Вавилонские сестры и другие постчеловеки - Брюс Стерлинг Страница 26

Марл понизил голос до соблазнительного шепота. В сочетании с неподвижными чертами это выглядело нелепо.

– Так давай забудемся вместе, Анна. Вспомним старые деньки. Времени у нас предостаточно, да и укромных уголков здесь хватает.

Анна сплюнула – слюна тут же всосалась в пол.

– Даже не думай. Я больше не твоя любовница. В худшем случае заложница. В лучшем – друг. А прежде чем настаивать, вспомни, с кем я училась.

Марл вздрогнул, вспомнив о репутации Кибел, Кровавых Монахинь, и отвернулся.

Анна облегченно вздохнула. Марл не мог знать, что на самом деле она и в глаза-то не видела Кибел.

Экран затопил текст об эпи-тяге. Всю свою сознательную трудовую жизнь Анна пользовалась космической передачей, особенно не задумываясь о принципе ее действия. Сейчас, в этом безумном путешествии, где скука чередовалась с пронзительным напряжением, она заинтересовалась устройством, которое делало их перемещение возможным.

Текст гласил:

Файл: Эпистемологическое космическое перемещение. Обзор.

Перекрестные ссылки: Гейзенбергово перемещение, эпи-тяга, Шозо Тернбоу...

Эпистемологическая космическая передача была изобретена неким Шозо Тернбоу во втором году До Расселения на основе принципа неопределенности Гейзенберга, который в наиболее простом виде формулируется следующим образом: все свойства, которыми обладают частицы, могут не осознаваться одновременно.

Внедрение более совершенных субатомных методов сканирования в сочетании с цифровой обработкой результатов лежит в основе этого перемещения. Как известно, все частицы обладают совокупностью свойств: например, такими, как спин, вращательный момент, масса, а также местоположение в пространстве. Сначала объект, предназначенный для перемещения, сканируется кварк за кварком, и все его свойства – за исключением местоположения – записываются в пригодную матрицу памяти. Продолжительность этого процесса, разумеется, напрямую соотносится с массой сканируемого объекта, зависящей в первую очередь от его величины. После того, как в течение часов или дней данные накапливаются, объект приобретает состояние неопределенности по отношению к своему местоположению. Именно определенность, с которой записаны все непространственные свойства объекта, заставляет присущую ему неопределенность сосредоточиться в пространственном измерении. И в этом состоянии объект без преувеличения может находиться в любой точке вселенной. Под тяжестью неопределенности две вещи случаются одновременно. Вся предварительно записанная информация стирается, рассеивая неопределенность, а объекту придается новое относительное местоположение. Перемещение осуществляется мгновенно.

Голова Анны кружилась от этих только кажущихся простыми слов, за которыми скрывались глубины парадоксов. Она пригладила коротко стриженные каштановые волосы, сомневаясь, что когда-нибудь сможет постичь природу эпи-тяги. Гораздо больше ее беспокоило, что сканирующее оборудование могло отсканировать самое себя, так как являлось частью перемещаемого космического корабля. Словно вытягиваешь кого-то на поверхность с помощью его собственных шнурков. Да и само перемещение требовало так мало энергии... Куда девались все эти громадные чудовищные механизмы из древних фантазий, так греющие душу своим сходством с двигателем внутреннего сгорания?

В тесной кабине раздался резкий дрожащий вдох – Клит вышла из транса. Анна отвернулась от экрана, а Марл оторвался от мрачных раздумий. Вдвоем они устремились к Клит.

Ясновидящая ударом привела кресло в сидячее положение и теперь походила на натянутую струну – дрожащие от напряжения мышцы выпирали сквозь одежду. Едва заметная кривая ухмылка появилась на губах Клит – Марл и Анна уже знали, что Клит довольна, а это предвещало успех.

Марл не мог сдержать возбуждения. В нарушение всех правил Гильдии он почти дотронулся рукой до одежды Клит.

– Ну, – скомандовал Марл, – ты обнаружила монополь? Ты сможешь привести нас к нему? Говори же!

Клит ничего не ответила. Марл тут же осознал, что творит, и убрал руки с серой ткани. Пусть он и безумен, подумала Анна, но своей хитрости, коварства и понимания того, кого трогать не стоит, Марл не утратил. Теперь он не посмел бы тронуть пальцем даже Анну – кто-то же должен схватить монополь, пока Марл будет осуществлять маневр на ионной тяге. А уж в Клит с ее ясновидением он нуждался и того больше.

Но что будет после того, как их миссия завершится?

Расслабившись, Клит начала вещать чистым и прозрачным голосом ясновидящей:

– Я видела монополь неоспоримой силы. Не слишком далеко. Вот его координаты.

Хиш продиктовала относительные координаты предстоящего перемещения, которые смогла прочесть в спутанном клубке сил, что разглядела в своих видениях.

Марл прыжком преодолел пространство до пульта управления. Как будто эти несколько секунд имели значение на фоне тех пяти дней, что потребуются для достижения пика перемещения. Марл закрепил контактный микрофон на горле и проговорил про себя код, активирующий перемещение. Анна взмолилась, чтобы он хотя бы пошевелил губами, но Марл такой ошибки не допустил. Если бы она узнала код... впрочем, что бы она тогда сделала? Вернулась домой, ждать появления Зангера? Забралась бы куда-нибудь подальше, чтобы никто не нашел? Нет, она обретет уверенность в завтрашнем дне только тогда, когда их авантюра завершится успехом.

Марл оставался у приборной доски, словно от этого зависела скорость перемещения. Анна вернулась к Клит.

– Ты выглядишь истощенной, – заметила Анна. – Хочешь, я дам тебе поесть?

– Весьма признательна, – ответила Клит.

Анна направилась к грозди шероховатых фруктов, что росли прямо из стены, и сорвала ее. Из краника в той же стене нацедила стакан мутной жидкости, а из ящика с припасами достала протеиновый батончик. Затем отнесла все это Клит.

Хиш ела с кошачьей аккуратностью и изяществом. Анна присела на краешек ее кресла. Тело Клит занимало совсем мало места.

Когда хиш закончила трапезу, Анна мягко заговорила с ней. Вряд ли Марл не наблюдал за ними хотя бы краешком глаза, но Анна надеялась, что он не станет вмешиваться. Разговоры с Клит были отдушиной после гневных тирад и колючего молчания Марла.

– Что ты видела в этот раз, Клит? На что он похож?

Клит откинула голову назад, словно вглядываясь сквозь стены в таинственную вселенную снаружи.

– Турбулентность, которую оставляет за собой монополь, проходя сквозь время и пространство, подобна золотому извилистому шнуру, окруженному пурпурным хаосом продуктов распада разрушенных протонов. Цвет пространства, по которому пролегает его путь, не имеет названия, он сплетен из звезд, что источают энергию, и планет, что глухо гудят под воздействием гравитации. Тот самый след, который я проследила, шел с Моноблока миллиарды лет. А сейчас я видела его кончину.

– Как прекрасно! Гораздо красивее того, что я вижу каждый день. Как бы и мне хотелось узнать все это!