Несущий ночь - Грэм Макнилл Страница 27

Сейчас здесь были заняты лишь шестнадцать кресел. Главы шести наиболее прибыльных картелей — Шонаи, Верген, де Валтос, Талун, Хонан и Аброгас — присутствовали, напоказ проявляя друг к другу дружеские чувства. Позади глав картелей сидели члены их семейств.

И наконец в верхнем ярусе Палаты, в задней ее части, восседали столь же открыто высказывающиеся члены картелей, которые не состояли в кровных связях с их владельцами, но все они тем не менее подписали исключительные контракты о верности уставам картелей. Верхний ярус был самый многочисленный в палате, и его отделенные от остальных члены злобно вопили друг на друга, несмотря на неоднократные призывы к порядку облаченного в парик Посредника. Это и неудивительно: верхний ярус заполняли сплошь прихлебатели и авантюристы, которые, пользуясь связью с выбранными ими картелями, любой ценой стремились к продвижению в обществе. Именно на этом ярусе Уриэль заметил эксперта Баллиона Варле, сидящего с каким-то неуверенным видом в секторе, предназначенном для поддерживающих Талуна.

Гостям и тем, кто не имел формального права принимать участие в деятельности Палаты, разрешалось сидеть на голых деревянных скамьях этого яруса, и вот отсюда Арио Барзано, Лортуэн Перджед и Уриэль Вентрис наблюдали за происходящим внизу.

Уриэль спиной ощущал на себе взгляды многих зрителей из верхнего яруса, но, заставляя себя не обращать на них внимания, старательно прислушивался к тому, что происходило в Палате.

— Отсюда ничегошеньки ни разглядеть, ни расслышать, — проворчал Барзано, во весь рост вытянувшись над медным поручнем яруса.

— Полагаю, что именно так все и рассчитано, — с раздражением проворчал Перджед. — Многие миры на востоке галактики печально известны своим нежеланием допускать наблюдателей к деятельности своей государственной машины. Даже наблюдателей, столь… влиятельных, как вы.

— Вы и впрямь так считаете? — рявкнул Барзано. — Что ж, посмотрим.

Уриэль прекрасно понимал неудовлетворенность Барзано, но благодаря генетическим усовершенствованиям органов зрения и слуха он все прекрасно видел и слышал даже со столь удаленного места.

— А кто тот большой парень в черном? — спросил Барзано, указывая на дородного детину в центре зала, колотящего в пол длинным шестом, увенчанным бронзовой сферой.

— Это Посредник, — ответил Лортуэн Перджед. — Он выступает в качестве председателя на заседаниях сената, одобряет повестку дня и определяет порядок выступлений.

— Что-то не похоже, что он справляется со своими обязанностями успешно. Что, в конце концов, он там говорит?

— Пока он всего-навсего призывает собравшихся к спокойствию, — ответил Уриэль.

Барзано и Перджед удивленно уставились на Ультрамарина, пока не вспомнили наконец о его усовершенствованных чувствах.

— И все же так не пойдет, Уриэль, — после секундного замешательства произнес Барзано. — Совсем не пойдет. Ты-то в состоянии слышать все, но я не хочу выяснять, что происходит, из вторых рук. Не в обиду тебе будь сказано, мой дорогой.

— Да я и не обижаюсь, — заверил эксперта Уриэль. — Боевая информация из первых рук всегда более надежна.

— Совершенно верно. Так что пойдем. Давай-ка выберемся с этого насеста и поищем местечко поближе.

Барзано поднялся и повел Уриэля и Перджеда за собой по каменным ступеням к нижним ярусам. Несколько мускулистых судебных приставов в отороченных мехом мантиях и треугольных шляпах, бренча золотыми цепями — знаками их должности — на бычьих шеях, попытались было преградить им путь черными жезлами с бронзовыми набалдашниками. Уриэль видел, что они держали эти дубины вполне профессионально, и догадался, что некоторые заседания сената требовалось прерывать, когда «дискуссии» становились чрезмерно горячими. Но один лишь взгляд на исполинского капитана Ультрамаринов убедил приставов в том, что благоразумие, как бы то ни было, -лучшая составная часть мужества, и в считанные минуты Барзано, Перджед и Уриэль удобно устроились в обитых кожей креслах позади глав картелей.

Посредник многозначительно постучал жезлом в выложенный плиткой пол и уставился на вторгшуюся в Палату сената троицу. Бейлифы за их спинами лишь пожимали плечами. Головы присутствующих одна за другой повернулись в направлении незваных гостей, и в полном зале воцарилась столь несвойственная для этого места тишина: все ожидали, какие шаги предпримет Посредник.

Сложив на груди огромные руки, Уриэль в ответ вперил взор в лицо обливающегося потом человека. Напряжение было поистине велико, но оно спало, когда поднялся Вендаре Талун и взмахнул тростью в направлении Посредника:

— Посредник, могу ли я обратиться к нашим гостям?

Человек в мантии нахмурился, но кивнул:

— Слово предоставляется почтенному Вендаре Талуну.

— Благодарю вас. Друзья, члены картелей и трейдеры! С огромным удовольствием я приветствую здесь сегодня экспертов Барзано и Перджеда, а также капитана Ультрамаринов Уриэля Вентриса в качестве наших гостей. Эти почтенные посланцы Императора прибыли в наш беспокойный мир посмотреть, что можно сделать, чтобы помочь нам в тех ужасных трудностях, которые мы вынуждены испытывать на протяжении нескольких последних тягостных лет. Я полагаю, что это всего лишь благовоспитанность — приветствовать их здесь, на Нашем скромном собрании, и проявить по отношению к ним максимальную обходительность и предупредительность во время их пребывания на Павонисе.

Слова Талуна были встречены в равной мере как аплодисментами, так и язвительными замечаниями, а Перджед, наклонившись, прошептал Барзано и Уриэлю:

— Очень умно. Вроде бы Талун ничего такого и не сказал, а из его речи вышло, что мы здесь благодаря его влиянию, и, таким образом, теперь Талуна будут воспринимать как политика с большей перспективой, нежели губернатора. В то же время Талун обошелся без открытой критики в ее адрес. Очень умно!

— Да, — согласился Барзано, и глаза его сузились. — Очень умно.

От тишины, которая стояла в зале еще минуту назад, не осталось и следа: отовсюду звучали аплодисменты, свист и призывы сказать свое слово руководителям других картелей, но Уриэль уже не обращал на это никакого внимания — он был поглощен изучением других членов картелей, сидящих в переднем ярусе. В ближайшем к Посреднику ряду расположились губернатор Павониса и ее советники. Худощавый, с резкими чертами лица человек стоял позади губернатора, а рядом с ней восседал, потягивая трубку, мужчина постарше с огромной седой бородой. Оба ей что-то настойчиво нашептывали.

Микола Шонаи Уриэлю понравилась. Несмотря на царивший в зале сената хаос, она вела себя с достоинством, и капитан понял, что губернатор — личность очень и очень сильная.

Когда Талун, завершив речь, вернулся на место, взгляд Уриэля упал на седого мужчину, сидевшего рядом с ним. Иссеченное шрамами, обожженное лицо этого человека имело нездоровую бледность и вставки синтеплоти. Казалось, выступать ему не хотелось, и он с неприкрытой ненавистью уставился на губернатора Шонаи.