Чудес не бывает - Андрей Буторин Страница 25

– Но мы ведь и не знаем, что с ней на самом деле стало! – возразил Брок.

– Так это в жизни мы еще не знаем! И для отчета всё у тебя правильно заканчивается. А вот для рассказа… Можно я подумаю? Ты пока иди умывайся, завтракай, а я подумаю. Ладно?

«Странно, – подумал сыщик, – в кои-то веки дочь спрашивает у меня разрешения! Неужто и впрямь зауважала? Неужели из-за рассказа этого? Чуде…» Он вздрогнул, едва не произнеся, хоть и мысленно, сакраментальное слово, а вслух сказал, постаравшись придать голосу побольше равнодушия:

– Ну, попробуй. Отчего ж!..

Брок не спеша брился, наслаждаясь прекрасным настроением, посетившим его с самого утра. Сначала этот чудесный сон, потом не менее чудесное заявление дочери!.. Тьфу!!! Опять это слово!.. Брок чуть не порезался, и настроение сразу же вернулось в прежнюю колею – напряженно-рабочую. Впрочем, была суббота и на работу можно было не ходить. Но отчет!.. То есть – рассказ! Его очень хотелось доделать и поскорее отослать. Хоть до конца понедельника времени еще хватало с избытком, но почему-то сделать это хотелось именно сегодня. Интересно, что там придумает с концовкой Сашенька?

Сыщик осторожно добрился, стараясь не пугать себя больше неожиданными мыслями. Тщательно почистил зубы, умылся. Настроение вновь поползло кверху, хоть и не достигло всё-таки недавней высоты.

Брок вошел в кухню даже слегка улыбаясь, что случалось с ним в последнее время не так уж и часто.

Стол был уже накрыт. Вкусно пахло гренками. Супруга сидела за столом, дочь стояла рядом и держала в руках листок бумаги. Вид Сашеньки источал торжественность и строгую сосредоточенность. Завидев отца, девушка смущенно прокашлялась и сказала:

– Вот, папочка, слушай. Я придумала концовку рассказу. – И она стала читать, с интонациями телевизионного диктора: – Так и не удалось нашей Тане стать профессоршей Дурилкиной… Зато, с новой-то шикарной фигурой и недурным от рождения личиком, она выскочила через полгода за начинающего, но вполне уже бородатого писателя-фантаста Василия Ивановича Пупкина. И, говорят, с тех пор она си-и-ильно поумнела.

Брок, словно принюхиваясь, поводил носом из стороны в сторону.

– Не нравится?.. – тихо спросила Саша.

– Отчего ж, – сказал сыщик. Вообще-то ему хотелось сейчас подхватить дочь в охапку и закружиться с ней по кухне. Концовку она придумала классную! Но сделай он так – Сашенька загордится, а баловать детей ни в коем случае нельзя, пусть им уже и восемнадцать лет!.. А еще – Брок откровенно испугался, что эта концовка в три предложения может затмить всю остальную часть рассказа в тридцать тысяч знаков… В общем, сыщик никак не стал проявлять бушующих в нем чувств, а просто сел за стол, придвинул тарелку с гренками и принялся их сосредоточенно жевать, запивая маленькими глотками кофе.

Сашенька обиженно захлопала глазами.

– Ну, как хочешь!.. Я как лучше хотела…

– Ты и впрямь, Олег, чего уж так-то… – подала голос супруга.

– Да что я? – буркнул сыщик, откладывая надкусанную гренку. – Прекрасная концовка. Обязательно вставлю ее в рассказ. Ну, может, чуть доработаю…

– Правда? – загорелись радостью глаза дочери. Напряженный взгляд жены тоже заметно потеплел.

– Правда, правда, – улыбнулся Брок и снова взялся за гренку. – Фот фефях фоем, – прошамкал он набитым ртом, – и фойфу фифать хафхаф!..

– Хафхаф? – удивилась Сашенька. – Ты хотел сказать: гав-гав?

– Почему папа должен так говорить? Он разве собака? – снова вмешалась Ирина Геннадьевна.

– Не думаю… По-моему, он у нас Овен…

Сыщик закашлялся. Гренка проскочила в пищевод.

– Не ожидал от вас такого с утра, – сказал он сиплым голосом и неодобрительно помотал головой.

– Так вечером тебя не дождаться! – возразила жена и обиженно отвернулась.

– Ладно, ладно, Ирусик, – примирительным тоном сказал Брок и погладил плечо жены. – Сегодня я рано приду. Вот только рассказ отредактирую, отправлю – и приду!

– Папа, можно с тобой? – словно прилежная ученица, подняла руку Саша.

– Нет, сегодня я один. Помоги лучше маме, она еще не вполне поправилась.

– Да нет, мне уже гораздо лучше, – перестала дуться супруга, польщенная вниманием Брока.

– С утра лучше, а час-другой пройдет – станет хуже, – возразил сыщик. – Мне будет спокойней, если Сашенька останется с тобой. Да и помощь мне сегодня не нужна.

В офисе Брок сразу же бросился к компьютеру и нарезал вокруг стола круги, пока грузилась операционка. Потом быстро открыл файл и добил концовку – слово в слово, как предложила Сашенька. Хотел тут же, не глядя отправить рассказ на конкурс, но сумел взять себя в руки. Внимательно (правда, с каждой строчкой всё быстрее и быстрее) перечитал (даже исправил две опечатки, убрал одну и добавил три запятые), поднялся из-за стола, совершил еще несколько пробежек по кабинету и лишь затем снова сел к компьютеру, шумно выдохнул и отправил текст на электронный адрес координатора конкурса.

Теперь оставалось только ждать. Аж до вторника, пока «вывесят» рассказы на сайте для всеобщего чтения. Тогда можно будет начинать ждать первых откликов, почитывая и оценивая рассказы других участников.

А пока… А что пока? Брок сохранил копию рассказа в папку «Отчеты», подпапку «Завершенные дела». Хотел было распечатать и подшить в обычную, картонную папку, но вовремя вспомнил, что следует убрать Сашину концовку. Хорошая для рассказа, для отчета она совсем не годилась.

Сказано – сделано. На всё про всё ушло минуты три. Поставив папку на полку, сыщик развалился в кресле и почувствовал вдруг неимоверную усталость. Даже не физическую, а какую-то тошную апатию. Так с ним случалось часто, почти всегда, когда дело уже было закончено, а нового еще не было.

Домой идти совершенно не хотелось. И Брок принялся смотреть в окно.