Октавия займется этим?

– Я не знаю.

Неловкое молчание продлилось чересчур долго, что больше всего сказалось именно на Мойре.

– Слушай, я все понимаю, правда, я была там и…

– И это все равно ничего не изменит. Их уже не вернуть, лучшее, что мы можем, – изъять из их гибели пользу и работать дальше.

Мойра не сдержалась и ударила его в грудь обеими руками, взяв совсем иной тон:

– Не смей от меня закрываться! Вот этого дерьма я больше не потерплю. Ты сам пришел ко мне, я пытаюсь помочь, поддержать, потому что мне не наплевать, потому что люблю тебя и не хочу, чтобы ты один это переживал! А ты опять уходишь в себя.