Волхв - Ян Бадевский Страница 26

Сыроежкины арендовали компактный таунхаус на пару с родней мастера Фэна. Раз уж нынче воскресенье, и на занятия мне идти не нужно, я решил наведать старого друга. Обсудить кое-что, связанное с нашим общим бизнесом.

Таунхаусы отдельной группой стояли на окраине поселка.

Мне стоило больших усилий отмазать Виталика от службы в клановых войсках одного московского князя. Непутевые предки моего управляющего додумались ради учебы в Четырех Столпах подписать кабальный контракт, обязывающий Сыроежкина-младшего после окончания Некроситета пополнить личную гвардию клана Глинских. Как вы понимаете, обучение за чужой счет — штука серьезная. Это и финансовые обязательства, и репутационный ущерб Глинским в случае разрыва контракта. К счастью, мне удалось убедить князя в том, что боец из Виталика никудышный, а понесенные убытки я готов компенсировать за свой счет. Переговоры отняли много сил. Князь носился по всему миру, в Империуме бывал редко, а всю текучку навесил на взрослых сыновей. В итоге мне удалось пересечься с Аркадием Глинским на новогоднем балу у Алмазовых, где и состоялся судьбоносный для моего друга разговор. Князь выпил шампанского и, будучи в приподнятом расположении духа, пошел мне навстречу. Разумеется, взяв обещание потребовать ответную услугу в будущем. Мне такие вещи не нравятся, но пришлось поступиться своими принципами ради снабженца.

К слову, именно Виталик руководил стройкой Тиба-дзё. Заказывал материалы, нанимал подрядчиков, выкапывал по всему Сумраку нелегальные и полулегальные артефакты. Я сразу сказал, что для меня главное — эффективность. Церковь Равновесия может катиться к демонам. Возникнут вопросы — будут решать их с Клубом Девятерых. В надвигающейся буре те, кто доверил мне свои жизни, должны уцелеть.

Родители Виталика, приехавшие в Горно-Алтайск из Мексики, неожиданно встретились со мной. Убедить их остаться в России и примкнуть к моему Клану было несложно. В Мексике Арсений Денисович пытался торговать мобильными телефонами и смарт-браслетами, но прогорел. У Нины Потаповны, матери Виталика, так и не получилось стать известной художницей. Сыроежкины надеялись на то, что сын прокачает огненные техники и сделает карьеру в клановой армии. Вышло иначе.

Соглашение я подписал с Арсением Денисовичем.

Долго убеждать никого не пришлось — родители Виталика не горели желанием возвращаться в Мексику.

Что ж, род откровенно слабый и не способный защитить себя без чьей-либо помощи. Ни связей, ни чинов, ни денег. Я готов закрыть на это глаза ради Виталика, без которого моя инвестиционная деятельность попросту развалится. Ну, и с вопросами снабжения Сыроежкин справлялся на «ура». По мелочам я его не дергаю, пусть занимается чудовской крепостью.

Сегодняшний разговор с куратором меня насторожил.

Вот я и решил обсудить с другом отдельные моменты. Навести справки о будущих оппонентах, если можно так выразиться.

До обеда нанести «визит вежливости» я успею.

Главное — не опоздать.

Арина заказала что-то вкусненькое в ресторане и выразила жгучее желание посидеть с родней. Часа через полтора подкатит Петр Порфирьевич, так что на ловца и зверь бежит.

Поднимаюсь на крыльцо таунхауса и звоню в дверь.

Открывает симпатичная девушка лет двадцати. Стрижка-каре, брючный костюм, минимум косметики на лице. Стройная, примерно одного роста со мной.

— Что вам угодно? — девушка приветливо улыбается.

— Я к Виталику.

— Виталий Арсеньевич занят. Гостей принимать не велел. Изволите передать что-нибудь?

Так.

Похоже, Сыроежкины решили обзавестись слугами. Рановато, как мне кажется, но это их личное дело. Могут себе позволить.

— Изволю. Пусть Виталий Арсеньевич займется более тщательной подготовкой слуг, которые не знают в лицо лидера клана.

Девушка вспыхнула и открыла рот, чтобы возразить, но нас прервал голос отца Виталика:

— Люба, пропустите молодого человека. Это Сергей Друцкий, ему здесь всегда рады.

Служанка посторонилась, и я шагнул в прихожую.

Квартира в таунхаусе была типовой для подобного класса жилья. Просторная гостиная, столовая, кухня, ванная и туалет — на первом этаже. Две спальни, рабочий кабинет и застекленная лоджия — на втором. Ума не приложу, где они поселили служанку. В кабинете? Не в столовой же…

— Добрый день, — протягиваю руку старшему Сыроежкину. — Я звонил Виталику, он трубку не берет.

— Спит Виталик, — буркнул Арсений Денисович. — Полночи за компьютером просидел.

Родители Виталика мне нравятся. Если хотите знать мое мнение, очень демократичные и свободолюбивые родители. Излишне демократичные. Творческие люди, одним словом. Арсений Сыроежкин патологически не способен зарабатывать деньги, но собеседник интересный — с ним можно полдня убить, обсуждая мировую политику, искусство или книги. Нина Потаповна большую часть суток пропадает в рабочем кабинете, временно превратившемся в мастерскую. Краски, мольберты, холсты. Мой друг предоставлен сам себе и не слишком заморачивается самодисциплиной в выходные.

Арсений Денисович — худощавый мужчина лет сорока пяти. Отрастил бороду, длинные седеющие волосы собраны в пучок на затылке. По дому ходит босиком, носит драные джинсы и толстовку.

— Заварить чаю? — спрашивает услужливая Люба.

Девушка явно чувствует себя виноватой за досадный промах.

— Лучше кофе, — поворачиваюсь к служанке и всем своим видом даю понять, что не сержусь. — Для Виталика. Сейчас попробую его реанимировать.

— Будет здорово, — воодушевился Арсений Денисович. — У нас не получилось.

— У меня свои методы, — многозначительно ухмыляюсь.

И топаю по крутой лестнице на второй этаж, предварительно заглянув на кухню. В моей руке — бутылка питьевой воды из холодильника.

Три двери. Родительская спальня, берлога Сыроежкина, кабинет-мастерская. Плюс узкий коридорчик, упирающийся в лоджию. Из родительской спальни тоже есть выход на балкон, а Виталику не повезло. Иду прямиком к двери ночного сидельца и легким магическим усилием открываю замок. Корректировщики — они такие. Справляются с любыми механизмами.