Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны - Ник Перумов Страница 26

– Рыба?! – вознегодовал Фарнак. – Да что ты, гноме! Мы ж всё-таки не рыбаки, мы воины! Пока были Гондор с Арнором, богатые и изобильные, с ними мы то воевали, то мир заключали – по надобности. А теперь… Нынешний Гондор – блёклая тень, в Арноре истерлинги, наверное, только теперь перестали на каменные башни с дворцами разинув рот глядеть. Отону ещё строить и строить, а про всю мелюзгу, что в Минхириате расселась, я и не говорю. Харад богат и силён, да уж слишком властен; а морской торговли у них, почитай, что и нет. Земля нужна как никогда!

– А Умбар? Не земля разве? – осторожно осведомился хоббит.

– Умбар? Земля, конечно, чай, не море! Да вот в чём загвоздка, там сейчас те верховодят, что с Олмером ходили и добычу собрали; а мне с ними не по пути. Мутят что-то, на юг всё дальше забираются, с Харадом толки ведут, у тамошних золото берут…

– А чего хотят-то тамошние? Золото за мечи брать – обычное дело, разве нет? – встрял Малыш.

– Обычное-то оно обычное… – чесал бороду Фарнак. – Да только они всё больше к Хараду нанимаются, а мне южане эти не по нутру. Уж больно хитры.

– А зачем им ваши дружины? С кем воевать? С Гондором?

– Бывает, нанимают, да; с Гондором они сами воюют, но так, для порядка больше. Что могли, добычей уже взяли; нет, больше на полдень давят, в места богатые, но дикие. Там леса до самого неба, горы незнаемые, прииски изобильные. Туда Харад сейчас жмёт. Гондор-то, сам понимай, выжали, почитай, досуха, а что осталось – то уже не укусишь. Вернее, укусишь, но не вдруг, кровью умоешься. Минас-Тирит-то уже сколько лет, как под гондорской рукой, владыкой Этчелионом назад отвоёванный? – в том-то и дело. Я с Гондором тоже скорее торговать стану, чем набеги творить. Одно дело их… э-э-э… пощипать, когда богатеями были, мошна от деньжищ лопалась, и совсем другое – сейчас, когда страна наполовину выжжена, наполовину обезлюдела.

– А Харад не думает… Белый Город обратно вернуть? – осторожно спросил Фолко. – Не слыхал ли ты, почтенный тан, в том же Умбаре каких разговоров?

– Как не слыхать, половинчик, слыхал, само собой! Крепко их Этчелион-то по носу тогда щёлкнул, унизил, можно сказать, на всё Средиземье – с малым отрядом этакую крепость взял одной атакой, ни тебе осадных башен, ни таранов, одни мужество да решимость!.. Это, друг мой Фолко, по-нашему, такое Морской Народ уважает. С тех пор и успокоиться не могут – да ведь и пробовали, ты не слыхал разве?

Хоббит криво усмехнулся.

– Не то что «слыхал», почтенный тан, но и на стенах дрался! – снова встрял неугомонный Малыш. – Ну и мы с другом Торином…

– Не сомневался, – ухмыльнулся Фарнак в густые усы. – Уверен был, что без вас там не обошлось. В общем, наниматься к харадримам ни чтобы с Гондором воевать, ни чтобы на дальнем юге в гнилых болотинах голову класть ни я, ни люди мои не хотим. И таких в Умбаре немало сыщется. Многим, многим королевский ряд по душе придётся, точно тебе говорю. Думаю, королю Эодрейду мы друзьями верными будем, нам с ним ссориться – себе дороже. Хотя дело его – не скрою – кровью сильно пахнет, большой кровью: Терлинг силён и не дурак, отнюдь нет, увы. Тарбад то показал. А тут ещё и «вечный мир» этот…

– А что с «вечным миром»? – поинтересовался Фолко, сохраняя каменное выражение лица.

Фарнак покряхтел недовольно, вновь почесал бороду.

