Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев Страница 26
Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев читать онлайн бесплатно
– Да я вроде и не спрашивал ни о чём, – мда, что-то беседа свернула куда-то не туда. – Так. Девочки, вы точно знаете, – посмотреть на троих, которые тут учатся давно. – Что из вкусного мы сейчас можем здесь получить, чего в нормальных условиях есть бы не стали? В честь знакомства, типа праздничного?
* * *
– Мощно. – Уважительно кивает Цубаса через полчаса, когда мы заканчиваем доедать шоколадный торт со сливками.
Оказывается, тут и такое водится. Просто держат не на витрине, а в специальном холодильнике. Ну и стоит он вполне в соответствии с местными традициями, да.
Оплачивал, кстати, банковским приложением – больно уж сумма солидная. Видимо, уведомление тут же поступило отцу, потому что в следующую минуту от него зажглось сообщение:
Приятного аппетита. Не жадничай. Наберу минут через сорок. Постарайся, чтоб эта девочка была рядом.
Почесав за ухом, не додумался ни до чего лучшего, как ответить:
Ты мысли читаешь?! Или как-то наблюдаешь за мной?
Вместо ответа, родитель прислал только схематическое изображение смеющегося лица.
– Сколько тут учился, никто из девчонок даже в мою сторону не смотрел. – Зачем-то говорю вслух, когда торт уже почти съеден. – А сейчас сижу между вами – и глаза разбегаются.
– А ты, пока раньше учился, так не двигался, как сегодня, – логично замечает Икару. – Если б ты Нагано так раньше молотил, поверь… – она не заканчивает фразы, но суть ясна и так.
– Двигаешься аккуратно. Мы же математики, ты держал с ним одно и то же расстояние, – добавляет Канако. – Как привязанный.
– Жаль, я не училась тут раньше, – подключается Цубаса, глядя на меня как будто с подтекстом. – Уж я б спросила, откуда это в тебе такие таланты. За один день.
В этот момент мне звонит отец, а за две секунды до этого от него же приходит сообщение:
Держи трубу так, чтоб я её видел!
– Извиняюсь, отец, – говорю уже после того, как нажимаю иконку ответа и показываю родителю весь стол.
Его лицо расплывается в неподдельном удивлении, а взгляд скользит по всем четырём моим спутницам:
– Здравствуйте! Извините за беспокойство, я ненадолго. Маса, ты как?..
* * *
Мивако обнаружилась на крыльце, на улице.
Она стояла, обняв себя руками, и беззвучно плакала.
Не говоря ни слова, Асада подхватил её на руки и понёс к директорскому лифту, в закрытом конце коридора. Спасибо статусу, главный финансист мог позволить себе и не такое.
Охрана тактично отвернулась, не замечая ничего.
В офисе Ватару осторожно опустил девушку на диван и метнулся заваривать чай.
– Господин Асада, прошу меня извинить за неподобающую резкость, – чуть отстранённо сказала Мивако. – Я была неправа и это больше не повторится.
* * *
На выяснение отношений ушла ещё половина часа.
В конце концов у Асады-старшего всё же получилось выдохнуть с облегчением, укрывая Мивако пледом и поправляя под её головой подушку.
Улыбаясь во сне, она сопела, как ребёнок.
Хлопнув себя по лбу, финансист выскочил в приёмную и набрал сына. Надо было хотя б вскользь посмотреть, кто там за ним присматривает.
Пока, кхм, «общались» с Мивако, от банка пришло уведомление о покупке большого шоколадного торта сыном в школьной столовой Тамагава. С чего это он вдруг решил сменить диету, вариантов было не особенно много.
К удивлению главы семьи, во время его звонка, вокруг сына сидели и веселились сразу четыре девчонки.
Вакару удивлённо раскрыл глаза, здороваясь со всеми: интересно, какая из них?!
Честно говоря, я так и не понял, чего хотел добиться батя своим звонком.
Поначалу.
Пока он не заговорил открытым текстом о наших с ним исключительно семейных делах; на тему того, что в отношении меня возможны (выражаясь канцелярским языком другого времени и места) «различного рода провокации».
В чём они могут заключаться, отец не уточнял, предлагал только вернуть себе свой родной комплект из смарта и концентратора. Поскольку иногда даже один процент производительности весит очень много.
– Как, говоришь, зовут товарища? – уточнил он, когда я не воспылал желанием вытряхивать из Юдзи свою технику срочно.
– Давай об этом дома? – предложил я, потому что ситуация складывалась крайне неоднозначно.
Сам батя вещал, как парторг с трибуны. Не обращая внимания на реакцию слушателей вообще.
Икару и Сора вежливо смотрели в разные стороны, всем видом демонстрируя, что категорически не участвуют в беседе.
Канако широко раскрыла рот, глаза; и даже кивала в такт интонационным перепадам отца, как загипнотизированный удавом кролик.
А Цубаса, такое впечатление, словно строчила конспект вслед за моим родителем в своём внутреннем интерфейсе (есть и такая функция, но доступна только на каком-то там продвинутом уровне погружения – я видел вчера в фильме-ролике в смарте, который в итоге оказался рекламой).
То, как отец в процессе своего монолога таращился по очереди на каждую из четырёх девчонок, кажется, действовало на нервы только мне.
На этапе крайне непрозрачных отцовских намёков на то, что мне надо периодически оглядываться и себе за спину, Цубаса неожиданно прорезалась:
– Господин Асада, извините за участие в вашей семейной беседе. Я Кимишима Цубаса, учусь в Тамагава третий день, перевелась сюда из Информационной Академии Министерства обороны.
Сложные впечатления русского человека, возникающие лично у меня в такие вот моменты работы классического местного этикета, иногда передать словами сложно. А знаков глазами, кажется, мой батя не понимает.
Поморгав ему секунды три, я в итоге сдался на милость течения. Пусть выступает с трибуны дальше.
– Ваш сын сегодня впечатлил меня в одной деликатной ситуации, – продолжила бойко тарахтеть красноволосая, как будто это был её отец, а не мой. – И мы с ним познакомились.
– Угу. Шоколадный торт, – уже вроде как заинтересованно пробормотал себе под нос родитель, поощрительно ей кивая.
– Как у нового товарища вашего сына, у меня есть вопрос лично к вам. Меры предосторожности, с вашей точки зрения, на какой период рациональны? Извините, если я вмешиваюсь не в своё дело.
– Примерно до последнего воскресенья месяца, – что-то прикинул отец, не обращая вообще никакого внимания на её последние слова. – До семи утра. Но он в Тамагава не круглыми сутками, так что ночь и воскресенье я бы исключил.
– А какой участок его регулярного суточного маршрута, с вашей точки зрения, потребует наибольшего внимания? – изображая покорность и деликатность, Цубаса даже наклонила голову вбок, к плечу. – Это вообще прогнозируемо?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии