Черная Призма - Брент Уикс Страница 26

– Ты ведь из Ректона, парень? – спросил король Гарадул. Он не намеревался играть в игру Гэвина. – Как тебя зовут? Кто твой отец?

– Я Кип. У меня нет отца. Как у большинства наших. После войны.

Эти слова пронзили нутро Гэвина. Он почти сумел забыть. Война Ложной Призмы опустошила десятки таких городков. Все мужчины, от безусых подростков до стариков, которым приходилось опираться на копья, были вынуждены служить на той или иной стороне. И они с Дазеном бросали их на самых талантливых извлекателей, которых только знал мир. Как дрова в топку.

– А твоя мать? – раздраженно спросил король Гарадул.

– Ее звали Лина. Она прислуживала в паре трактиров.

У Гэвина сердце замерло. Лина, та чокнутая, что прислала то письмо, была мертва. Этот мальчик, этот испуганный мальчик, значит, его вероятный сын? Единственный, кто уцелел в сожженном дотла городе, стоял здесь, и он единственный мог. Если Гэвин верил в Оролама, то счел это жестокой шуткой.

– Да, Лина, вроде так звали местную шлюху, – сказал король Гарадул. – Где она?

– Моя мать не шлюха! А ты ее убил! Убийца!

Мальчик был готов разрыдаться – от гнева или от горя, Гэвин не мог сказать.

– Мертва? Она кое-что украла у меня. Ты отведешь нас к ней в дом, и если я не найду этого, будешь работать на меня, пока не отработаешь.

Раск Гарадул не собирался заставлять мальчика отрабатывать долги матери. Гэвин не сомневался, что Раск врет. Это просто был повод забрать мальчика – который, если Раск король, был его подданным. Скорее всего, Раск убьет его прямо на глазах у Гэвина, чтобы спасти собственную гордость. Мальчик ничего не значил. Для Раска он был все равно что собака или славное покрывало. Он станет фишкой в игре. Гэвина отчасти с души воротило, отчасти он радовался. Ставишь меня в ситуацию, в которой я не могу победить? Правда? Думаешь, для меня это невозможно? Ладно, сыграем.

– Мальчик идет со мной, – сказал Гэвин.

Раск Гарадул неприятно усмехнулся. В передних зубах зияла щербина. Он был скорее похож на оскалившегося бульдога.

– Ты собираешься рискнуть жизнью ради этого вора? Отдай его, Призма.

– Или что? – с любопытством спросил Гэвин нарочито вежливо, словно его это действительно интересовало. Угрозы так часто сдуваются, когда ты нагишом вытаскиваешь их на свет.

– Или мои люди скажут, что произошла большая ошибка. Мы понятия не имели, что здесь Призма. Если бы только он объявил о своем прибытии. Если бы только он, сбившись с толку, не напал на моих солдат. Мы просто защищались. И лишь после его злосчастной гибели мы поняли нашу ошибку.

Гэвин хмыкнул. Прикрыл рот кулаком, чтобы скрыть усмешку.

– Нет, Раск. Я здесь не просто так без Черной Гвардии: они не нужны мне. Во время Войны Ложной Призмы ты был всего лишь сопляком, так что, может, не помнишь, на что я способен, но, как вижу, кое-кто из твоих людей помнит. Как раз они и нервничают. Если твои люди нападут, я убью тебя. Белая пару месяцев позлится на меня. Да, будет дипломатическая проблема, но ты правда думаешь, что кого-то будет волновать, что случилось с королем Тиреи? Королем, не сатрапом, то есть мятежником. Они лишь захотят заверений, что такого же не произойдет с ними. Мы принесем заверения и извинения и оплатим обучение всех тирейских студентов за несколько лет, и этим все кончится. Твой преемник несомненно будет не столь задирист.

Раск хотел было заговорить, но Гэвин не собирался ему позволять.

