Центурион инопланетного квартала - Леонид Кудрявцев Страница 28

— Да, примите, — небрежно сказал Медок. — И еще… раз уж так получилось, что мы встретились с вами лично, мне хотелось бы дать вам один совет.

— Какой же?

— Видите ли, Маршевич, наша планета имеет некую специфику…

— И она касается личинок бриллиантовых муравьев? — спросил я.

Медок слегка улыбнулся.

— О да. Вижу, вы не лишены некоторой сообразительности.

Мысленно хихикнув, я подумал, что подобные игры мне знакомы. Этому типу не удастся вывести меня из себя, как бы он не старался. Я для этого прошел слишком хорошую школу. Правда, если мне подвернется подходящий случай, я с большим удовольствием щелкну его по носу.

— Ну так что же это за совет?

— Очень простой и легко выполнимый. Я знаю что вы ведете расследование смерти трех центурионов. Мне кажется, вы способны достичь в нем некоторых результатов. Но прошу вас, если, во время своего расследования вы вдруг обнаружите, что продолжение его каким-то образом повредит добыче личинок, советую предварительно поставить меня в известность. А я уж найду какой-нибудь выход, не связанный с большим ущербом.

— Другими словами, если вдруг обнаружится что поимка убийцы повредит вашим доходам, я должен прекратить расследование и позволить ему остаться безнаказанным?

Улыбка Медока могла бы превратить в ледяные статуи стадо диплодоков.

— Я совсем не это имел в виду, — заявил он. — Мне просто хотелось чтобы вы, в случае если дело примет именно такой оборот, прежде чем действовать, поставили меня в известность. И только-то…

— Можете не сомневаться. Я так и сделаю.

— Как мыслящий, довольно хорошо осведомленный о том, чем вы занимались в течении последних нескольких лет, — заявил Медок. — Я ничуть не сомневаюсь, что вы, со своей стороны, более чем заинтересованы в плодотворном сотрудничестве.

Нет, каков наглец? А вот это уже неприкрытый шантаж. И самое противное, что ответить мне на него нечем. Хотя… Кто знает, как там обернется будущее?

— Безусловно, — сказал я. — Можете на это рассчитывать.

— Рад, очень рад, — сухо сказал Медок и протянул мне пакет с деньгами.

Все-таки я не сумел отказать себе в одном маленьком удовольствии Вскрыв пакет, я вытащил пачку денег и прежде чем отправить ее в карман, демонстративно пересчитал.

— Привычка, — объяснил я свои действия Медоку. — Знаете ли, детство и юность у меня были довольно тяжелыми. А некоторые привычки приобретенные в молодости, привязываются на всю жизнь.

Фасеточные глазам Медока на мгновение изменили свой цвет, словно бы внутри них мигнули красные лампочки. Впрочем, это могло мне и показаться.

— Понимаю, — ровным, спокойным голосом сказал Медок. — Тем более, это ваше полное право. Пересчитывать принадлежащие вам деньги. Кстати, насчет денег… Не желаете ли положить на счет в нашем банке содержимое вашей карточки? Карточка у вас на предъявителя. Если вы ее случайно потеряете, то ваши деньги станут принадлежать тому кто ее найдет. А сумма у вас на карточке немалая, даже по меркам моего банка.

— Может быть, немного погодя, — промолвил я. — Видите ли, носить с собой все свои деньги еще одна из мои дурных юношеских привычек.

— Один из основных законов, на которых держится наша федерация, гласит: вы имеете право на любые привычки и чудачества, до тех пор пока они не приносят вред окружающим.

— Я это прекрасно помню, — заверил я Медока. — А теперь, мне пора приступить к исполнению своих обязанностей.

— Ну, так и приступайте.

— В таком случае, у меня к вам есть один вопрос. Насколько я знаю, каждый раз совершая свой обход, старина Эд заглядывал в ваш банк. В день предшествовавший его смерти, он сделал обход и наверняка заглянул в ваш банк.

— Это входило в его обязанности.

— Ничуть не сомневаюсь. Однако, меня интересует не вел ли он себя в тот день как-то необычно. Может быть, сказал что-то странное, может быть с кем-то разговаривал?

Клерк было шагнул ко мне, но повинуясь жесту Медока застыл снова отступил назад.

— Я предвидел этот вопрос, — сказал владелец банка. — В тот момент когда старина Элд посетил наш банк в последний раз, я был занят неотложными делами. Однако, клерки утверждают что вел себя старина Эд также как обычно, поинтересовался нет ли у нас каких затруднений и услышав в ответ что все в порядке, тотчас ушел. Кроме него, в тот момент, в банке других посетителей не было. Вы удовлетворены?

— Да.

— В таком случае, больше ничем помочь вам я не могу, кроме как пожелать удачи.

— И она мне действительно нужна.

Промолвив это, я наконец-то понял, что пришла пора уходить.

И ушел… Уф!

Выскочить из банка бегом мне помешало только чувство самоуважения. И все равно, все то время пока я открывал дверь, выходил, закрывал дверь и спускался по нескольким мраморным ступеням, у меня было такое ощущение, что целая толпа искнов смотрит мне вслед, прикидывая разорвать меня на части сейчас или немного подождать.

Еще раз — уф! Нет, после такого разговора необходимо промочить горло.

Углядев поблизости какой-то бар, я на всех парах устремился к нему.

В памяти моей все еще стоял образ чудовища с которым я только что разговаривал.

Чудовища? А как еще назвать мыслящего, способного ради лишнего процента прибыли, вырвать у собственной матери сердце и всенародно его слопать. Причем, самым непринужденным образом при этом улыбаясь.

С другой стороны, владеть банком на Бриллиантовой может только кто-то вроде этого Медока. Любого другого сожрут с потрохами, едва он посмеет проявить к кому-то хоть тень сочувствия.

И все-таки, этот Медок сам выбрал свою судьбу. Так ли уж в том что он превратился в чудовище виноваты обстоятельства? Смог бы он стать банкиром, не желая этого всей душой, не мечтая об этом каждую минуту, не стремясь к этой цели несмотря на все препятствия?

И так ли уж виновата судьба в том, что с ним произошло?

Уф — третий раз.

И вообще, хватит об этом. Может быть, стоит обдумать результаты визита в банк несколько в другом ракурсе? В плане расследования смерти старины Эда.

Но только, сначала необходимо выпить.

Бар был небольшой, можно даже сказать маленький, поскольку в зале стояло всего лишь четыре столика. Обслуживала их тоненькая, изящная эрфика.

Заказав ей порцию виски, и сунув в ее крошечную лапку одну купюру из полученной в банке пачки, я уселся за стол и закурил сигарету. За промежуток времени понадобившийся чтобы стаканчик, в котором было налито на два пальца сиреневого билки, очутился на моем столике, я успел сделать лишь пару затяжек.

Опустошив стаканчик я почувствовав себя несколько лучше, и конечно, тотчас заказал еще одну порцию. Расправившись и с ней, я почувствовал что мое моральное состояние полностью восстановилось.