Путь воина - Максим Лагно Страница 29

— А! Точно! — закивала девушка. — Хворый не почует боли во сне.

Хворый стонал, пуская кровавые пузыри.

— Но! — учитель поднял указательный палец. — Если ваше «Наведение Сна» ниже заметной ступени, а Моральное Право хворого велико, то вы не сможете усыпить его достаточно быстро и крепко.

— Что же делать? — спросил другой ученик-целитель.

— Ну? — спросил учитель. — Кто ответит на этот вопрос?

— У меня есть от…

— Кроме тебя, Реоа.

Но кроме неё никто не знал ответа. Даже Внутренние Голоса не напомнили.

— «Облако Тьмы», — объявил учитель и провёл руками над агонизирующим телом парня.

Он перестал дёргаться и стонать. Кровавые пузыри медленно лопались на искривлённых губах.

Учитель пояснил:

— Даже если у хворого толстое и твёрдое Моральное Право, вы можете ненадолго лишить его всех ощущений, погрузив в темноту. Затем у вас есть ещё более короткое время, чтобы уложить потерянные внутренности на положенные им места в теле хворого.

С небрежностью профессионального мясника, учитель подобрал кишки пациента, которые успели изваляться в пыли, и запихал их обратно в живот.

— И сразу же накладывайте «Мягкие Руки», дабы воссоединить распоротую плоть и восстановить органы на прежних местах.

За пару секунд учитель проделал операцию, заживляя рану. На её месте остался широкий кровоточащий рубец.

— Следом за этим прикладывайте «Обновление Крови», — продолжил учитель. — Новая кровь исторгнет из хворого все посторонние материи, такие как пыль, грязь, веточки и прочие нечистоты, которые могут воспалить внутренности. Особенно это важно для хворых, кто был ранен на поле боя.

* * *

И вот в роли «хворого» оказался я.

Издав дикий вопль боли, я рухнул ничком на доски ристалища. Я умирал. А то и вообще умер.

Меня окутала непроницаемая тьма, поглотившая даже Внутренний Взор. Боль в плече, щеке и разбитой груди уменьшилась до терпимой. И вдруг — пропала.

Я очень надеялся, что чернота — это «Облако Тьмы», а не туннель, в конце которого я увижу свет и, как положено всем мёртвым, пойду на него.

Боль вернулась. На этот раз в виде пульсаций, на которые я отвечал воплями. Вот полыхнуло в плече — я заорал. Потом боль взорвалась в области груди — я заорал сильнее. Боль переместилась в голову. Неужели меня и в голову ранили, но я не заметил этого? Ах, ну да, мне же разрезали лицо кинжалом!

Вспышки боли продолжали циркулировать по моему телу: плечо — грудь — голова

«Облако Тьмы» уже развеялось. Ясно увидел, что лежал на тех же досках ристалища, залитых кровью. Заметил разбросанные части моих доспехов и обрывки туники. Но при этом вокруг колыхалась какая-то белая ткань, сквозь которую сквозило солнце и виднелись размытые силуэты людей. Кажется, я лежал в какой-то палатке.

Меня перевернули набок.

Я снова услышал истошный вопль, хотя и не открыл рта. До меня медленно дошло, что это кричал Инар Сарит, которого тоже возвращали к жизни.

Снова крик боли. На этот раз мой.

Но очаг боли тут же накрыли руки Реоа Ронгоа. Я увидел подол её халата, забрызганный кровью.

— И зачем тебе Дом Опыта? — услышал я голос учителя Урсага Намеша. — Ты обращаешься с целебными озарениями изящнее всех учителей. Да ты сама можешь научить их!

— Меня послали учиться не на целителя, — печально ответила Реоа.

— Да? А кем ещё может стать озарённая дочь из рода Ронгоа?

— Старшие моего рода рассчитывали, что я стану служительницей храма и войду в сословие Помогающих Создателям.

— А, ну, верно, верно. Целителей и без того слишком много.

— Вот именно, — вздохнула Реоа.

— И ты стала одной из многих, нарушив приказ старших рода?

— Меня послали учиться с наказом, но не приказом, — отозвалась Реоа. — Решительный выбор был всегда за мной.

— Но ты могла бы добиться большего положения в сословии Помогающих Создателям? — догадался Урсаг. — Сословия Возвращающих Здоровье и Помогающих Создателям давно искали возможности для сближения. Учитывая влияние твоего рода, ты бы начала служить в храме Двенадцати Тысяч Создателей во Втором Кольце! Ты бы предсказывала благоволения для членов Совет Правителей!

— Вот именно, — повторила Реоа. — Теперь же я буду обычной целительницей, каких тысячи.

— Ага, — согласился Урсаг Намеш. — Недавно был на рынке для высокоморальных… Ну, тот в Четвёртом Кольце который, куда не пускают тех, у кого тонкое Моральное Право…

— Я знаю про этот рынок, учитель. У меня дом в Четвёртом Кольце.

— Так вот, там целый ряд лавок занят целителями, а никто, ни один человек не подошёл к ним за всё то время, которое я бродил по рынку! Вот как много целителей развелось в Дивии. На них уже не хватает хворых.

— Всё так, учитель, — согласилась Реоа Ронгоа.

Сильным и неожиданным для её тощего тела движением она перевернула меня на спину, а потом на другой бок. Сквозь слипшиеся от крови ресницы, я увидел белый потолок шатра. Увидел Урсага Намеша, сидевшего на полу. Опустив подбородок на колено, он поигрывал моим кинжалом. Так ловко вертел его в пальцах, что иногда он вращался, как лопасти вентилятора.

Ещё я увидел озабоченное и сосредоточенное лицо Реоа Ронгоа. Сейчас оно совсем не походило на обтянутый кожей череп. Наоборот — она была красива, как никогда раньше. Вероятно, это из-за того, что я плохо видел…

Уложив меня на другой бок, Реоа продолжила водить пальцами по моему телу, возвращая ему всё больше и больше здоровья.

А учитель Урсаг Намеш продолжил:

— У целителей есть надежда.

— На что, учитель?

— Что вернутся старые добрые времена, когда сословия Защищающих Путь и Возвращающих Здоровье действовали рука об руку. Мы — воины — убивали низких, а вы — целители — помогали нам не умирать от их подлых отравленных стрел. Главными сословиями Дивии были мы, а не какие-то там торговцы, скотоводы или ремесленники.

Реоа ничего не ответила. Вместо неё вдруг раздался голос Шигеро Саран:

— Как вы думаете, учитель, эти славные времена вернутся?

— Обязательно.

— Когда?

— Когда Безумный Гуро отправится в страну мертвецов и освободит место в Совете Правителей.

— Но если его займёт кто-то не из сословия Защищающих Путь? — спросил Шигеро Саран. — Что если это будет ещё один учитель, торговец или ремесленник?

— Об этом не беспокойся, — усмехнулся учитель. — Говорят, что в этом поколении у рода Кохуру небывалый прирост Морального Права. Новый член Совета тоже будет из этого рода.