Товарищ Брежнев. Большой Сатурн - Дмитрий Абрамов Страница 27

Рассвет 22 июня Эрвин встретил, как и все пограничники на западной границе, по приказу наркома внутренних дел в окопах. Начало войны не было для погранвойск неожиданностью. Неожиданностью стало в Белоруссии и Прибалтике отсутствие помощи от армии. По довоенным планам через четыре часа после начала войны передовые части первого эшелона должны были прийти на помощь погранзаставам, а через сутки пограничников должны были совсем сменить и отвести в тыл. Но где-то части РККА пришли сильно позже, а где-то вовсе не пришли. Застава Зиберта повторила судьбу большинства погранзастав на западной границе.

Артобстрел с другой стороны Буга развалил пустые здания заставы. Личный состав к этому моменту уже часа четыре как сидел в окопах. Первый бросок немецкой пехоты через границу отбили. Огонь немецкой артиллерии по позициям защитников границы. Снова атака. Снова отбили. Пограничников достаточно для охраны границы, для ловли контрабандистов и шпионов-диверсантов, но слишком мало – когда через границу прёт пехотная дивизия. Застава билась до вечера, командир заставы погиб, командование принял Эрвин. Стрелковая бригада, которая должна была сменить пограничников, не пришла. А немцы, плюнув на упрямых русских, не желающих сдаваться, обошли заставу и ушли на восток.

Ночью немцы на заставу не лезли, шум боя был слышен, но где-то далеко на востоке. Телефонная связь не работала, на вызовы по радио никто не отвечал. Посланные в ближайшие части связные не вернулись. Посланный в погранотряд связной вернулся, принёс знамя отряда и известие, что отряда больше нет, всё сгорело-разбито, кругом только убитые. Утром опять начался бой. Подошёл второй эшелон немцев. Артобстрел – атака. Артобстрел – атака. Авианалёт – артобстрел – атака. К вечеру на немецких позициях послышался шум танковых моторов. В строю осталось 15 бойцов и Эрвин с мамлеем Фаттаховым. Патронов – штук по пять на нос. Старший лейтенант Зиберт принял решение отходить.

Отступление по лесам Белоруссии к Минску. Стычки с немцами. Потери. Встречи с другими окруженцами. Когда вышли в окрестности Минска, в группе осталось девять пограничников, но Эрвин присоединил к группе ещё семнадцать бойцов, встреченных по лесам, и двух сбитых лётчиков. Под Минском наткнулись на остатки танкового полка. От них узнали о том, что в Минске уже давно немцы. Вместе с танкистами ещё через неделю удалось догнать откатывающийся фронт.

Проверку прошли быстро, за день-полтора. И снова в бой командиром стрелковой роты. Знамя погранотряда осталось с ними, не принял его начштаба полка. Мол, другой наркомат. Вот появится серьёзный начальник из НКВД, ему и сдадите. Вязьма, опять окружение. Опять долгие дни и ночи остатки полка пробираются-прорываются к своим. Вышли. Из пограничников его заставы с ними не вышел никто. Проверка документов. Какой-то дебил-комиссар, увидев его документы, встрепенулся, выхватил ТТ, назвал немецким шпионом, диверсантом и предателем. И получил перелом челюсти и двух рёбер.

Утром трибунал, за нападение на полкового комиссара, в боевой обстановке, да если у тебя немецкие имя и фамилия, в 41-м, когда у многих итак нервы расшатаны, – однозначно расстрел. И некому слово доброе за тебя замолвить. И расстреляли бы.

Если бы не случайность-везение. Ночью с другой частью окруженцев на позиции того же полка вышел мамлей Фаттахов, который вынес на себе знамя погранотряда. Есть кому слово замолвить. И подтвердить твоё честное имя. Расстрел отменён. Но нельзя безнаказанно бить старших по званию. И рядовой Зиберт отправляется на передовую в стрелковую роту.

