По лезвию ножа - Владимир Сухинин Страница 29

Кто из вас хочет сразиться со мной хоть в споре, хоть в битве?

– Толстый Мураза вышел вперед:

– Я поспорю с тобой, урод. И докажу что ты самозванец. И Эти твои колдовские фокусы не обманут меня и всех честных орков.

– Нападай! – разрешил я и щупальца малышей тут же метнулись к духу. Тот не успел опомниться, как был сожран. Нить благодати, ведущая к нему, потеряла опору и растаяла.

– Смешной ты! – рассмеялся я. – Орки, посмотрите на этого вождя. Он оказывается силен не в бою, а в споре. Не в силе своей руки он уверен, а в силе длинного языка. И это вождь!? Куда скатились вы, орки? Вы теперь будете побеждать своих врагов не оружием, а своим языком. Не смешите! Но единственное, на что он годится, так это чтобы лизать сапоги тем, кто силен своей рукой. Этот мураза на войну не ходил и не пойдет, а сидит тут и подбивает других идти. Вместо себя он отправит проливать кровь братьев другого. И вы его слушаете?.. Нет у вас ума, орки.

Бир попытался что-то сказать, но лишь мычал и хлопал глазами.

– Я тебя оскорбил, Бир, вызови меня на поединок. – подначивал его я. Но толстяк лишь булькал и жег меня глазами. В шатре раздались несмелые смешки.

– Ты считаешь себя непобедимым? – поднялся кряжистый широкий в плечах орк. Он, по бычьему, наклонил голову и уставился на меня.

– Ешьте! – приказал я и щупальцы малышей обхватили орка. Сначала они мгновенно пожрали духа.

– Не своей силой я силен, а силой Отца, – отозвался я. – Мне не надо меряться с тобой силой. Я плюну на тебя и ты упадешь. Малыши набросились на орка, а я плюнул в него. Орк получив в морду плевок, упал на пол. Трое других, на устах которых были такие же духи, вскочили. И бросились прочь из шатра. Но куда там. Я и не думал их отпускать. Уйдя в боевой режим, выпил их жизни и уничтожил духов. Когда я вышел из боевого режима их иссушенные тела упали за моей спиной.

– Муразы, – не обращая внимания на упавших, продолжил я. – Что каждому из вас плохого сделали Свидетели Худжгарха. Кого обидели? У кого забрали скот? Чье племя разорили, а мужчин поубивали? Не это ли сделали ревнители старой веры? А вы не задумались, что, разделавшись со Свидетелями, он поступят так и с вами? Вы станете рабами тех, кто забыл заповеди отца. И поделом вам будет. Худжгарх говорит! Никакая сила не переможет его последователей. Все падут и обратятся в пыль. Слабые и нищие духом станут рабами. Они недостойны быть орками. Вами будут командовать, те, кто никогда не бился с оружием в руках с врагами. Вас обольстят лукавыми словами и кто может лишь лизать сапоги, будут вам господами. Оставайтесь и живите с позором.

Орки выслушав мою тираду, сидели как громом пораженные.

Я развернулся и собрался уйти прочь, но меня остановил старый шаман.

– Постой, посланник, – произнес он. Я повернулся полубоком и посмотрел в сумрак, где в глубине шатра прятался старый хитрец.

– Что передал нам Худжгарх?

– Он передал вам слова. Не ходите путями тех, кто вас зовет воевать с Свидетелями. Пусть они сами воют. Живите по освященным традициям ваших отцов. Всех, кто разносит небылицы, сея вражду и не могут представить доказательств, побейте камнями, как велит обычай. Прощайте. – И я ушел.

– А верные слова сказал этот синеволосый! – первым опомнился, молчавший весь совет, мураза племени махту Кор Прахтын. – Нам Свидетели ничего плохого не сделали, живут вдали, никого не трогают. А тут приходит Бир что и топор в руках не держал, и зовет нас воевать… Я спрашиваю, а за чем? Потому что ходят слухи? – Он поднялся и наклонив голову, уставился на стоявшего столбом муразу Бира Мыка.

