Расплата - Вячеслав Бец Страница 29

– Мы попытаемся договориться с украинцами. Добыть рацию, или запасы, или место, где их можно захватить. Что угодно, лишь бы выжить. Иначе нам конец. Ты должен это понимать.

– Я понимаю.

– Я рад, – холодно, очень холодно сказал Андрей, и продолжил. – Сержант, я хочу, чтобы это всё прекратилось. Мне надоело, что ты вечно всё критикуешь и всем недоволен. Мне надоело с тобой бороться. Это – мой взвод. Если ты не доволен – пожалуешься подполковнику Родионову, когда мы с ним встретимся, и попросишь о переводе. Если честно – я вообще не понимаю чему тебя учили, если ты постоянно саботируешь приказы и дезорганизуешь взвод. Чего ты добиваешься? Чего хочешь?

Олег посмотрел на него с решительностью, но без ненависти или злобы. У него был чёткий мотив, но он был упрям и не хотел поговорить с Андреем тет-а-тет, чтобы закрыть все вопросы. В основном потому, что его люди уже знали, что он находится в оппозиции к Андрею, и поддерживали его, а сам он боялся давать заднюю, чтобы не потерять авторитет. То, что это создавало проблемы всему отряду он в расчёт принимать отказывался, сваливая вину за это на самого Андрея.

– Хочу выжить. Выбраться живым вместе со своим отделением, ‒ ответил Буреев.

– Так доверься мне и выживи. У тебя ведь нет лучших идей, не так ли? Ты критикуешь, потому что не можешь смириться, что подчиняешься молодому пацану. Ты ведь уверен, что знаешь больше меня, правда?

– Допустим.

– Вот по возвращению донесёшь эту мысль до Родионова, а пока запомни – ещё одно нарушение дисциплины с твоей стороны и при встрече с Родионовым ты будешь стоять у стенки, ‒ Андрей говорил сурово, но без угроз в голосе, нервозности или злости, хотя на самом деле очень нервничал. ‒ Пока что я даю тебе слово, что ничего из того, что было между нами, до него не дойдёт, но если ты продолжишь в том же духе – тебе конец. Я понятно выразился?

Буреев не ответил сразу, но и долго не тянул, чувствуя, что это будет лишним.

– Да, – хлёстко сказал он.

– Рад, что мы поняли друг друга. Свободен.

Обернувшись, Буреев увидел позади себя Корнеева, который стоял с оружием в руках и смотрел на него. В свете набирающей всё большую силу луны его было очень хорошо видно, и Олег содрогнулся от его безучастного, жёсткого выражения лица – выражения убийцы. Он испугался, осознав, что если бы они допустили ошибку и подняли оружие на Андрея – это была бы последняя ошибка в их жизни. Они просто разделили бы судьбу тех сектантов на позиции миномётов, которых Корнеев порешил фактически в одиночку. Да кто же он такой, чёрт возьми?!

Даже если он и подумывал о том, чтобы в каком-нибудь бою выстрелить в спину Андрею – сначала нужно было выстрелить в Корнеева, но Буреев нутром чуял, что это из области фантастики. Кем бы ни был Корнеев – его так просто не убить. Но если он при таких мозгах и навыках подчиняется пацану – может, в этом есть какой-то смысл? Может, Андрей не так плох, как ему кажется? Ну, что Буреев видел? Одну битву, в итогах которой никакой вины пацана нет. Ну, ещё марш, во время которого Андрей особо не проявлялся, давая делам во взводе идти самим по себе. Так в этом нет ничего такого. Он и не должен присутствовать при каждом разговоре и мелких конфликтах. Он ведь не третейский судья.

Но и отступить Олег не мог. Он сам заварил всё это и если даст заднюю – его собственный авторитет среди бойцов пошатнётся. Так как же быть? Ведь угроза Андрея тоже была более чем реальна, да и иметь дело с этим демоном Корнеевым, дьявол его забери, также перспектива крайне пугающая. Что ж, утро вечера мудренее. Всё равно ничего другого, кроме как подчиниться Романову, сейчас не остаётся. С этой мыслью Буреев вернулся на своё место.

Однако отдохнуть этой ночью им так и не пришлось – через пять минут все были на ногах и спешили сменить местоположение. Опытен пацан или нет, но башка у него варит: не важно с какими намерениями сюда придут украинцы – в любом случае «анархисты» подготовят засаду.

4

Городок с совершенно непритязательным названием Горшечное встретил Аню неприятной, дождливой погодой. Вертолёт приземлился на большой, специально оборудованной для этого площадке, рассчитанной на шесть таких машин. Сейчас все остальные площадки пустовали. Когда перед ней открылась дверь, Аня нахмурилась и закусила губу – предстояло идти под ливень. Вздохнув, она привычным движением поправила волосы, хоть это и было совершенно бессмысленным действием, и ступила на трап. Зонта у неё не было, поэтому она успела здорово промокнуть, прежде чем добежала до ожидавшей её машины, возле которой ей махал рукой тоже вымокший до нитки молодой водитель.

– Здравствуйте, – робко поздоровался он.

– Мог бы и зонт принести, – вместо приветствия раздраженно буркнула Аня, устраиваясь на заднем сидении большой черной «Тойоты». – Или машину поближе подогнать.

– Простите… – закрыв за ней дверь, дрожащим голосом извинился водитель, устраиваясь на водительском сидении.

Помня инструкции отца, Аня продолжала играть свою роль. Надо признать, ей легко было это делать.

– О-ох, – разъярённо протянула она. – Нечего теперь извиняться. Думать надо, когда к вам приезжают люди такого ранга.

– Виноват.

Аня не стала больше ничего добавлять. Один из пилотов уже погрузил чемодан с её вещами в багажник, хлопнул дверью, и машина тронулась.

Городок выглядел серым, малонаселённым и грязным. Сколько Аня ни силилась найти за окном что-нибудь интересное, но так ничего и не увидела. Возможно, всё дело было в ливне, заливавшем окна и искажавшем всё? Нет. Истинную дыру никаким ливнем не испортишь.

Почему же гильдия находилась здесь, и почему именно тут расположился аж цельный генерал-лейтенант Гауфман? Вероятно, как обычно, дело было в логистике. Рядом с городком проходила железнодорожная ветка, которая разветвлялась на четыре разные стороны, а такие узлы гильдия любила больше всего. К тому же городок располагался на равнине, благодаря чему рядом с ним без труда оборудовали небольшой аэродром, а дополняло всё это то, что находился он в глубине территории торговцев, где легко было подать электроэнергию и линии не было необходимости постоянно охранять. Потому в городке организовали кое-какое производство, а железная дорога по большей части была электрифицирована, получая ток от гидроэлектростанции и большого комплекса СЭС, действующего в полусотне километрах южнее.

В вертолете Аня много времени потратила на размышления о том, что за человек этот Гауфман и чего от него ожидать. Настолько много, что это даже успело ей надоесть, но теперь, когда встреча с ним становилась всё ближе, она снова начала о нём думать.

«Гауфман вроде как пользуется у женщин популярностью, может, ты и сама будешь не против», – вспомнила она слова отца и немного покраснела.

«Он вроде бы лоялен, но когда таких лояльных начинаешь прижимать к стенке – они начинают выкидывать фокусы», – а от этих его слов краска сошла с её лица и сменилась собранностью.