Темпоральная бездна (подарочное издание) - Питер Гамильтон Страница 26

– Спасибо, сэр.

В зал вбежал констебль-стажер Фелакс. Этому парню едва исполнилось семнадцать, и он вместе с двумя десятками других юношей пришел в участок после событий у Бирмингемской заводи. Сержант Чаэ утверждал, что его жизнь благодаря этим никчемным бездельникам превратилась в настоящий кошмар. Но в душе он явно был рад тренировать новых констеблей.

– Все ордера подписаны, сэр, – почтительно доложил Фелакс. – Судья Салби желает вам удачи.

Эдеард положил ордера в карман, даже не читая их.

– Фелакс, ты сегодня можешь остаться с нами, нам будут нужны посыльные.

– Спасибо, сэр, – радостно ответил Фелакс.

– Теперь прошу внимания, – громко объявил Эдеард и поднялся на скамью. – Слитки, похищенные со склада гильдии химиков, хранятся в подвале дома на улице Уайтемир в Сампалоке. Дом охраняется пятью или шестью вооруженными бандитами. Но мы ожидаем, что сегодня утром там появятся старшие члены банды, чтобы распределить слитки между нечестными торговцами по всему городу. Они не хотят рисковать, держа украденное в одном месте. Вот почему мы должны прийти после того, как соберутся курьеры, но раньше, чем они покинут подвал. Это позволит арестовать наибольшее число преступников. Затем мы сможем переловить всех, кто участвовал в ограблении, но я хочу еще раз подчеркнуть: слитки необходимы нам в качестве улик. Это я твердо усвоил после первого ареста Арминеля.

В зале послышался сдержанный смех.

– В нашем распоряжении три ген-орла и десять ген-псов этого участка, и вдобавок подойдут группы констеблей из Нефа и Беллиса. Нам известно, что некоторые бандиты вооружены, потому нам и выданы пистолеты, но прошу пользоваться ими только в случае крайней необходимости. Я не хочу никаких потерь. Эта масштабная операция будет громким новогодним заявлением констеблей для банд, наступивший год должен стать для них последним в Маккатране.

Максен и Динлей первыми одобрительно засвистели и захлопали в ладоши.

– Сейчас начнется настоящий хаос, – заявил Максен, сидя в первой из пяти гондол, несущих констеблей по Главному каналу.

– Почему? – возмутился Динлей. – Эдеард проделал колоссальную работу и все организовал.

– Ты так думаешь? Кто будет командовать, когда мы явимся на место? Констебли из Нефа и Беллиса не прочь присвоить себе львиную долю успеха, а ими командуют сержанты. Не хочу сказать ничего плохого, Эдеард, но задействовано слишком много людей. Отделения не привыкли работать сообща.

– Я знаю, – откликнулся Эдеард.

Он спокойно сидел на корме и улыбался, глядя в небо. Снегопад закончился, и тучи постепенно стали расходиться. Яркие лучи зимнего солнца уперлись в заснеженные здания. После новогодних праздников люди начали возвращаться к своим обычным делам, и в городе царила атмосфера радостного ожидания. Эдеарду это нравилось.

– Что ты задумал? – подозрительно спросила Кансин.

– На самом деле все намного хуже, чем представляет Максен, – весело ответил Эдеард. Он оглянулся на гондольера, старательно скрывавшего интерес к их разговорам, нагнулся вперед и прошептал: – Бандитам известно о нашем рейде.

– Как это? – воскликнул Бойд.

– Мой осведомитель мне рассказал.

На самом деле все было гораздо проще. Три раза в неделю Вилби посещал уединенную комнатку в таверне «Черная лошадь», где его поджидала Нанитта.

– Великая Заступница, кто же твой осведомитель? – спросил Максен. – Все последние недели мы только и следовали переданным им указаниям, и он общался исключительно с тобой!

– Не могу вам сказать.

Эдеард так и не набрался храбрости рассказать все Максену. Хотя тот, вероятно, и думать забыл о Нанитте.

Максен сердито заворчал и откинулся на спинку скамьи.

– Что же мы будем делать? – спросил Динлей.

– Воспользуемся их собственной самонадеянностью.

Отряды констеблей Нефа и Беллиса ждали их на мосту у Средней заводи. Как только гондола Эдеарда остановилась у причала, он спрыгнул на настил и пошел проконсультироваться с сержантами. Максен не ошибся, их усердие было почти физически ощутимым. Эдеард понимал, что ни один из сержантов и не подумает выполнить его вежливую просьбу о координировании действий. Их интересовало только количество произведенных арестов. Он развернул карту и показал дом на улице Уайтемир. Оба сержанта согласились подойти к нему со стороны Парка Фолас, в то время как Эдеард поведет своих людей через район Мико. Даже если бандиты и почувствуют их приближение, они все равно окажутся в ловушке.

Гондола Эдеарда отправилась дальше по Главному каналу, разделяющему Сампалок и Беллис. Разница между ними казалась очевидной. Цилиндрические здания Беллиса были увенчаны длинными витыми шпилями, а из стен торчали чашеобразные балкончики.

Сампалок в основном состоял из больших многоквартирных домов, мало чем отличавшихся от того, где жил сам Эдеард, только здания там были еще больше, а квартирки – теснее. И в них ютились целые семьи. На широких улицах между домами высились груды мусора, словно ген-мартышки из районной санитарной службы не справлялись с работой. Условия жизни здесь были хуже, чем в Эшвилле. Эдеард подумал, что исправлять ситуацию в городе надо именно здесь: улучшить жилищные условия, дать людям надежду. Почему же глава района ничего не делает?

Словно в соответствии с характером местности, обитатели Сампалока провожали гондолы с констеблями мрачными взглядами. Они плевали в воду и выражали свое отношение оскорбительными жестами. Несколько третьих рук качнули гондолу. Ватаги ребятишек при виде людей в форме пронзительно свистели.

– Малолетние шельмецы, – проворчал Бойд.

– Им просто никто не показал другой дороги, – заметил Эдеард. – Вот и все.

– Поздно, – сказал Максен. – Они знают только один путь, знают только здешнюю жизнь. Изменить это уже невозможно.

Эдеард перевел взгляд на горизонт, образованный рядами скучных однообразных зданий, думая о том, как улучшить эти дома, как при помощи своих способностей придать им новые формы.

– Не будь таким самоуверенным, – прошептал он.

Кансин с подозрением покосилась на него, но ничего не сказала.

Гондолы причалили в Первой заводи, и констебли углубились в район Мико. Эдеарду странно было впервые видеть его при дневном свете. Этот маленький район, не такой убогий, как его сосед, населяли в основном семьи рыбаков и корабельных плотников, объединяемые сильными гильдиями. Чувство коллектива было развито здесь гораздо сильнее, Максен назвал это профессиональной гордостью.

– Для тебя есть новости, – телепатировал Эдеарду Чаэ, когда они проходили по улице Малей, неподалеку от «Дома голубых лепестков».

– Что за новости?

– Ты и представить не можешь, кто явился посмотреть на слитки.

– Кто?