– Бир, – сурово произнес он. – Уже второй голос приходит от тебя и толкает нас на войну и оба они бесславно погибли. Каждый из них похвалялся своей силой и угрожал нам. Ты продолжаешь утверждать, что среди Свидетелей находятся демоны?

Толстяк затрясся и его живот заколыхался как бурдюк наполненный водой.

– Я?.. Нет, – залебезил он. – Я, не утверждаю… это… Это Чхарын, утверждал и меня обманул. Это все он, помет дохлого лорха…

– Чхарын принес сюда змею, – произнес хан. – Мы знаем, что когда такая змея появляется в шатре, то, принесший ее, задумал тайное убийство. Кого он хотел убить?

– Я…Я не знаю великий. Он сам… Я не причем…

– Бир Мык, – продолжил Великий хан. – Мураза один в ответе за свое племя. У тебя есть выбор. Либо ты ответишь за своего шамана, либо отказываешься от власти в племени и туда Муразой поедет тот, кого назначу я. Таков закон. На меня покусился орк твоего племени. Это видели все, кто был на совете…

– Я отказываюсь от власти… Да. Пусть будет так. Вот мой перстень. – заплетающимся языком произнес толстяк.

– Да будет так. – согласился Великий хан. – Быр Карам отправь мою сотню к племени шарганов и отдай этот перстень своему старшему сыну. Отныне он Мураза этого племени. Пусть он всех учеников Чхарына убьет. Если племя его не примет, мы объявим халрум – священный поход и уничтожим все племя до единого орка. Еще пошли стражу в город. Пусть ловят всех лжецов и бьют прилюдно камнями. А ты, – хан посмотрел на старого верховного шамана, – отправь туда своего ученика, он будет верховным шаманом племени. Объявите по всем стойбищам и племенам, что тот, кто хочет сражаться за веру с Свидетелями Худжгарха, вольны поступать как хотят. Пусть идут и сражаются. Но остальных не принуждают. Совет можно закрыть.

Ганга не успела опомниться как появился орк с синими волосами, схватил ее за руку и полез целоваться. Его длинный холодный нос уткнулся ей в щеку и она взвизгнула. Свободной рукой ударила по глазам, а коленом в пах. Урод отпустил ее, охнул и схватился одной рукой за глаза, другой за пах. Присел и застонал.

– Ганга, ты выколола мне глаза… Ты что творишь?

– Я тебя урод синий еще и прирежу! – угрожающе прорычала орчанка и тут же стала наносить удары кинжалом по шее орка. Но кинжал отскакивал от шеи и она обозлясь, била все сильнее и сильнее…

Я ослеп и был в шоке. Случилось то чего не должно было случиться никогда. Во первых, моя невеста меня ослепила, а Лиан не защитил. К этому я был не готов. Ревел, как медведь и старался восстановить глаза, а в первых рядах зрительского зала сидели и наслаждались зрелищем унижения синеволосого орка, Шиза и дракон.

– Я же говорил он дурень! – обратился Лиан к Шизе. – Это ж надо вернуться к невесте в облике такого страшилища? А? Каков недотепа? И поделом ему. Пусть сначала думает. А то все на нас, да на нас полагается, а когда сам начнет соображать?

– Да, ты прав, Лиан, он еще и целоваться полез, – мстительно поддержала его Шиза.

– Глаза! Глаза восстановите! – простонал я. – А Ганга все била и била своим кинжалом. Наконец я догадался принять свой образ, но это не помогло. Она вскрикнула и выпустила в меня огненный шар. Я еле успел уйти в боевой режим, ухватить ее за руку и переместиться на гору.

Там мои глаза стразу восстановились, а Ганга замерла с поднятым жезлом. А затем с силой опустила его мне на голову. И я упал. Было больно и обидно. Как же непривычно ощущать себя простым смертным человеком. Давно уже я не был в роли побитого. И схватившись за лоб, простонал: – Ганга, твою дивизию! Что ты творишь!