– Да так… подписал король уговор с теми же дунландцами да хазгами, слово дал, а теперь, получается, что слово-то своё – побоку. Как бы не стал он… гм… беспокойным соседом. Не ровён час, нашими руками уберёт пришельцев из Энедвейта, захватит Тарбад, а потом и мы ему мешать станем. Не хотел бы я против его конницы драться, разве что хирд в союзниках имея, да и то вряд ли. Но и отказать Эодрейду – как? Он один нас поддерживает, пошлины его низки, а товары хороши, их наверняка продать можно – хоть истерлингам тем же, в Арноре. Но почему ему вообще этакая мысль в голову вступила? Он же воин чести, слово дал – умри, но сдержи…

Гномы выразительно уставились на хоббита – выручай, мол, у тебя со словами куда ловчее, чем даже у нас с топорами.

– Что такое честь, и даже королевская, в сравнении с жизнью мирного люда? – как мог, убедительно пожал плечами Фолко. – Король Эодрейд ожидает скорого вторжения восточных племён, расселившихся по Минхириату. Чтобы это предотвратить, он готов пожертвовать даже своим добрым именем – что большее может отдать истинный король?

– Эвон оно как… – в раздумье протянул Фарнак. – Ну, королю, само собой, виднее. Мыслю я, не полез бы Эодрейд в драку сейчас без настоящего к тому повода. Так что поверю тебе, невысоклик. Сам королевский ряд подпишу и в Умбар вас доставлю. Уж больно кусок лаком, чего уж, – признался он со вздохом. – Верно Хьярриди сказал – тут и десять тысяч легко набрать можно. И всё-таки с такими силами войну против Терлинга затевать – нелегко, ой, нелегко! Он же тысяч сто выставит!

– Сто не сто, – покачал головой Фолко, – но войско у него изрядное. Однако Терлинга бояться тоже нечего. Если укорот ему не давать, так он сам под себя всё подожмёт, весь Эриадор от Брандуина до Исены.

– Твоя правда, хоббит, – кивнул Фарнак. – Вот потому-то мы и поверим Эодрейду. Будьте моими гостями, друзья. Трактир тут никуда не годен. Орки какие-то его держат, не иначе!.. Хотя, наверное, этакую стряпню даже орки есть бы не стали.

– Тогда не пойдём никуда, – безмятежно объявил Малыш. – У них небось и пиво никуда не годится!

– Это не пиво! – аж сплюнул Фарнак. – Это… рыбья моча какая-то!..

– Не. Точно не пойдём, – вынес вердикт Маленький Гном.

…Они остались на корабле старого тана. Здесь всё шло своим чередом; над головами раскинулся купол летнего неба, радостно зеленели вокруг берега Исены, эльдринги, ховрары, роханцы и даже обитатели Дунланда вполне мирно торговались, рядились, покупали и продавали, и никто никому не собирался вонзать ножи в спину.

Все устали от войны, безнадёжно подумал хоббит. Все устали, даже самые непримиримые; всем хочется просто идти по улице, не опасаясь стрелы из-за угла или боевого топора в лицо.

Но это не мы пришли к ним с войной, не так ли? Мы только защищались; чего не жилось в своих степях на востоке тем же истерлингам, тем же хазгам? Теперь они тут; они повсюду, они решили, что эти земли принадлежат им по «праву крови»; но разве не может Эодрейд сражаться за то, чем его предки владели с незапамятных времён?

Разве не должно вновь подняться старое знамя над башнями Аннуминаса? Разве не должен вновь воздвигнуться в прежней славе Минас-Тирит, на одну половину сожжённый и на другую – разграбленный?

Разве не стоит это того, чтобы сражаться и умереть?

Прочь сомнения, хоббит. Они нужны, чтобы выбрать правильный путь, но, когда путь выбран, их надлежит отбросить.

…В трактир они таки сходили, по настоянию Малыша, уверявшего, что «пиво совершенно само по себе, и даже у самого последнего неумехи может получиться славный эль».