– Но давай представим на миг, что ты вдруг действительно убил меня и остался в живых. Я вижу, что ты творишь здесь – уничтожаешь город, чтобы собрать армию. Основываешь свою новую Хромерию. Вопрос в том, готов ли ты прямо сейчас к войне? Поскольку, если я вернусь сейчас с одними словами, Спектр может мне не поверить. Но если ты убьешь меня, это будет более изящным подтверждением, чем любое, какое я только смогу измыслить. И ты правда думаешь, что твоя версия произошедшего пройдет? Ты ведь молодой король, верно? И всего несколько мгновений назад ты говорил о шпионах.

Между ними повисло ледяное молчание. Гэвин, пожалуй, впервые в жизни побеждал в споре настолько безоговорочно.

– Этот мальчишка мой подданный и вор. Он остается. – Гарадула с ног до головы трясло от злости. Он не сказал, что Гэвин блефует. Он просто отказывался проигрывать.

Гэвин не блефовал. Шансы перебить всех до единого этих солдат и извлекателей были девять к десяти – в зависимости от квалификации извлекателей. А ему, скорее всего, лишь подпалили бы брови. Но защищать ребенка во время такой схватки – другое дело. Пусть лучше пострадает виновный или выживет невиновный?

И не все Семь Сатрапий так быстро все забудут, как он утверждал.

– Он не вор, – сказал он, стараясь вывести разговор из русла «я одержу победу/ты проиграешь». – На нем ничего нет, кроме его одежды. Возможные преступления его матери не касаются его самого.

– Ведь это легко проверить, – сказал Раск. – Обыщи его.

Внезапно по выражению лица Кипа стало понятно, что очень даже касаются. Невероятно.

И где же он скрывает краденое? Между валиками жира?

– Нет! Это последняя вещь, которую она дала мне! Ты забрал все остальное. Ты не можешь взять ее! Я убью тебя прежде!

В голосе мальчика было бешенство, которое Гэвин узнал тут же, даже прежде, чем радужки Кипа налились нефритовой зеленью. Мальчик был готов наброситься на короля Гарадула, Зерцал и его извлекателей. Очень отважно, но еще более глупо. Извлекатели короля Гарадула тоже заметили это.

Гэвин выбросил руку, строя стену из красного, зеленого, желтого и синего люксина между Кипом и людьми короля Гарадула. Правой рукой он создал синюю дубинку и стукнул Кипа по затылку. Мальчик упал. Только Каррис, подумал Гэвин, могла бы сделать это быстрее.

Одинокий красный люксиновый шар, брошенный одним из извлекателей Гарадула, ударился о стену, зашипел и погрузился в щит Гэвина, тут же исчезнув.

Остальные ошеломленно стояли. Гэвин опустил щит. Несколько Зерцал еще раз посмотрели на трупы товарищей, может, думая, что их смерти были не случайны. Один Раск Гарадул был невозмутим. Он спешился, подошел к бесчувственному мальчику и грубо обшарил его. Достал узкий палисандровый ларчик, заткнутый сзади за пояс Кипа. Приоткрыл его, бросил довольный взгляд на Гэвина и засунул ларец уже за собственный пояс. Затем вернулся к коню и сел в седло.

– Воровство и покушение. Спасибо за помощь в отражении нападения, владыка Призма. – Король Гарадул жестом показал на Кипа одному из своих людей. – Надеюсь, это дерево выдержит висельника. Останешься на казнь, Гэвин?

Вот чем все закончится. Такова расплата за мои грехи.

– Покушения на твою жизнь, король Гарадул, не было. Мы оба это знаем. Он даже не извлекал. Я просто наказал его, как обычного студента Хромерии, за мысль извлечь без разрешения. Ты получил ларчик и уже убил предполагаемую воровку, его мать. Слишком жестокое наказание вообще-то, но это твоя сатрапия, э, королевство. Очевидно, он ничего не знал, кроме того, что его дала ему мать. Но любое твое право на него ничто по сравнению с моим.