Хозяева Эверона - Гордон Диксон Страница 27

- Почему бы нам не воспользоваться им? — прошептал он.

— Потому что они найдут его всего за полдня, а после этого поймут, что мы не смогли уйти далеко, — прошептала в ответ Джарджи. — Пешком мы сможем идти всю ночь, и они не смогут определить, в каком направлении мы ушли.

Они пошли дальше, и скоро их поглотила тьма леса. Впрочем, видно было лучше, чем ожидал Джефф. Глаза постепенно привыкли к темноте, очевидно, долгие часы, проведенные в темной комнате, не прошли даром. Постепенно в лесу становилось все светлее и светлее.

— Луна, — пояснила Джарджи уже не шепотом, когда они вышли за границу поста. — Полагаю, вы не догадывались, что у нас есть луна.

— Конечно, я знаю, что здесь есть луна, — сказал Джефф. — Я читал…

— На самом деле у нас две луны. Два естественных спутника, правда, маленький спутник на этот широте видно только летом. Большой спутник, который только что начал всходить, тоже видно только в полночь. Деревья закрывают его, пока он не окажется прямо над головой.

— Со светом гораздо приятней, — миролюбиво произнес Джефф.

Это было действительно так. Свет невидимой луны усиливался, травянистый покров становился все ярче, значительно ярче, чем Джефф видел когда-либо ночью в полнолуние на Земле. Он был освещен, как в хмурый день на Земле. Если задуматься, он не видел облаков на небе Эверона, за исключением того времени, когда шел град. Он вдруг поймал себя на мысли, что находится в этом мире чуть больше четырех дней, а ему казалось, что прошли недели.

Казалось, ночной воздух опьянял Майки, лунный свет не мог оказать на него такого воздействия, потому что глаза молодого маолота были по-прежнему закрыты. Майки бежал впереди Джеффа, как во время их путешествия к Пятидесятому посту. Иногда он отбегал на двадцать-тридцать метров в направлении движения Джарджи. У Джеффа возник вопрос:

— Куда мы идем?

— Как можно ближе к тому месту, где находилась ферма Бью Ле Корбюзье, — ответила Джарджи. — Кое-кто хочет с вами встретиться.

— Встретиться? А как вы узнали?

— Даже птицы-часы менее наивны, чем вы. Я правду говорю. Как вы смогли выжить на Земле?

— В чем дело? — воскликнул Джефф. — Я только спросил…

— Не надо.

— Не надо спрашивать?

— Вот именно.

Джефф медленно выдохнул. Его бешеный нрав был загнан очень глубоко, но эта маленькая фермерша явно была способна вытащить его ярость наружу. Он не чувствовал обычную горькую печаль, скорее… раздражение.

— Честно говоря, — продолжила Джарджи, — было передано сообщение. Кроме этого вам знать ничего не нужно. Я услышала и решила вам сказать, вот и все.

— Весьма вам признателен. Кстати, большое спасибо за то, что вы для меня сделали, включая освобождение меня и Майки из заточения. Кстати, вы имеете в виду, что проводите меня до места встречи? Нет причин так рисковать собой ради меня.

— Здесь, на Эвероне, мы называем это добрососедскими отношениями.

— Пока никто не показал мне такого отношения, ни Констебль, ни начальник Пятидесятого поста.

Джарджи только фыркнула. На этот раз у Джеффа не было никаких сомнений.

— Не тратьте силы на болтовню, нам еще далеко идти.

На этом разговор прекратился на несколько часов. Они долго шли молча. Мысли Джеффа вернулись к недавней стычке с Армейджем. У него не было еще времени обдумать то, что произошло, и сейчас, в ночной тишине, ему наконец представилась возможность разобраться, почему у него возникло вполне определенное впечатление, что встреча закончилась его победой, несмотря на то что Констебль имел явное преимущество.

Почему? Замкнутый характер и образ жизни приучили Джеффа проигрывать в голове разговоры. Если бы кто-нибудь спросил его в упор, с какими словами Армейдж вошел в комнату, он не смог бы ответить, как и любой другой человек. Но сейчас он мысленно вернулся назад и заставил себя вспомнить, как Констебль вошел в комнату, и все произошедшее дальше развернулось, словно магнитная лента, заполненная звуком и запахами.

Он попытался понять, в какой именно момент он престал чувствовать себя беззащитным и ощутил контроль над ситуацией. После недолгих раздумий он понял, что этот момент наступил в самом конце разговора, когда Армейдж заявил, что Джефф расскажет все, что тому было нужно, а он ответил, что Констебль не имеет права поступать так, как он поступает. Джефф вспомнил, как он пригрозил Констеблю, что привлечет его и начальника поста к ответственности за их действия. Армейдж, в свою очередь, ответил, что найдет способ, как заставить Джеффа говорить, и предложил подумать до утра.

Письменное изложение событий, несомненно, показало бы, что слова Констебля таили явную опасность, но у Джеффа, после того как он проиграл произошедшее в голове, сложилось явное впечатление, что угрозы Констебля были пустыми, его же слова, напротив, достигли цели, выявив уязвимость Констебля Ничем ощутимым, реальным подтвердить это впечатление он не мог. Это было всего лишь чувство, но вполне определенное.

Армейдж блефовал, а Джефф поймал его на этом. Если Армейдж блефовал, значит, он не контролировал ситуацию так, как пытался представить, таким образом, его приход преследовал лишь одну цель — при помощи страха заставить Джеффа говорить. Если бы Джефф рассказал все, что Констебль желал узнать, полицейский оставил бы дверь открытой, предоставив Джеффу возможность выйти на свободу. Потом Джефф мог бы обвинить их в том, что они держали его взаперти, но если бы Констебль и другие люди, присутствовавшие на Пятидесятом посту, отвергли его обвинения, кто стал бы его слушать, тем более что никаких доказательств у него не было и никакого вреда ему не причинили?

Но в том случае, если Констебль не полностью контролировал ситуацию, значит, действительно его что-то беспокоило, возможно, даже пугало.

Мартин Каррэ?

А если Мартин, то почему?

До этого момента разум Джеффа прекрасно справлялся с поставленной задачей, но, встретившись с загадочной причиной страха Констебля, начал буксовать Ответом могла служить любая из бесчисленных возможностей. И он просто был не способен выбрать наиболее вероятную. Джефф предпринимал отчаянные попытки решить задачу, пока они шли по темному лесу, но так и не добился успеха. Через некоторое время в лесу стало еще светлее, когда одинокая луна поднялась над лесом. Эта ночь на Эвероне была в два раза светлее, чем ночь в полнолуние на Земле. Джарджи наконец остановилась на берегу ручейка, который им предстояло перейти.

— Мы достаточно далеко отошли от поста, — сказала она. — Можно остановиться и перекусить. При такой луне мы можем рискнуть и развести небольшой костер, даже если они отправили на поиски самолет, в чем я сомневаюсь.

Они сняли рюкзаки, и Джарджи развела небольшой костер под складным котелком, наполненным прозрачной водой. Она и Джефф достали из рюкзаков обработанную сублимационной сушкой пищу и бросили легкие, как корки, куски в котелок, чтобы они напитались жидкостью и теплом.