Оборона Москвы. Контрнаступление под Москвой. Младший сержант Зиберт с ранением ноги попадает в госпиталь. Весна. Попал под Харьков. Не повезло – опять ранение. Пуля прошла под ключицей. Повезло – в госпиталь отправили до немецкого контрудара. Госпиталь в Махачкале. Выписан. Оборона Кавказа. Замкомандира разведвзвода – старший сержант Зиберт. Успешный выход в тыл к немцам. Приволокли немецкого полковника с портфелем серьёзных документов. Взводный получил Красную Звезду и стал ротным. Взвод у него принял мамлей Зиберт. Немцы прорываются в горы. Рядом только их рота и остатки штаба полка. Бой за перевал. Продержались. За тот бой Эрвин получил «ЗБЗ» и второй кубарь в петлицы. Потом Кизляр – Тихорецк – Ростов, и вот он на пути в Крым.

17 декабря, 1941 год, г. Мариуполь – ст. Чонгар.

Зиберт не сразу последовал совету унтер-офицера. Сначала колонна проехала мимо подъездных путей железнодорожного узла, прокатилась вдоль корпусов металлургического завода, заглянула в порт. Там Эрвин непринуждённо поболтал с каким-то чиновником из дирекции порта. Чиновник любезно рассказал офицеру Организации Тодта о примерной номенклатуре и количестве запасов на складах порта. После этого разведчики всё же заглянули на сам вокзал, где быстренько перекусили. И подходя к оставленной под присмотром одного бойца технике, всё же столкнулись с комендантом Мариуполя. Тот стоял с ещё двумя младшими офицерами возле «Мерседеса» и откровенно пялился на него. Стоявший рядом с комендантом обер-лейтенант увидел подходящую к ним группу и окликнул своего начальника. Тот обернулся.

– Герр айнзатцляйтер Шпеер, полагаю?

– Да, господин майор.

– Хорошая машина у вас, в наших краях и не встретишь.

– Машина действительно хороша. Из Праги без единой поломки сюда доехал. Спасибо дяде за подарок. Вот всё хочу отдарок ему приобрести, да никак не могу придумать что.

– А дядя, позвольте узнать, у вас кто?

– Дядя у меня – Шпеер. – И Эрвин добавляет с лёгкой извиняющейся улыбкой: – Министр вооружений.

Комендант, что-то такое заподозривший, когда получил доклад с поста на въезде в город, получив подтверждение своих умозаключений, подобрался, встал по стойке смирно и выдал: – Позвольте представиться, герр Шпеер, комендант Мариуполя майор Михаэль.

– Рад знакомству, герр майор, – улыбнулся Эрвин, комендант напомнил ему посаженного за воровство кладовщика с одного из складов одесского порта: такой же пухленький, розовенький, глазки чуть навыкате.

– Надолго в наши края?

– Нет, мы уже собрались уезжать, поручения министра надо исполнять быстро и в срок. Когда весь фатерланд напрягает все силы в борьбе с жидоболь-шевиками, негоже нам, простым солдатам Рейха, пребывать в лености, – не удержавшись, Зиберт-Шпеер перешёл на лозунги.

– Но я всё же хотел бы предложить вам отобедать, при здешнем ресторане я держу личный салон.

– К сожалению, вынужден отказать, уже завтра я должен быть в Крыму.

– Ну это не проблема. Как раз через два часа в Крым отправляется литерный поезд, три платформы для вашей техники там найдётся, и я прикажу прицепить к поезду спальный вагон. Так что будете в Крыму уже сегодня вечером и доберётесь с комфортом. Ну так что, убедил я вас? Пойдёмте, пойдёмте, герр Шпеер, у меня замечательный повар, и ваших людей достойно накормят.

Эрвин был заинтригован, комендант начал ему напоминать перекупщика с Привоза, и разведчик решил разобраться в мотивах радушного коменданта.

Вернулись в ресторан. Бойцов оставили с помощниками коменданта в общем зале. А Зиберт и майор прошли в шикарно обставленный отдельный кабинет.