Бесконечность не предел - Василий Головачев Страница 28

— У меня всё.

А вот Прыщик, Костя Шишканов, Прохора достал.

Во-первых, он заходил в рабочий модуль Прохора четырежды, каждый раз находя смехотворную причину для этого. Во-вторых, смотрел на коллегу как-то странно, с ожиданием и непонятными сомнениями во взоре. В-третьих, вдруг попросил рассказать ему о числонавтике, которой он якобы хочет заняться.

— Я знаю, что ты увлекаешься нумерологией и всякими фокусами с цифрами, просветил бы, — попросил он.

Прохор удивился: его хобби ни для кого не было секретом, однако до этого никто не проявлял к нему особого интереса.

— Зачем это тебе? — полюбопытствовал он.

— Хочу новых ощущений, — осклабился Прыщик. — А я тебя с девушками за это познакомлю. А то вижу, ты всё один и один.

— Премного благодарен, — проворчал Прохор с неудовольствием. — Возня с цифрами дело нудное, терпения требует.

— Я, может, в этом процессе найду море удовольствия, — засмеялся Костя. — Да и что тебе стоит?

— В Инет залезь, там много инфы о нумерологии и числонавтике. Мне ликбезом некогда заниматься.

— Грубый ты, Кириллыч, как можжевеловый веник, — с сожалением сказал Прыщик. Я к тебе душевно, а ты…

— Хорошо, вечером поговорим, — вынужден был согласиться Прохор.

Прыщик ожил:

— Лады, буду ждать.

Дверь за ним закрылась.

Прохор облегчённо вздохнул, подумав, не позвонить ли Данияру в связи с приставаниями программиста. Потом решил, что ему теперь в каждом встречном-поперечном будет мерещиться Охотник, и звонить другу не стал.

До обеда он работал в прежнем «удивлённо-недоверчивом» состоянии, постепенно успокаиваясь, и даже стал подшучивать над собой, превращая визит «брата-близнеца» из одиннадцатого «измерения» в нечто вроде сна наяву. Однако тот сам напомнил о себе.

Прохор только-только собрался отдохнуть и пообедать в компании с Тимохой и Семёном Семёновичем, вторым дизайнером студии, как в голове «хрустнул обломившийся сучок» и зазвучал знакомый голос:

«Привет, не разбудил?»

Прохор едва не ответил вслух: «Я не сплю», — потом сообразил, кто с ним разговаривает.

«Нет, я на работе. Начал уже сомневаться…»

«В чём?»

«В твоём существовании».

«Сплюнь через левое плечо».

«Сегодня у тебя настроение получше?»

«Я пока жив, а это уже хорошо».

«Не мог появиться вечером, когда я буду дома?»

«Я же не знал, что у вас здесь середина рабочего дня. У нас вечер. Но ты прав, если кто заметит, будут неприятности».

«Кто тебя может заметить? Ты же сидишь у меня в голове, а не рядом на стуле».

«Могут заметить по поведению».

Прохор смутился.

«Извини, я всё ещё в плену стереотипов. У меня к тебе накопились вопросы».

«У меня к тебе тоже».

«Тогда начинай ты первый».

В модуль заглянул Прыщик:

— Обедать идёшь?

— Н-нет, — отказался Прохор, не сразу выходя из процесса мысленного общения с самим собой. — Позже.

— А то пойдём, я пивка принёс живого, нефильтрованного.

— Не ждите меня, мне тут надо… мысль посетила… посчитать хочу.

— Как знаешь. — Прыщик с любопытством глянул на творение Прохора в объёме дисплея и вышел.

«Прости».

«Мне он не нравится», — заявил Прохор-11.

«Мне тоже, однако не я выбираю кадры. Что ты хотел узнать?»

«Почему ты так равнодушен к Юсте… к Устинье?»

Вопрос застал Прохора врасплох.

«С чего ты взял, что я к ней равнодушен?»

«Это видно невооружённым глазом».

«Почему это тебя волнует?»

«Она очень милая и красивая и любит тебя».

«Любит. — Прохор досадливо поморщился. — Ерунду мелешь. Во-вторых, я с ней… в общем…»

«Я знаю, но не сочувствую. В нашей числореальности тоже есть девушка Устинья, хотя здесь её назвали Юстиной, они похожи как сёстры-близнецы, не отличить».

«Ну и что?»

«Мне бы очень хотелось, чтобы ты больше уделял ей внимания. Она заслуживает большего».

«Обойдусь без идиотских советов. Мне достаточно…» — Прохор вспомнил давний разговор с Данияром. Саблин тоже не слишком стремился к семейной жизни и вдруг признался:

— Знаешь, мне как в той старой песне, главное, чтобы она (речь шла о подруге Дана Валерии) ходила голая рядом. Исключительно приятно, когда Лерка реагирует на любой мой взгляд и тянется ко мне с ответным поцелуем! Потом и остальное приносит удовольствие. Чего ещё мужику надо от женщины?

Тогда Прохор с ним согласился. Теперь же слова «брата» из одиннадцатого числомира заставили его задуматься.

«Понял тебя», — прилетела мысль «родича» с грустной ноткой, и Прохор понял, что тот свободно читает его размышления.

«Ничего ты не понял».

«Хорошо, не кипятись, закрыли тему. Ещё вопрос: не заметил наблюдения? Никто тобой не интересовался?»

«Саблин как будто заметил. Во всяком случае, ему так показалось».

«Данимир Саблин?»

«Почему Данимир? Данияр».

«Надо же, у меня здесь друг есть, Данимир Саблин, тренер по выживанию».

«Данияр здесь владелец спортклуба и чемпион России по боям без правил».

«Повезло нам с друзьями, то есть с другом. Его родовая линия не везде прослеживается рядом, в сотой реальности он вообще в тюрьме сидит. Но если твой Данияр говорит, что заметил слежку, то так оно и есть. Неужели Охотники вышли на меня здесь? Или это превентивная мера, направленная на контроль всех наших «родичей»?

«Тебе лучше знать».

В модуль заглянул Тимоха.

— Ты чего сидишь задумчивый, как несушка на яйцах? Пошли обедать.

— Почему несушка? — с трудом переключил внимание Прохор.

Художник засмеялся, мелко тряся бородкой.

— Ну, точно, несушка, точнее, петух. О чём размечтался?

— Я сегодня худею, ешьте без меня, я приду позже чай пить.

— Зря, бабы любят энергичных мачо, а не тощих и голодных интеллектуалов. Ладно, как знаешь.

Тимоха скрылся.

«Научись вести себя естественно в любых ситуациях, — посоветовал Прохор-11. — У тебя на лице действительно написано, что ты о чём-то усиленно думаешь».

«Думать — это плохо?» — огрызнулся Прохор.

«Можно думать, не заявляя об этом всему миру. Охотники умеют внедряться в других людей, чего не умею я, и тогда любой твой приятель превращается в наблюдателя. Если он заметит, что ты в глубоком трансе, вся их стая немедленно соберётся вокруг тебя».