Меч Господа нашего - Александр Афанасьев Страница 28

Прикрывая друг друга и идущего впереди «вышибателя дверей» – они пробежали по коридору, на повороте – Аллен, чуть вырвался вперед. Он первым и поразил свалившуюся с потолка мишень – та исчезла с громким звоном, подтверждающим поражение цели.

У нужной двери они заняли позиции – Аллен прикрывал конец коридора, Дулитл – то место, откуда они пришли. Гаммер с баллистическими очками на глазах – можно было и глаза лишиться от летящих во все стороны щепок – поднял ружье.

Бабахнуло – и оба они бросились внутрь. При этом – столкнулись друг с другом в проходе и Дулитл – он должен был идти вторым, потому что у Аллена была лучшая возможность обстрела – от столкновения упал, но свои цели поразить успел. Вот только – одна пуля ушла совсем неконтролируемо и ударила в стену.

– Чисто! – крикнул Аллен – и Дулитл в этот момент пнул его под колено.

Аллен этого просто не ожидал – да и возможности, чтобы увернуться не было. Колено взорвалось болью, но он сумел перебороть себя и ударил в ответ – ногой в грудь поднимающемуся. Вышло не лучшим образом – на всех на них были легкие бронежилеты – но все равно, прилетело достаточно. Больше – ни тот ни другой сделать не успели – вбежавший Гаммер, а за ним и Нобл толкнули Аллена в сторону, и встали между ними.

– Это какого хрена!?

– Этот сукин сын меня толкнул!

Надо сказать, что в отрядах SEAL такого не было. Он меня толкнул – это детский сад по любым понятиям. Тренировки шли очень интенсивно и с нарушением многих норм безопасности, вполне могло быть так, что свалившееся бревно сломало кому-то ногу, отдавило пальцы или даже кто-то попал под выстрел – и хорошо если не насмерть. Конечно, офицеры отвечали за безопасность, и по каждому такому случаю было служебное расследование и оргвыводы. Кого-то увольняли, особенно если случай с гибелью, можно было и под суд попасть – но вот солдаты по этому поводу между собой не разбирались. И как можно – боевое задание может прийти в любой момент, и что если в группе будет раздрай? Такое может привести и к гибели всей группы.

– Какого черта происходит? – лейтенант-коммандер Снейк зло пнул искалеченную дробовым выстрелом дверь.

Тюлени подавленно молчали.

– Я спрашиваю, какого хрена здесь происходит?

– Упражнение отработано, сэр – сказал Нобл.

– Ты что, совсем идиот? Аллен, за мной!

Они вышли в коридор. Спустились на «земляной» этаж – дело происходило на четвертом.

– Аллен, какого хрена? Можешь мне ответить?

– Никакого, сэр. Напарник упал, один выстрел был неконтролируемым.

– Перестань. Какого черта ты хромаешь?

– Старая травма, сэр.

Коммандер протянул руку.

– Дай!

Лейтенант дал ему свое оружие, потом и каску. Коммандер вытащил карты памяти и оттуда и оттуда.

– Я твой командир. Ты можешь ответить как человек, какого черта там произошло?

– Не могу, сэр. Я сам ничего не понял.

– Какие у тебя отношения с Дулитлом?

– Никаких, сэр.

– Ты с ним раньше служил?

– Нет, сэр.

– Тогда какого хрена вы с ним цапаетесь?

– Я не могу сказать, сэр.

Коммандер глубоко выдохнул и вдохнул, чтобы унять бешенство.

– Вот что, лейтенант. Я знаю вашу позицию, и знаю, как вы относитесь к чужакам. И к парням с другого берега. Мы сколоченная группа, не раз бывавшая под обстрелом. А они – нет. Я все это понимаю. И я не в восторге от того, что нас срочно решили усилить черти кем. Но я не позволю, чтобы в отряде были разборки. Этот парень потерял всю свою группу, сам был контужен – но врачи разрешили ему вернуться в строй. Возможно, этот тип не слишком-то приятен в общении, но вы должны понимать – общее дело, которое мы делаем сейчас – важнее каких-то мелочных разборок. Можешь воспринимать это так: мы должны сделать дело, а потом мы избавимся от ублюдков раз и навсегда. Но дело мы сделать должны, ты понимаешь, что стоит на карте?

– Да, сэр.

Коммандер внимательно смотрел на лейтенанта.

– Пока не понимаешь. Но поймешь. Скоро поймешь, не я придумал эти дурацкие требования по безопасности. И я рассчитываю, что ты не только усвоишь все, что я тебе сказал – но и донесешь мои слова до остальных.

– Да, сэр.

– Вот и отлично. Больше ты с Дулитлом в пару не встаешь. И вы будете в разных группах. Постарайтесь больше не затевать ничего.

– Скажите это ему, сэр.

Взгляд коммандера посуровел.

– Я говорю это тебе.

– Я все понял, сэр.

– Сдай оружие и иди к врачу. Я не могу допустить, чтобы у меня еще один солдат выбыл из строя. Пусть посмотрит твою ногу. Если надо – возьмешь короткий тайм-аут.

– Да, сэр…

– Все. Иди.

* * *

Врач – своего не было, зато тут было полно врачей ВВС – осмотрев колено, рекомендовал сделать перерыв на несколько дней и наложил давящую повязку. Так же – дал какое-то средство, каким пользуются игроки в американский футбол, и велел это втирать в колено, как только будет чувствоваться боль. Лейтенант понял, что выбыл из строя на несколько дней, и ничего хорошего в этом не было. Он попросил разрешения сходить на пару дней с логистической колонной в Кабул, и лейтенант-коммандер подписал ему три дня увольнительной. Требования безопасности запрещали такое – но Снейк хорошо понимал, что болтающийся по базе лейтенант может что-то натворить, опять столкнуться с Дулитлом. Да и вообще – Аллену надо было дать немного развеяться перед тем, как снова приступать к занятиям, долгие тренировки и неизвестность вымотали всех до предела. Так что – с первой же логистической колонной, лейтенант Томас Аллен отбыл в Кабул.

* * *

Кабул одна тысяча четыреста тридцать второго года хиджры представлял собой город, мало похожие на какой-либо иной на этой планете…

Когда американцы пришли в Кабул – он был мало похож на город. Русские в восьмидесятые отстроили его по своим проектам, четырех и пятиэтажками, в основном панельными, совсем не держащими тепло – но это было хоть какое-то жилье, ведь до прихода русских многие жители Кабула ютились в грязных землянках, вырытых на склонах гор, был даже уникальный, единственный в мире подземный рынок. Потом – русские ушли и в городе начались бои. При коммунистической власти Наджибуллы – боев не было, коммунисты сдали город без боя – все началось потом. Таджики Раббани и Масуд моментально схватились с пуштуном Хекматьяром. Точнее – это пуштун Хекматьяр, основатель и «владелец» самой крупной из семи партий – Исламской партии Афганистана, включавшей в себя до трети моджахедов – не хотел делиться власть с грязными таджиками и с другими полевыми командирами. Он хотел власть себе и кресло премьер-министра его не устроило. Тяжелые бои, которые велись даже в городских кварталах – закончились поражением Хекматьяра, он отступил в населенный пуштунами Кандагар, от поста главы правительства не отказался – но делами страны не занимался, вместо этого он начал промышленно выращивать опиумный мак. О походе на Кабул он заикался, но как-то вяло – места для выращивания мака хватало.