Город Желтой Черепахи - Павел Молитвин Страница 27

— Удивительно, что ваши способы борьбы с бифэнями не применяют в других гаванях.

— Ничего удивительного. Кроме рыбаков, их никто не знает.

— Вы скрываете их от купцов? Но почему? Я думаю, они щедро заплатили бы вам за поставку гуди-гуди в Западную гавань. Ведь гибель каждого корабля — это не только смерть многих людей, это еще и большой убыток для них.

— Но не для нас. Да и что нам за дело до заморских купцов?

— Там умирают люди! Множество людей. На корабле, который затонул на моих глазах, погибло…

— Это не наши люди, пусть умирают. Никто не звал их на остров Благоденствия! Жушу говорил, что купцам, живущим в Западной гавани, даже выгодно, когда гибнут чужие корабли. И нам выгодно. Шуаны собирают вещи с погибших в бухте кораблей и обменивают у нас на рыбу.

— Почему же вам в таком случае самим не собирать то, что волны выносят на берег?

— Нельзя. Нам нельзя бывать ни в Западной гавани, ни в Городе.

— Но почему?

— Это не нравится Огненной Черепахе. Если мы ослушаемся, она нашлет мор на нашу деревню.

— А может, старейшины просто боятся, что кто-то уйдет в Лабиринт? Ты слышал о Лабиринте?

Дэй не ответил и отвернулся от меня.

— А были случаи, чтобы кто-нибудь из рыбаков уходил в Лабиринт?

— Уйти из деревни нельзя, — нехотя отозвался Дэй, не оборачиваясь. — На побережье всегда стоит дозор копьеносцев Мугао. Они убивают не только бежавшего, но и всех его родственников.

— Но можно ведь бежать через лес!

— Кто же пойдет на верную смерть? Это вам удалось, да и то…

— Как же вы тогда меняетесь с шуанами? Значит, кто-то ходит к Западной гавани?

— Нет. В условленные дни мы доставляем рыбу старику Лэю, за ней приходят люди западных купцов и приносят необходимые нам вещи. Они сами обменивают рыбу у шуанов.

— Ясно… — Я задумался. Все получалось складно. В таком случае Эрфу и остальным западным купцам действительно выгодно не очищать гавань от бифэней. Наверно, что-нибудь подобное имеет место и в Восточной гавани.

— А почему Пришедших рыбаки доставляют к Лэю?

Разговор явно тяготил Дэя, и, хотя он наконец повернулся ко мне лицом, голос его звучал напряженно:

— Так угодно Огненной Черепахе. — Помолчав, он добавил: — Раньше каждого Пришедшего мы обменивали у купцов Западной бухты на полезные в хозяйстве предметы.

— А теперь?

— Теперь им Пришедшие не нужны, и мы привозим их к Лэю просто так — ведь это угодно Огненной Черепахе.

— Могли бы оставлять их в деревне, тем более Мугао говорил, что вам нужна новая кровь.

Дэй хмуро посмотрел на меня, и я поразился, как мало в нем было в этот момент мальчишеского. На меня смотрел разумный взрослый человек, который многое знает и еще о большем догадывается. Впрочем, через два года он будет считаться, по здешним понятиям, совершеннолетним — мужчиной, кормильцем.

— Пытались оставлять, но они все равно убегают. Пойдем проверим крабьи ловушки, а то скоро уже придут корабли и будет не до того. Няо! Няо, вылезай, где ты спрятался!

За разговором мы не заметили, что шустрый малыш куда-то исчез.

— Няо! Вылезай немедленно, мы уходим! — снова позвал Дэй, но на его крик никто не ответил. Ребята, игравшие у эллингов, издалека показали нам знаками, что Няо с ними нет. Дэй на мгновение задумался, потом улыбнулся:

— Он, наверно, пошел на кладбище лодок. Надо его позвать, а то он изревется, если мы проверим ловушки без него.

Обойдя черную тушу корабля, Дэй зашагал по еле заметной на каменистой почве тропинке в глубь острова. Я направился за ним.

Обогнув гигантский валун, похожий на сидящего человека, мы поднялись на небольшой холм, и глазам моим представилось удивительное зрелище. В небольшой, заканчивающейся редким леском долине стояло десятка два длинных, потемневших от времени хижин с провалившимися крышами, а перед ними лежали ряды перевернутых кверху дном лодок. Часть из них давно сгнила, другие выглядели еще пригодными для плавания. Я вспомнил слова Дэя и подумал, что долина действительно напоминает какое-то жуткое кладбище, уставленное гробами диковинной формы. Среди них, нисколько не смущаясь унынием этого места, с хозяйским видом бродил Няо, иногда нагибаясь и заглядывая под лодки. Поодаль я заметил еще двух мальчишек и девчонку, тоже выискивающих что-то под лодками.

— Круглоголовиков ловят, — непонятно пояснил Дэй и крикнул: — Няо! Няо, быстро сюда, мы тебя ждем!

Услышав брата, Няо со всех ног бросился к нам, а Дэй сказал:

— Вообще-то здесь находиться нельзя, но взрослые редко сюда заглядывают, а в это время года круглоголовиков только тут и встретишь.

— Откуда здесь столько лодок? И хижины…

— Здесь раньше был летний рыбачий поселок. Когда еще наши предки в Городе жили. Он тогда Городом Огненной Черепахи назывался.

— Значит?..

— Угу. Это они потом из Города ушли, когда там стали истинную веру забывать… А потом появился Лабиринт, и мы совсем порвали с городскими — пускай одни вымирают.

— А лодки? И почему этот поселок так далеко от океана?

— Раньше, говорят, Гавань как раз за этим холмом находилась, а потом океан отступил, но Огненная Черепаха не велела переносить поселок.

— А лодки почему остались?

— С тех пор как бифэни появились, плавать на них стало опасно. И уничтожать нельзя — тогда удачи ни в чем не будет; лодки — они ведь как люди — в них океанские души живут. Вот их здесь на покой и сложили. А за хижинами раньше коптильни стояли, но в них молния ударила — вчистую все сгорело, мне отец рассказывал. — Дэй замолчал, понурив голову, и начал ковырять ногой землю.

— Ну что, наболтались? Пошли ловушки проверять, — затараторил, подбежав, Няо. — А я вот такого круглоголовика упустил. Прямо из-под носа ушел. — Он растопырил руки, показывая, каких размеров была ускользнувшая добыча.

— Врешь ты все, таких и не бывает, — пожал плечами Дэй. — Ну, пошли.

— Как не бывает? Я же сам видел! Вон и Юги спроси — она рядом была!

— Ладно-ладно, пошли!

Я еще раз взглянул на ряды лодок и невольно поежился — неуютная картина. Можно сказать, мрачная. И дети ее не оживляют — боязно за них становится.

* * *

Повинуясь точным движениям гребцов, лодки начали сходиться, и сеть, натянувшись, образовала мешок.

— Весла убрать, приготовились! Цино, не зевай! Дигуан — рукавицы! — рявкнул Паоси, старший в нашей лодке.

Гребцы левого борта мгновенно опустили весла на воду, потом, приняв весла у соседей справа, втянули их в лодку, освобождая место для сети, которую тут же начали выбирать рыбаки, сидящие на корме и на носу.