Отблеск величия - Андрей Красников Страница 27

— С такими ранами не живут, — сообщил поивший меня человек, возвращаясь с наполненной до краев чашкой. — Тебя же всего изрезали.

— Значит… живут.

— Пей. И постарайся заснуть. Если суждено выжить, то сон поможет. Если нет, то хоть мучиться не будешь.

— Спасибо.

— Спи. Утром наш мастер глянет, что к чему.

Я попытался спросить, кого он имеет в виду, но мысли начали безбожно путаться и меня опять сморило. Впрочем, теперь это было уже не предсмертное забытье, а более-менее нормальный человеческий сон. Прервался он тоже вполне обыденно — с визитом одного из заведовавших госпиталем целителей.

— Просыпайся, — ни с того ни с сего начал расталкивать меня недавний благодетель. — Сейчас мастер Шефар подойдет. Просыпайся!

— А… черт…

— Вот, молодец. Пить хочешь?

— Да.

— Держи. Отвечай мастеру, как есть, понял?

— Есть хочу, — с трудом произнес я, отрываясь от чашки. — Очень.

— Успеешь. Все, он идет!

На кой черт мне нужно было общаться с местным эскулапом, я не совсем понял — за прошедшие несколько часов усиленная регенерация частично затянула раны, сгладила болезненные ощущения, а также прояснила сознание, тем самым окончательно вернув меня к жизни. Расплачиваться за это пришлось чудовищной слабостью, голодом и жаждой, но тут скорее пригодился бы повар, а не врач. Тем более, средневековый.

— Он здесь. Мастер Шефар, он здесь!

Я медленно повернул голову и увидел представительного седовласого мужика, направлявшегося в сторону моей кровати. Мужик был одет в чистую бежевую мантию, щеголял окладистой бородой и держал в руках бутылку с темно-зеленой жидкостью. Рядом с ним вышагивали еще два человека — то ли помощники, то ли охранники.

— Этот?

— Да, — усердно кивнул следивший за мной целитель. — На него напали ночью.

— Куда ранили?

— В живот, грудь и ноги. Две раны смертельные.

— Смертельные, значит, — скептически хмыкнул Шефар, обводя меня пристальным взглядом. — А ты что скажешь?

— Пить хочу. И есть.

— Ему кишки проткнули, — тут же сообщил дежурный. — Нельзя еду давать.

— Кишки, значит…

Догадавшись, что расслабляться пока что рано, я собрал в кучу все свои познания в медицине, облизнул губы, после чего начал делиться информацией:

— Это заживет, обязательно. Только нужно… брюшину промыть. Кипяченой водой, чтобы… не было заражения.

Шефар удивленно вскинул брови, затем погладил бороду и наградил меня гораздо более заинтересованным взглядом:

— Ты сведущ в целительстве?

— Да.

— Но ты слишком юн, чтобы знать наше ремесло. Твои родители занимались ранами?

— Поверьте, я… знаю, о чем… говорю. Дайте… воды.

— Дай ему воды.

После нескольких глотков мне стало чуточку легче и я снова попытался донести до собеседника свою мысль, одновременно с этим выложив на стол главный из имевшихся в наличии козырей:

— Раны заживут, потому что я служу Лакарсис. Но живот нужно промыть, обязательно. Полковник обо мне знает, я ему очень нужен.

Услышав мои слова, дежурный целитель изумленно приоткрыл рот и отодвинулся от койки, а вот его начальник ни капли не испугался — на благообразном лице отразился лишь неподдельный интерес.

— Ты из другого мира?

— Да.

— И ты знаешь, что нужно делать?

— Да.

— Говори.

— Раны заживут сами собой, — повторил я. — Но если мне действительно проткнули кишки, оттуда могло выйти всякое… всякое дерьмо. Нужно разрезать живот, промыть внутренности кипяченой водой, а затем сложить все, как было. Оно заживет.

— Ты говоришь слишком хорошо для умирающего. Это сила богини?

— Да.

— Значит, когда жрецы лечатся, то не могут управлять такими вещами? Им обязательно нужна помощь?

— Не знаю, как другим. Мне нужна.

— Иначе ты все же умрешь?

Я на минутку задумался, после чего неуверенно пожал плечами:

— Скорее всего, нет. Но буду долго болеть.

— Любопытно, очень любопытно…

Чувствовать себя диковинным зверьком, угодившим в цепкие лапы натуралиста-любителя, было тревожно. Однако у меня имелась вполне определенная цель и я ее в конце концов добился — задав еще десяток вопросов, целитель принял-таки окончательное решение, распорядился подготовить чистый стол, а затем достал из кармана еще одну склянку.

— Пей. Это сонное зелье.

— Сонное? Других вариантов нет?

— Скажи спасибо, что осталось хотя бы это.

— Понял…

Как только микстура проникла в мой организм, сознание подернулось туманом и начало уплывать куда-то вдаль. Я попытался дать готовящемуся к операции Шефару несколько самых последних советов, однако он высокомерно их проигнорировал. А следом пришла тьма.

Сколько времени я пробыл в беспамятстве, осталось загадкой — эффект от проглоченной отравы мог длиться как несколько часов, так и несколько дней. Впрочем, когда мне наконец-то удалось вернуться в реальный мир, этот вопрос быстро утратил свое значение на фоне ужасающего самочувствия, пронизывавшего все тело голода, а также иссушающей жажды. Черт его знает, чем конкретно занимался целитель, но регенерация явно продолжала делать свое дело, без зазрения совести тратя ресурсы организма. И сейчас этих ресурсов оставалось буквально на донышке.

— Пи… ить… пить…

Мой слабый шепот услышали далеко не сразу, но все-таки услышали. Возле губ оказалась миска с водой, я кое-как сделал несколько глотков, после чего ощутил, что возвращаюсь к жизни. С трудом, но все-таки возвращаюсь.

— Еще.

— Сейчас позову мастера, — заявил поивший меня человек. — Он скажет, что можно делать.

— Пить…

— Жди.

Шефар пришел минут через двадцать и первым делом осведомился о моем самочувствии. Я снова попросил пить, получил желанную воду, а затем начал отвечать на бесконечные вопросы. Целителя интересовало абсолютно все — мои ощущения, типовые рекомендации земных врачей, возможности проводников душ… короче говоря, передо мной оказался настоящий фанат своего дела. С одной стороны, это внушало некоторый оптимизм и надежду на окончательное выздоровление, с другой — оттягивало момент получения долгожданной еды. А есть между тем хотелось все сильнее и сильнее.

— Мне нужен бульон… или жидкая каша… не могу больше говорить…

Незамысловатая уловка сработала как надо — испугавшись потери ценного источника знаний, собеседник умерил свою прыть и распорядился принести мне еду. Тот самый бульон и вареную картошку.