Калейдоскоп - Сергей Григоров Страница 28

Он был надменным Этцелем, переломившим атакой личной тысячи тяжеловооруженных конников исход битвы на Каталаунских полях. Он был богоподобным Эрманарихом, направляющим и оберегающим Вульфилу, первого учителя готов. Без малого век готовил он свой народ к большой войне, и когда Восток покрылся лавинами черных всадников, он сумел отстоять полюбившиеся донские степи, подчинить Божий бич своей воле и построить великий христианский каганат от Паннонии до Семиречья.

Он был пламенным Заратуштрой и рассудительным Гаутамой…

Со временем многообразие жизней наскучило ему. Слишком мал срок, отведенный человеку. Не успеваешь сделать почти ничего. И он научился последовательно менять тела, существовать в виде целых династий.

Он был расчетливым Константином, горестными причитаниями и шантажом выторговавшим у воцарившегося старшего брата многие привилегии и автономию для своего великого княжества — всех земель восточнее Тобольска. Грандиозные замыслы требовали множества людей и денег, он умел находить их. Как только заводы Кузнецка дали металл, он стал строить железную дорогу. Сразу две ветки немыслимой длины: на Нижний через Екатеринбург и на Иркутск через Абакан. Принуждение и обещание лучшей жизни двинуло на восток тысячи людей.

Перевалив Урал, крепостные становились свободными — ради одного этого стоило решиться на бесконечную дорогу. Наполеоновское разорение Европы дало ему новую волну поселенцев. Сплавы по Амуру были осуществлены на полвека раньше, чем должны были бы. Тонкая дипломатическая игра — и его княжество признали все правительства Европы. Отказавшись от трона в пользу младшего брата, он получил полную свободу, превратив старую империю в послушного союзника. Дряхлая Испания считала большим достижением свой договор с Российско-Американским товариществом, по которому за тем закреплялись прибрежные земли только севернее фактории Святого Франциска. Томеа-Меа отдал под его покровительство Сандвичевы острова. Своевременная помощь Мексике лозволила ей отстоять свою территорию и превратила в стратегического союзника. Благодаря малому подкупу и большим обещаниям граница с Цинской империей, отказавшейся от Монголии и Уйгурии и превратившейся в безропотного поставщика дешевой рабочей силы, пролегла по ре стене. Его народ на исходе Екатерининского взлета начал строить безбрежную страну, оседлавшую два материка и почти сразу ставшую недосягаемым лидером научно-технического прогресса. Выпускники Оксфорда, Сорбонны и Гейдельберга почитали за честь стажировку в университетах Иркутска, Константинграда или Мукдена. Ружья Ирбина и пушки Щегловска считались лучшими в мире еще до Крымской кампании, а броненосцы, изготовленные на верфях Железного полуострова, завоевали господство на море. Алтайская целина, древние поля Даурии, Бохая и Хакасии стали мировой житницей. Благородная рыба была дешевле хлеба. Изобилие продуктов при налаженном здравоохранении и продуманной налоговой политике породили демографический взрыв. Дальний стал резиденцией Лиги Наций… Совсем другой мировой порядок, иная история.

Он был Арием, ведущим свой ган сквозь глиняные города жалких низкорослых людей, мимо щедрых, но жарких земель. Ни хищные джунгли, ни полноводные реки, ни обливаемые дождями всхолмления не остановили его. Он шел дальше и дальше на восход. Отроги поднебесных гор, богатые залежами разнообразных металлов, открыли широкие прохладные пастбища с сочной травой. Ниже, в душных ущельях, прикрытых плотной зеленью, прятались убогие селения. В них обитали робкие желтокожие люди, не знающие одежды, но выплавляющие удивительно прочные топоры и ножи. Здесь, на здоровой возвышенности, он основал Город, и весь остаток первой жизни посвятил установлению справедливых законов, совершенствованию пород скота, сочинению религиозных гимнов и введению письменности. Он не боялся трудностей, верховным божеством он провозгласил слоноголового Ганешу, бога мудрости, и допустил только две варны — Дважды рожденных и их почтительных слуг. В последующие жизни он научился делать совершенное оружие, лечить, пахать землю и строить. Навоевался он вволю с алчущими пришельцами с севера, сначала — за Красную котловину, затем за рисовые поля по берегам великой реки. Подчинял диких обитателей тропических лесов, уклоняющихся от честной схватки и убивающих исподтишка отравленными стрелами. Торговал с родственными по языку и крови обитателями Запада, создавшими со временем многолюдные государства. Непросто было балансировать первые две сотни лет. А далее народ, обожествляющий озарение изобретателей и ученых, воспринявший личную свободу и общее благо единства, сам стал творить поистине удивительную историю…

Еще больше трудностей он поставил перед Аларихом, младшим сыном соправителя крошечной Алавы, сдавленной зеленознаменными полчищами иноверцев. Он решил создать единое государство на целом материке. С малой горсткой дружинников он захватил рыболовные суденышки эускалдунаков и скрылся в океане. Азоры стали базой его флота. Изобретение компаса позволило ему направлять верных людей обратно в Астурию за новыми беженцами. Сам он летом 750 года, наперекор ветрам, отплыл на северо-запад открывать Великую Готландию. Основал два поселения — на острове, что должен был бы называться Ньюфаундлендом, и там, где должен был стоять Бостон. На следующий год он повел целый караван судов. К первым поселениям добавились крепости на островах Карибского моря. На золото, хлопок и тростниковый сахар, отнятые у аборигенов, он закупил в Европе лошадей для воинов и быков для вспашки девственных полей. Только тогда он понял, сколько всего нужно колонистам, чтобы вести привычную жизнь. Он не смог прервать торговлю со Старым Светом, более того, он вынужден был заняться разбоем. За двести лет до набегов викингов его корабли стали грозой побережья. При франкском дворе и в папском Риме его эмиссары вербовали добровольцев. В новых землях каждый грамотный человек объявлялся свободным и имел право всегда и везде носить оружие, вновь прибывающие обязывались отработать лишь 10-летний срок на указанном месте. В этих условиях, когда всемерно культивировались личная инициатива и частное предпринимательство, а к навигационным картам были допущены сотни людей, сохранить монополию на океанские плавания стоило неимоверных трудов. Планомерное движение в глубь континента началось, когда все побережье было исследовано и колонизовано. Какие свершения, какие неожиданные повороты истории! Он неважно себя чувствовал, но прерваться было невозможно. И он мельком проскальзывал поколения, почти не воздействуя на события. Его последнее воплощение, Тотилла XXI, от природы желчный и мелочный, действующий без контроля с его стороны, сорвал конференцию по нераспространению ядерного оружия, а в довершение всего оккупировал Персию. В разразившемся скандале он потерял сознание.

Очнулся он там, где меньше всего желал оказаться — на медицинской кушетке в своем ценийском доме.

— Вы Остин Клайп? — спросил врач. — Можете встать. Осторожнее, как бы не закружилась голова.

Он присел, лихорадочно вспоминая, кто он и почему все это.

— Я — Ал Пир, врач районной «Скорой помощи». До сих пор мы не встречались, что говорит, судя по результатам экспресс-обследования, о вашем большом везении. Здоровьем вы явно не блещете. Да еще доводите себя до глубокого нервного истощения. Расскажите-ка, как вы дошли до такой жизни.