Мона Лиза Овердрайв - Уильям Гибсон Страница 26

Я готова, — сказала Пайпер Хилл, с закрытыми глазами сидевшая на ковре в некоем подобии позы «лотоса». — Проведи левой рукой по покрывалу.

Восемь изящных проводков тянулись из гнёзд за ушами Пайпер к устройству, лежащему у неё на загорелых коленях.

Энджи, завернувшись в белый махровый халат, смотрела на светловолосую Пайпер с края кровати. Чёрный тестирующий модуль закрывал её лоб, как сдвинутая наверх глазная повязка. Энджи сделала, как было сказано, легонько проведя подушечками пальцев по грубому шёлку и небелёному льну скомканного покрывала.

— Хорошо, — скорее себе, чем Энджи, сказала Пайпер, касаясь чего-то на пульте. — Ещё.

Энджи почувствовала, как пальцы ощущают фактуру ткани.

— Ещё. — Снова настройка.

Теперь она уже могла различить отдельные волокна, отличить шёлк от льна…

— Ещё.

Её нервы взвизгнули, когда кончики пальцев, с которых словно содрали кожу, оцарапал стальной завиток шерсти, толчёное стекло…

— Оптимально, — сказала Пайпер, открывая голубые глаза.

Из рукава кимоно она извлекла флакон из слоновой кости и, вынув пробку, протянула его Энджи.

Закрыв глаза, Энджи осторожно понюхала. Ничего.

— Ещё.

Что-то цветочное. Фиалки?

— Ещё.

Голова закружилась от густых, доводящих до тошноты испарений теплицы.

— Обоняние в норме, — сказала Пайпер, когда поблек удушливый запах.

— Не заметила. — Энджи открыла глаза. Пайпер протягивала ей крохотный кружок белой бумаги.

— Только бы это была не рыба, — сказала Энджи, лизнув кончик пальца. Коснулась бумажного конфетти, подняла палец к языку. Как-то один такой тест Пайпер на месяц отвадил её от блюд из морских продуктов.

— Это не рыба, — с улыбкой ответила Пайпер.

Волосы, которые она всегда стригла очень коротко, создавали у неё над головой маленький выразительный нимб, оттенявший поблёскивание графитовых разъёмов, вживлённых за ушами. «Пресвятая Жанна в кремнии», — сказал однажды Порфир. Истинной страстью Пайпер, похоже, была её работа. Все эти годы она была личным техом Энджи, а кроме того, у неё сложилась репутация человека, незаменимого при улаживании всякого рода конфликтов.

Карамель…

— Кто здесь ещё, Пайпер?

Закончив с «Ашером», Пайпер застёгивала молнию на нейлоновом с защитными прокладками кожухе пульта.

Час назад Энджи слышала, как прибыл вертолёт. По мере того как отступал сон, до неё доносились смех, потом шаги на веранде. На этот раз она отказалась от своих обычных попыток провести опись сна — если это можно было назвать сном: наплывали чужие воспоминания, потом утекали прочь, откатывались на недостижимый для неё уровень, оставляя смутное эхо образов…

— Рэбел, — ответила Пайпер, — Ломас, Хикмен, Нг, Порфир, наш «Папа Римский».

— А Робин?

— Нет.

— Континьюити, — позвала она, встав под струю душа.

— Доброе утро, Энджи.

— Тор «Фрисайд». Кому он принадлежит?

— Тор был переименован в «Мистику-2» нынешними совладельцами, компаниями «Джулианна Груп» и «Карриббана Орбитал».

— Кому он принадлежал, когда там записывалась Тэлли?

— «Тессье-Эшпул СА».

— Я хочу побольше узнать о Тессье-Эшпулах.

— «Антарктика начинается здесь».

Сквозь поток воды Энджи недоумённо воззрилась на белый круг динамика.

— Что ты говоришь?

— «Антарктика начинается здесь» — двухчасовой документальный видеофильм. Исследование истории семейства Тессье-Эшпулов, снятое Гансом Беккером, Энджи.

— Он у тебя есть?

— Конечно. Дэвид Поуп недавно его заказывал. Фильм произвёл на него большое впечатление.

— Правда? Когда?

— В прошлый понедельник.

— Тогда я посмотрю его сегодня вечером.

— Учтено. Это всё?

— Да.

— До свидания, Энджи.

Дэвид Поуп, «Папа Римский» съёмочной группы. Её режиссёр. Порфир сказал, что Робин трезвонил на каждом углу, что ей слышатся какие-то голоса. Он говорил Поупу? Энджи коснулась керамической панели, вода стала горячее. Почему Поуп заинтересовался Тессье-Эшпулами? Она снова тронула щиток и охнула под иглами внезапно хлынувшей ледяной воды.

Извне внутрь, изнутри вовне, фигуры из снов скоро всплывут, слишком скоро…

Первое, что она увидела, войдя в гостиную, был картинно прислонившийся к подоконнику Порфир — этакий воин племени масаи в складчатой накидке из чёрного шёлкового крепа и чёрном кожаном саронге. Остальные встретили её радостными возгласами, а Порфир, обернувшись, довольно хмыкнул.

— Ты застала нас врасплох, — сказал развалившийся на кушетке Рик Рэбел. Он отвечал за монтаж и спецэффекты. — Хилтон рассчитывал, что тебе захочется отдохнуть подольше.

— Нас вытащили чуть ли не со всего света, дорогая, — добавил Келли Хикмен. — Я был в Берлине, а Папа Римский — на верху колодца, в самом разгаре творческого порыва, правда, Дэвид? — Он оглянулся на режиссёра, ища поддержки.

Поуп — это его, играя словами, съёмочная группа величала «Папой Римским» [12]— оседлал один из стульев эпохи Людовика XVI, упёршись локтями в хрупкую спинку. Спутанные тёмные волосы падали на худое лицо. Когда позволяло расписание Энджи, Поуп снимал документальные фильмы для «Ноулиджнета». Вскоре после того, как она подписала контракт с «Сенснетом», Энджи анонимно приняла участие в одном из его минималистских арт-роликов: бесконечная прогулка по дюнам из испачканного землёй розового атласа под искусственным стальным небом. Три месяца спустя — кривая её карьеры уже неуклонно ползла вверх — пиратская версия этой плёнки стала классикой андеграунда.

Карен Ломас, дублёрша Энджи, улыбалась из кресла слева от Поупа. Справа от него Келли Хикмен, костюмер, сидел на крашеном полу рядом с Брайаном Нг, учеником и помощником Пайпер.

— Ну вот, — произнесла Энджи. — Я вернулась. Простите, что мне пришлось выдернуть вас всех, но это было необходимо.

Молчание. Чуть слышное поскрипывание позолоченных стульев. Брайан Нг кашлянул.

— Мы рады, что ты вернулась, — сказала Пайпер, выходя из кухни с чашкой кофе в каждой руке.