Игрушка белоглазого чу - Глеб Васильев Страница 28

– И где же у тебя, Женечка, душа после вздрючки концентрируется? – в ответ девушка невинным жестом указала на низ собственного плоского животика. Ничего другого Руслан и не ожидал.

– Что ж мне, Илью теперь в рот отыметь, чтоб он душу свою заглотил? – надежды в Шайморданове не осталось ни капли.

Ага, очень научно. Значит, как я сосу, тебя уже не устраивает?!!! – увлеченные беседой, Руслан и Женевьева не заметили Валиного появления. Благоухающая тонизирующей пеной и ароматизированными солями, Петухова уперла кулаки в крутые бока и старательно испепеляла Шайморданова взглядом.

– Валечка, думаю, пора тебе все … – договорить Руслан не успел. Как по волшебству, в руках Вали оказалась массивная статуэтка индийского слонобога Ганеши. Вся дурная масса сына Шивы, бога мудрости, отлитого в бронзе, обрушилась на голову Шайморданова. Прежде, чем погрузиться в непроглядную темень, угасающий разум Руслана успел запечатлеть обрывки информации: «Ты его убьиля! – серое лицо Жене – Получай, сучка! – ярость и безумие в глазах Вали, занесшей Ганеша над головой для нового удара – Кия!!! – пятка Жене утопает в роскошной груди Петуховой – Хр-р-р – бум! – статуэтка падает на пол, утыкается металлом слоновьего хобота в…».

21. Именины сердца

Итак, Вы готовы начать ПРЯМО СЕЙЧАС пока кто-нибудь не опередил ВАС и не начал ЗАРАБАТЫВАТЬ Ваши деньги?

Из рекламы книги «Как заработать в Интернете ЛЕНТЯЮ»

– Молодец, хорошо сработал – два раунда без описания сцен сношения – это почти рекорд, – Геша еще раз пробежался глазами по последним строчкам только что дописанной главы и определенно остался доволен.

– С сексом или без, а жрать хочется, как из ружья. Для меня два дня без пищи тоже, знаешь ли, рекорд, – Лёнин желудок сдавлено заскулил в подтверждение слов хозяина.

– Только у меня одно нехорошее чувство имеется, – Друзилкин будто вовсе не слышал слов друга. – Что мы как-то чересчур увлеклись, заигрались, что ли… Души, дьяволы, девки, секс опять же – за все этой чепухой мы с тобой забыли, что главный герой нашего шедевра – ничтожество Пузднецов, а не мафиози Шайморданов. Последние несколько глав отчетливо просматриваются из глаз Руслана. Надо этот крен как-то выравнивать.

– Хрен бы с этим креном! У меня тоже есть одно нехорошее чувство – голод называется. Может, слыхал про такое?! – Пузырькову пришлось повысить голос, чтобы перекричать надрывное урчание в своем животе. Его аспирантская стипендия по возвращении блудного Геши испарилась в миг, не оставив о себе никакой памяти.

– И нечего так орать, – Друзилкин тоже страдал от недоедания, но вида ни по чем подавать не хотел. – На днях повесть допишем, отошлем в издательство или редакцию журнала какого-нибудь, получим гонорар…

– Ты ебнулся? – каменное лицо Пузырькова как нельзя лучше соответствовало грубой формулировке вопроса.

– А? Что? – глупо захлопал глазами Геша, но попытка изобразить номер «витание в облаках с последующим падением на грешную землю» ему не удалась. Скорее всего, потому, что от земли он так и не оторвался.

– Я тебе не индийский йог, чтоб годами не жрать! А чтобы писульки твои… ладно, наши принесли хоть минимальный доход – яйца ждать поседеют! – охваченному праведным гневом Лёне русский язык стал даваться с трудом. – Я свою стипендию на бумагу и ручки тратить не собираюсь. И мамка, чтоб кормить тебе!

– Куском хлеба меня попрекаешь? – Геша хотел сверкнуть бриллиантовой слезкой, но не получилось. – Вот ты какой друг.

– Не гони, – Пузырьков был непреклонен. – Я – хороший друг, просто охуительный. Зато ты – скотина неблагодарная! Пока денег в дом не принесешь, на порог не пущу.

– Это ты так с мужем своим разговаривай, – проворчал Друзилкин, мысленно соглашаясь с правотой друга.

– А ты мне не указывай! – в запале Лёня пропустил оскорбление мимо ушей. – Меня не колышет, где возьмешь. Хоть банк ограбь, хоть почку продай – мне все равно.

– Конечно, кто бы сомневался, – саркастически ухмыльнулся Геша, натягивая пыльные ботинки. Решимость вернуться с деньгами и полным комплектом почек – чтобы утереть нос Лёне – была почти непоколебима.

– И заметь, жопой торговать я тебя не посылаю.

– Конечно-конечно, строг, но справедлив.

– Именно!

– Не прощаюсь, – через плечо с порога бросил Друзилкин. – Жди к ужину.

– И во сколько у нас будет ужин?

– Как вернусь, так и будет, – последнее слово Геша произнес уже из узкого вечного темного коридора – кишечника общаги. Ответил ли на это Лёня очередной колкостью, Геша не услышал, так как, захлопнув за собой дверь, уверенной походкой поспешил на добычу длинного рубля. Он шел на встречу своей судьбе, уверенный в себе и готовый ко всему, жадно вдыхая воздух широко раздутыми ноздрями, раскручивая планету широким шагом, как молодой бог. То-то у Пузырькова глазки округляться, когда Геша небрежно шлепнет пухлой пачкой банкнот прямо о липкую от засохшего пива столешницу!

«Талантливый человек талантлив во всем, пусть то будет мордобой или такая банальность, как добыча денег – этих жалких бумажек, подарочных сертификатов на именинах сердца. А кто может быть талантливее культового писателя? Пожалуй, никто. Разве что тот безымянный человек, придумавший поразительный рекламный слоган «заводи то, что заводит тебя». Может быть, в душе он тоже писатель? Просто встал на кривую дорожку, погнался за чистоганом… А что? Это мысль – придумать на ходу какой-нибудь концептуальный рекламный образчик, сдать его в ближайшем департаменте и можно идти назад к Лёне, шмякать пухлой пачкой об стол. Что у нас еще не до конца пропиарено? Отечественный автопром, к примеру. Вот кому яркая ассоциативная речевка не помешает. Как там иномарочники изголяются: «превосходя ожидания» – с виду говно, зато внутри конфетка, «управляй мечтой» – легкий наркотик с контролируемым эффектом, «создан для жизни» – должно быть, автомобиль для бомжей. Не уже ли для российского производителя такой фигни нельзя придумать? Для ГАЗа «Волга – бурлаки-дураки, не впрягайся, а садись за руль и катайся». Нет, как-то длинновато. «Волга – современная упаковка добрых традиций» – то что надо. «Газель – дави на газ, догонишь ель», хотя, ель лучше заменить на цель. Как вариант – «Газель – знает городские маршруты как никто другой». Для УАЗа «бобик сдох, да здравствует батон». Нет, не актуально. Лучше «УАЗ-Патриот – мы – Русские, ебаный в рот!», а лучше «Россия для русских – УАЗ-Патриот» коротко и просто. «УАЗ-хантер – ни пуха, ни пера» ведь Хантер – это же охотник. Для ВАЗа «Лада – ебись как хочешь». Да, за такое точно не заплатят. Могут еще и по лицу ударить. А мы вот так, патриотизмом вдарим, как уазика «Лада – русский снаружи, русский внутри». Тоже не покатит – слишком большой популярностью пока жигуль пользуется у рыночных менеджеров среднего звена. Для них специальное предложение «Лада – цена, сочная как персик» или «Лада – довезет вашу хурму, как никто другой». «Нива – есть перспектива» – непонятно, что за перспектива светит владельцу Нивы, но звучит очень позитивно. Теперь подумаем о тех, кто даже жигуля не потянет. Для инвалидов «Ока – заменяет ноги» или «Ока – лучше костылей». Для перспективной молодежи «Ока – впадает в Волгу» – можно и для рекламы Волги использовать. Для вечных младших сотрудников «Ока – триста килограмм стиля и качества» или «Ока – скажи «нет!» Безлошадности – 30 лошадей под капотом». Конечно, насчет килограмм и лошадей надо будет уточнить, но триста и тридцать звучит красиво – это ж реклама, а не техпаспорт. Еще можно…» тут Геша вспомнил, что когда-то давно читал Пелевинский роман «Поколение П», и желание придумывать рекламные слоганы и пытаться их кому-нибудь продать исчезло так же внезапно, как появилось. Остался неприятный осадок, что себялюбивый Пелевин под поколением П подразумевал ни что иное, как целое поколение, взрощенное на нем, как на знаковом эпохальном писателе. Разогнав в голове обрывки только что придуманных речевок, Друзилкин обнаружил себя посередине проезжей части широкого проспекта. Слева и справа автоматными очередями свистели автомобили, спереди, лязгая и искря, надвигался рассерженного вида трамвай. «Мама!» – икнул Геша, почувствовав дрожь земли у себя под ногами. Ни светофоров, ни пешеходной зебры или подземного перехода в обозреваемом пространстве не было. Трамвай угрожающе зазвенел и прибавил скорость. Конечно, Друзилкин в свое время читал Булгакова, поэтому приблизительно знал, какой ущерб здоровью наносят столкновения с трамваями. Так же он знал, чем грозит прыжок под колеса автомобиля, пусть даже самого легкового в мире – Геша видел тело несчастного, встретившегося с несущимся транспортным средством. Вид изломанного тела с лицом, стертым от торможения об асфальт чуть не до затылка, и ботинок, улетевших вольными птицами куда-то в кювет, с пугающей отчетливостью возник перед глазами Друзилкина. Чтобы не видеть ни жуткой картинки, ни своей собственной смерти, Геша зажмурился так крепко, как будто хотел веками раздавить глазные яблоки. Глупая мысль, что если колесо трамвая отрежет его голову, глаза могут открыться и последней увиденной на этом свете вещью станет собственное обезглавленное тело, посетила Гешу в тот момент, когда он со смертью уже почти смирился и искренне полагал принять ее достойно, по-мужски. Друзилкин, не размыкая глаз, расплакался. Тело его от рыданий тряслось так, что прекращения земной тряски он не заметил. Время остановилось.