Восстание - Уильям Кейт Страница 26

– Она называется «Гнездо надежды», – прошептал Синклер на ухо Кате в перерыве между куплетами. – Знаете её?

– Да, – Катя кивнула и прислушалась.

Час пробьёт планет, звёзд померкнет свет,

И лишь смерть, как всегда, права.

Из глубин времён слышен тихий стон:

Смирись, вся плоть – трава.

Люди в комнате, пели они или слушали, казалось, полностью захвачены музыкой. У некоторых в глазах стояли слёзы. В группе Катя заметила Чунга, покачивающего в такт головой, и Хагана с мечтательным выражением на лице.

Это была одна из немногих народных песен, сохранившихся с первых дней освоения космоса. «Гнездо надежды» пользовалась огромной популярностью на Новой Америке, где около 60 процентов населения являлись потомками американских колонистов. В её плавных минорных аккордах звучала и слава «Аполлону», и горечь утерянных возможностей.

Песня вызвала у Кати прилив воспоминаний, тоску по дому. Её мать, украинка, много лет назад рассказала своей дочери историю создания «Гнезда надежды». Сначала песню перевели на русский, потом на польский, и она стала гимном «Солидарности» – революционной подпольной организации, во многом схожей с «Сетью». Орёл, как поняла Катя, был символом национального единства поляков.

Песня звучала, и певшие её люди, соединяясь в едином мощном хоре, чувствовали себя не изгоями, не неудачниками, не дезертирами, а членами нового, пока ещё чистого движения, поставившего своей целью вернуть достоинство каждому человеку.

Стареют миры, холодеют светила,

Лишь в смерти сомнений нет.

Ветер времён нам шепчет слова,

О том, что вся наша плоть – трава

И истории гаснет свет.

Но Орёл прилетел, скажи птенцам:

Время нас не сотрёт до конца.

Проходит бесследно время людей,

Проходит время планет.

Тебе продолжать шагать, мой друг,

Прими мой клинок из усталых рук –

Тебе отыскать ответ.

Но Орёл прилетел, скажи птенцам:

Время нас не сотрёт до конца.

Мы полной мерой познали тоску,

Когда мир наш окутал мрак.

В надежде мы взгляд поднимаем свой

К серебряным звёздам над головой

И расправляем флаг.

Но Орёл прилетел, скажи птенцам:

Время нас не сотрёт до конца.

Всем нам известно, научит жизнь:

Не хочешь сгинуть – вставай!

И пусть сегодня дрожащей рукой

Мы направляем штурвал другой.

Мы выдержим, так и знай!

Но Орёл прилетел, скажи птенцам:

Время нас не сотрёт до конца.

Вернулся в гнездо Орёл,

И надеждой горят сердца.

Вернулся домой Орёл,

Мы свой путь пройдём до конца.

В тишине, наступившей после последнего аккорда, не было аплодисментов, только долгий коллективный вздох.

– Для американцев эта вещь имеет особое значение, – прошептал Синклер на ухо Кате. – Наверное, она напоминает нам, какими мы были когда-то, до японцев, до Гегемонии. Великой нацией. И станем ею опять.

– А мои предки из Киева и Афин. Мы помним, что первые пионеры пришли с миром, представляя все Человечество.

– Думаю, тут может быть несколько точек зрения. Триумф нации. Триумф рода человеческого. Так или иначе, но это должно было стать началом новой эры. Целый взрыв человеческого многообразия, культурный и социальный эксперимент во всей Солнечной системе. Однако вслед за американцами на Луну вступили японцы. Они установили монополию на космическую промышленность и никому уже не уступали. Результаты мы видим ещё и сейчас.

Зазвучала другая песня, Катя внимательно пригляделась к собравшимся. По большей части молодые… им бы не воевать, а учиться.

– Вообще, кто все эти люди? – обратилась она к Синклеру. – Беженцы? На революционеров они не очень-то похожи.

– Да, полагаю, большинство из них беженцы. Но они и солдаты армии Конфедерации. – Он кивнул в сторону мальчика, сидевшего рядом с ментаристом. – Вот этот паренёк – активист «Вселенской жизни». Власти арестовали его, стёрли всё ОЗУ и попытались произвести «перезапись». Не получилось, и вот он здесь.

Девушка рядом с ним… видите? В красном костюме? Её зовут Наталья. Всё, что она могла себе позволить, это дешёвый имплантант первого уровня. Друг помог ей приобрести наномодель 200 и нелицензированные В-разъемы. Имплантант у неё имеется, но идентификационные данные – фальшивые. В первый же раз, когда она попыталась получить работу, они её подвели. Девушке удалось скрыться, и друг привел её сюда.

Теперь вон тот юноша, с усами. Дезертир. Из подразделения Крейтона. Зовут Дарси, и если его поймают – расстреляют. Рядом с ним Симона. Вы уже знакомы с ней. В компьютерах ей нет равных. Просто чудо. Правда, иногда увлекается. Её арестовали, когда она проникла в компьютерную сеть Налоговой службы. А это, – продолжал он, указывая на девушку, играющую на ментаре, – Лорита Фишер. У неё неприятности из-за музыки.

Катя удивленно вскинула брови.

– Из-за музыки? Как это могло получиться?

Сидевший неподалеку Крейтон обернулся.

– Понимаете, то, что она поёт, как-то поднимает нас, возвышает; заставляет ощутить гордость за то, что мы новоамериканцы.

Катя прослушала следующую песню и поаплодировала вместе со всеми. Но в глубине души поселились сомнения, и рассеять их представлялось ей нелёгким делом.

Повстанческая армия состояла из юнцов и разношёрстной толпы, представляющих дюжину различных группировок, политических движений и даже криминальных элементов – дезертир, хакер, а могли быть и похуже. Все они по-разному представляли себе революцию, и объединить их для единых действий могла только общая цель. Нет, в лучшем случае все это приведет к хаосу, в худшем – к катастрофе.

Да, она, может быть, и поверит в революцию и уже сейчас готова подписаться под её идеалами, но предчувствие говорило ей, что движение обречено на провал. Как долго сможет существовать столь неестественный и хрупкий союз? А ведь противостоит ему Дай Нихон, Великая Япония.

Катя задумалась. В мыслях она не могла дать им больше одного шанса из десяти.