Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - Лиза Палмер Страница 25

Когда мы в первый раз пробуем это весёлое маленькое сваливание, я нервно (и абсолютно справедливо) дважды нажимаю на клаксон, потому что мы на самом деле падаем. Я жду, что Джек что-нибудь сделает. Прыгнет ко мне на помощь? Спасёт ситуацию? Вместо этого я слышу лишь его сухой, прокопчённый голос по радио, произносящий одно-единственное слово «неа». Я выравниваю самолёт, и он тут же велит мне повторить.

– Давай начнём заново. Сбрось скорость, – говорит Джек, и я в точности выполняю его инструкции. Я никак не могу заставить руки перестать трястись. «Глубокий вдох. Хорошо... Концентрируйся». Я моргаю и пытаюсь расправить плечи. Ещё один глубокий вдох, пытаюсь успокоиться. «Позволь носу завалиться. Позволь ему завалиться вниз, Дэнверс. К горизонту, но не ниже. Позволь ему упасть. Сбавь скорость до минимума. До самого минимума, Дэнверс. Продолжай тянуть рукоятку назад. Что случится, если все эти движения не будут скоординированы?»

– Я сорвусь в штопор, – кричу я, скорее для себя, чем для Джека, поскольку знаю, что он не может меня услышать. А ещё я знаю, что он знает, что я прекрасно осознаю последствия своей ошибки – если я выполню манёвр неправильно, самолёт войдёт в штопор, или же, другими словами, попросту рухнет с неба. Вообще никакого давления.

– Держи нос, Дэнверс, держи нос... – И именно тогда вдруг начинает вопить сирена. Кто-то может поспорить, что эта вопящая сирена приказывает мне прекратить делать то, что я делаю, и попытаться всё исправить. Что даже «Мистер Гуднайт» считает это плохой идеей. Но, по всей видимости, не считает. Мы проходим точку, где я поднимала нос «Мистера Гуднайта» вверх в последние пять попыток. Проходит миллисекунда после того, как срабатывает сирена, и я опять включаю двигатель на полную мощность.

Но не в этот раз.

«Держи нос, Дэнверс. К горизонту, а не ниже. Держи нос. Самолёт теряет мощность. «Мистер Гуднайт» собрался спатьки. Мы падаем. Мы падаем. А затем самолёт попросту... останавливается».

Мы падаем.

Нос самолёта ныряет вниз. Слишком тихо, разве что вопит сирена да в голове раздаются приглушённые крики.

– Жди момент, Дэнверс, – звучит голос по радио, – жди момент.

Каждая клеточка в моём теле велит мне задрать нос самолёта вверх. Спасать себя. Исправлять всё. Оказаться правой. «Сопротивляйся, Дэнверс. Сопротивляйся. справлюсь. Жди момент. Доверься себе. Давай. Я справлюсь». Ладонь обхватывает дроссель. Дыхание выравнивается. Глаза концентрируются.

«Почувствуй. Жди... жди... постой... ещё чуть-чуть... Вот. ВОТ ОНО! Нужный момент. Я чувствую это. Я ЧУВСТВУЮ ЭТО».

И я врубаю двигатель «Мистера Гуднайта» на полную мощность, задираю нос обратно к горизонту, выправляю педали газа, убираю закрылки и возвращаюсь на крейсерскую высоту.

– Вот оно, Дэнверс! Вот оно! – кричит Джек, в голосе слышится гордость. Впервые в жизни я слышу, как он радуется чему-то, кроме вишневых пирогов своей жены.

– Я сделала это! Ю-ху! – Я хватаю клаксон и звоню в него, звоню, звоню, звоню и звоню. По всей видимости, четыре гудка обозначают «я справилась со своими страхами и доверилась себе».

– Так, а теперь давай повторим, – говорит Джек.

И я не могу дождаться, когда же мы начнём.

После того как я делаю ещё три «сваливания» и мой налёт официально превышает сорок часов, необходимых для получения лицензии пилота-любителя, по радио раздаётся голос Джека.

– Вези нас домой и сажай самолёт, – говорит Джек.

Моё сердце поёт.

Первый раз Джек позволяет мне самостоятельно посадить «Мистера Гуднайта».

Я едва могу сдержаться. Я разворачиваю самолёт и направляюсь обратно к ангару тридцать девять.

– Сажайся на своих условиях, Дэнверс, не на их, – советует он мне, когда я начинаю спускаться из облаков.

Всё время посадки он разговаривает со мной, направляет, указывает. Говорит с башней, проверяет небеса, выравнивает самолёт с посадочной полосой, держит меня в фокусе, меньше мощности, больше мощности, а затем земля всё ближе и ближе, и я никогда ещё не чувствовала себя более живой, чем в тот момент, когда все три колеса «Мистера Гуднайта» ударяются о посадочную полосу... ну, может быть с какой-то парочкой отскоков¹⁶.

– Ю-ху, – кричу я, вскидывая вверх кулак.

– Без отскоков было бы лучше, Дэнверс, но и так неплохо, – говорит Джек, когда мы замедляемся, сворачиваем с посадочной полосы и подъезжаем к тридцать девятому ангару.

Я выпрыгиваю из самолёта и жду, пока Джек выберется из задней кабины.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, пока мы идём по ангару.

– Я просто суперготова к экзамену. Мы с Марией подготовили дидактические карточки и занимаемся каждую ночь. Мы знаем, что с письменной частью и практикой проблем не будет, нас беспокоит устный...

– Дэнверс, – перебивает меня Джек.

– Ты в порядке? Всё в порядке? – спрашиваю я. – В чём дело? Я что... я что, сделала что-то не так?

– Нет, девочка моя, – говорит он.

– Тогда в чём дело?

– Ты гордишься собой, Кэрол? – спрашивает он.

– Что? – его вопрос застаёт меня врасплох.

– Ты. Гордишься. Собой? – повторяет он, разбивая простенькое предложение на ещё меньшие части, чтобы я уж точно смогла его понять.

В голове роятся десятки различных предлогов и способов сгладить свои эмоции, меня так и тянет сказать, что разумеется, я горжусь собой, но Джек слишком хороший учитель, и может быть, это было слишком просто, и я ещё не сдала экзамен, и я ещё не попала в «Летающих соколов», так чем мне гордиться, особенно если всё будет напрасно?

Джек ждёт. Я отворачиваюсь. Скрещиваю, опускаю и снова скрещиваю руки на груди. Вздыхаю. Качаю головой. Борюсь. Борюсь с этим так же, как боролась с желанием поднять «Мистера Гуднайта» вверх до того, как чувствовала нужный момент.

«Почувствуй нужный момент, Дэнверс».

Сначала у меня теплеет в груди. Мне становится страшно, а ощущение только усиливается. Мне одновременно хочется и плакать, и смеяться. Я тяжело дышу. «Не сопротивляйся. Доверься себе. Я справлюсь». Наконец, я позволяю этому теплу разрастись и охватить всё тело целиком. И когда я снова поднимаю взгляд на Джека, в глазах стоят слёзы.

– Да, сэр. Я горжусь собой, – говорю я хриплым и приглушённым голосом. Он улыбается хитрой улыбкой, кивает мне и идёт дальше к ангару. Но, поравнявшись со мной, останавливается.

– Ты хороший пилот, Дэнверс, – говорит Джек. Я киваю, подтверждая, что услышала его и на этот раз не попытаюсь возражать.

– Спасибо, сэр, – говорю я.

Джек подмигивает и скрывается внутри.

* * *

Всю обратную дорогу в кампус мы не можем перестать трещать.